Генри Пайпер - Пушистики и другие

— Н-ну… разумеется, ваша честь! — А что он еще мог сказать, черт побери? — Я должен признаться, что заблуждался. Разумеется, давайте допросим настоящих обвиняемых, а после этого я просил бы отложить заседание до 9:00 понедельника. — Тогда впереди у него будут суббота и воскресенье… — Мне нужно побеседовать с моими подзащитными и изменить весь план защиты…

— Он хочет сказать, ваша честь, что теперь пушистикам, похоже, разрешат сказать правду, и он не знает, что с этим делать, — пояснил Браннард.

— Ты что, слинять надумал? — осведомился Такстер. — Я тебе не советую…

— Нет-нет! Не беспокойтесь, Лео! Это все подстроено. Я не знаю, как им такое удалось, но все это воняет, как Ниффльхейм, и к понедельнику я сумею это доказать. Главное, держитесь! Все будет в порядке, если сумеете держать язык за зубами.

Ингерманн взглянул на часы. Ему не следовало этого делать: не надо, чтобы кто-то знал, как дорого для него время.

— Ну что ж, — сказал Джанивер, — сейчас 15:00, а завтра суббота, и заседания все равно не будет. Хорошо, мистер Ингерманн. Я не вижу причин отказать вам в вашей просьбе.

Ив Джанивер смотрел, как люди усаживаются на скамьи. Интересно, сколько из них знают? В прессу сведения не просочились, но у молвы ведь тысяча языков, так что, должно быть, все уже в курсе. Все, кто был за барьером, кроме шестерых пушистиков, видимо, знали, и по крайней мере половина тех, кто сидел на местах для зрителей, тоже. Справа от него Виктор Грего, Лесли Кумбс, Джек Холлоуэй и другие утихомиривали пушистиков. Они точно знали. И Гас Браннард, сидящий со своими помощниками за столом обвинения: он только что не мурлыкал. За столом слева перешептывались Лео Такстер, Конрад и Роза Ивинсы и Фил Новис. Они то и дело оглядывались назад. Разумеется, они тоже знали. Джаниверу было известно, с какой скоростью распространяются слухи в тюрьме. Они, вероятно, знали все лучше кого бы то ни было. И, возможно, четверть из того, что они знали, даже было правдой.

Распорядитель закончил выкликать имена всех людей и пушистиков, которым было предъявлено обвинение от имени народа Заратуштры. Джанивер сосчитал до десяти, потом стукнул молоточком.

— Все готовы? — спросил он.

Гас Браннард встал:

— Обвинение готово, ваша честь.

Когда он сел, вскочил Лесли Кумбс:

— Защита Алмаза, Аллана Пинкертона, Арсена Люпена, Шерлока Холмса, Ирен Адлер и Маты Хари тоже готова!

Ну и имена приходится слышать в этом суде! В один прекрасный день не пришлось бы ему судить за убийство Махатму Ганди и Альберта Швейцера!

Четверо обвиняемых слева от него горячо спорили. Наконец Конрад Ивинс, подталкиваемый своей женой, встал и прокашлялся.

— Извините, ваша честь, — сказал он. — Наш адвокат, похоже, задерживается. Если суду будет угодно немного подождать… Я уверен, что через несколько минут мистер Ингерманн будет здесь.

Господи помилуй! Они не знали! Что это случилось с тюремным телеграфом? Гас Браннард снова поднялся.

— Ваша честь, я боюсь, что нам придется ждать не несколько минут, а значительно дольше, — сказал он. — Вчера вечером мне стало известно, что, когда в 14:30 с Дария стартовал корабль «Город Конкрук», следующий по маршруту Терра — Бальдр — Мардук, на его борту в качестве пассажира находился мистер Хьюго Ингерманн, приобретший билет до Капштадтского космопорта на Земле. Ближайшее место, где его можно перехватить в пути, — Новый Бирмингем на Велунде. Сейчас корабль находится в гиперпространстве, так что в данном пространственно-временном континууме Хьюго Ингерманна нигде нет в буквальном смысле слова.

Раздался странный, но давно знакомый Джаниверу звук, которым всегда сопровождаются какие-либо удивительные сообщения в зале суда, отчасти напоминающий шипение шлюза, в который врывается воздух под давлением. Оказывается, об этом ничего не слышали значительно больше людей, чем он думал. Раздались смешки — и не все они слышались со стороны защитников пушистиков.

Ивинс и прочие обвиняемые поначалу не издали ни звука. Потом Ивинс вздрогнул. Однажды на Иштар Джаниверу случилось быть свидетелем убийства на дуэли. Когда в того человека попала пуля, он точно так же содрогнулся всем телом. Роза Ивинс, которая не вставала, просто закрыла глаза и обмякла в кресле, уронив руки на стол перед собой. Фил Новис забормотал: «Не верю! Это ложь! Он не мог этого сделать!» Лео Такстер вскочил и принялся сыпать ругательствами.

— Вы хотите сказать, что мы лишились адвоката? — спросил Ивинс.

— Это точно, мистер Браннард? — спросил Джанивер (для протокола).

Браннард кивнул с серьезным видом, хотя серьезность его была малость преувеличенной.

— Абсолютно точно, ваша честь. Мне сообщил об этом присутствующий здесь мистер Грего, а ему об этом сообщили с Дария. Я видел копию списка пассажиров с именем мистера Ингерманна. Он путешествует в классе люкс.

— Неплохо устроился, сукин сын, за наши-то денежки! — взревел Такстер. — Знаете, сколько он с собой упер? Солнечники на двести пятьдесят тысяч солов!

Зал снова ахнул от изумления. На этот раз ахнули даже защитники пушистиков. Грего щелкнул пальцами и сказал вслух:

— Господи, так вот в чем дело! Вот куда они подевались!

Судья громко постучал молотком, призывая к порядку; распорядитель подхватил возглас судьи, и скоро шум в зале утих.

— Вам придется повторить это заявление под детектором, мистер Такстер, — сказал Джанивер.

— Не беспокойтесь, повторю, — буркнул Такстер. — То, что мы расскажем об этом ублюдке…

— Мы все же хотим знать, — вмешался Ивинс, — что будет с нами? Мы имеем законное право на адвоката…

— Адвокат у вас был. Надо было выбирать лучше. А теперь сядьте, господа, и успокойтесь. Суд не забудет о ваших законных правах. Вам назначат защитника.

Вот только кого, черт побери? У этой шайки нет денег на адвоката; стало быть, оплачивать издержки придется колонии. И адвокат должен быть хороший, с солидной репутацией. Сам Джанивер был убежден в виновности всех четверых. А это означает, что ему следует отклониться в другую сторону, чтобы суд, который приговорит их к расстрелу, был беспристрастным.

— Ваша честь, — поднялся на ноги Лесли Кумбс, — я прошу снять обвинение с моих подзащитных, — и он перечислил их имена. — Обвинение против них основано на жалобах, поданных Хьюго Ингерманном, который после этого скрылся с планеты. Очевидно, эти жалобы были поданы лишь с целью опровергнуть обвинения против его подзащитных.

— Просьба удовлетворена; эти шесть пушистиков с самого начала не должны были быть привлечены к суду.

Джанивер повторил это еще раз, в должных терминах, и шестеро пушистиков были освобождены из-под стражи.