Уильям Тенн - Обитатели стен

Эрик чувствовал, что последние два дня были насыщены важнейшими событиями, которые во многом поколебали его представление о мире. Казалось, сами стены коридоров изменились и все больше напоминали владения Чудовищ, а не человеческое пристанище.

До дому оставалось совсем немного. Знакомые коридоры словно излучали гостеприимство. И несмотря на крайнюю степень усталости, он заставил себя бежать еще быстрее. Он хотел скорее вернуться домой, быть официально провозглашенным Эриком-Оком, сообщить Человечеству о происшедшем, чтобы за дядей тут же послали спасательную экспедицию.

Эта дверь, ведущая на территорию Чудовищ: кто поставил ее на место? Если произошла стычка, и отряд дяди был вынужден с боями отступить, неужели нападавшие стали бы задерживаться, чтобы аккуратно вставить дверь в проем? Никогда.

Неужели враги напали внезапно, и отряд Капканолома полностью уничтожен? Только в этом случае, перед тем как оттащить трупы, у неприятеля могло быть время на установку двери. Проход на территорию Чудовищ являлся общим достоянием, важным как для Человечества так и для Чужаков — к чему рисковать, оставляя его открытым?

Но кто — или что — способно внезапно напасть я полностью истребить лучший отряд Человечества? На это смогут ответить разве что другие военачальники или одна из мудрых старух Женского Сообщества.

Вступив в пределы владений Человечества, Эрик перешел на шаг. С минуты на минуту ему предстояло выйти к сторожевому посту, и у него не было никакого желания быть пронзенным копьем. А караульный обязательно попытается убить несущегося на него из темноты человека.

— Эрик-Одиночка! — начал выкрикивать он на каждом шагу, оповещая о своем прибытии. — Это Эрик-Одиночка. — Потом он с гордостью вспомнил о своей краже и изменил свое имя. — Эрик-Око. Это Эрик-Око, Эрик-Глаз, Эрик, ищущий Путь для Человечества. Эрик-Око идет.

Как ни странно, никакого отклика не последовало. Эрик начал недоумевать. Неужели все Человечество подверглось нападению и теперь изгнано из своих коридоров? Караульный должен был откликнуться на знакомое имя. Случилось кто-то необъяснимое.

Наконец он достиг последнего поворота и увидел в дальнем конце коридора караульного. Вернее, он увидел даже троих. Они смотрели на него, не спускал глаз. Стефен Сильная Рука и еще двое воинов из его отряда. Вероятно, он появился как раз в тот момент, когда происходила смена караула. Это объясняло присутствие Стефена и еще одного воина. Но почему они не отвечали на его призывы?

Пока он приближался, они стояли не шелохнувшись и не говоря ни слова, не опуская копий и продолжая держать их наперевес.

— Эрик-Око, — в недоумении повторил Эрик. — Я совершил свою Кражу, но что-то случилось с…

Слова застряли у него в горле, когда с мрачным видом и вздувшимися мышцами к нему приблизился Стефен.

— Но шевелись, — произнес он, упирая ему в грудь острие копья. — Барни. Джон. Свяжите его.

Забрав у Эрика копья и крепко связав ему руки за спиной лямками его собственного ранца, пинками и тычками его погнали в центральный коридор Человечества.

Здесь все изменилось до неузнаваемости.

Перед Тронным Холмом толпа женщин под руководством Оттилии возводила помост. Подобные действия при постоянной нехватке строительных материалов, которую испытывало Человечество, казались по меньшей мере странными, и они пробудили в Эрике какие-то очень неприятные воспоминания. Но у него не было времени, чтобы как следует вспомнить почему: вокруг происходило столько невероятных событий, и его волокли с такой скоростью, что он не успевал сосредоточиться.

Однако он заметил, что две женщины, являвшиеся признанными членами Женского Сообщества, не работали под руководством Оттилии. Связанные по рукам и ногам, они лежали у стены в дальнем конце пещеры. Обе были покрыты кровоподтеками, и весь их вид свидетельствовал о том, что их подвергали долгим и мучительным пыткам. Насколько Эрик мог судить, они уже едва дышали.

Когда его пинками проталкивали мимо них, он узнал обеих. Это оказались его тетки — жены Томаса-Капканолома.

«Ну подождите только дядиного возвращения: кто-то здорово поплатится за это», — подумал Эрик, скорее ошарашенный, чем испуганный. Он чувствовал, что ни в коем случае нельзя поддаться страху — стоит его впустить и он наполнит все его мысли и возродит воспоминания, которые юноша инстинктивно пытался подавить.

То и дело мимо пробегали вооруженные воины с поручениями от своих военачальников. Под ногами, тут и там сновали дети, поднося материалы работавшим женщинам. Запах пота и монотонный гул распоряжений «Пойди туда», «Принеси то то», «Поторапливайтесь». Вокруг все кипело и бурлило. И Эрик почувствовал не только запах пота, но и гнев, ярость и страх Человечества.

На Тронном Холме стоял Франклин Отец Многих Похитителей, держа копья в полных, непривычных к оружию руках. Он беседовал с группой воинов, военачальников и — так оно и есть! — Чужаков. Даже несмотря на свое незавидное положение, Эрик почувствовал искреннее изумление.

Чужаки в самом сердце Человечества! Свободно разгуливают с оружием в руках!

Вождь заметил Эрика, и лицо его расплылось в ехидной усмешке. Подтолкнув стоящего рядом Чужака, он указал на пленника.

— Вот он, — заметил Франклин. — Его племянник. Тот самый, который заявил Кражу третьей категории. Теперь они все в наших руках.

Чужак не улыбался. Он лишь бросил на Эрика взгляд и отвернулся.

— Рад, что ты так думаешь. По мне, так ты перестарался.

Улыбка Франклина превратилась в гримасу неуверенности.

— Ну, ты меня понимаешь. Несчастный дурак сам вернулся, освободив нас от лишних сложностей.

Не получив никакого ответа, Франклин пожал плечами и распорядился, властно взмахнув своей вялой рукой:

— Сами знаете, куда его. Мы возьмемся за них в ближайшее время.

В спину Эрика снова вонзилось острие копья, понуждая его двигаться к темному проему в стене. Однако еще не дойдя до него, он услышал за спиной голос Франклина, обращавшегося к Человечеству:

— Люди мои, вон идет Эрик. Эрик-Одиночка. Теперь они все у нас в руках.

На мгновение всякая деятельность прекратилась, и Эрик почувствовал, как на него обратились взоры всех присутствующих. Со всех сторон послышался низкий приглушенный вой ненависти и злобы, в особенности со стороны женщин, и Эрик ощутил, как его тело начинает сотрясаться от невольной дрожи.

Кто-то бросился к нему. Хэрриет-Рассказчица. Лицо девушки было искажено яростью. Она вытащила из волос заколку, которая удерживала огненные пряди, и те, рассыпавшись по ее шее, заплясали словно языки пламени.

— Ах ты негодяй! — завизжала она, целясь Эрику прямо в глаза. — Грязный, мерзкий отщепенец! Ты продал себя Чуждой Науке!