Уильям Тенн - Обитатели стен

— И все, что было при них, — копья, дубинки и прочее — доставалось тоже?

— Естественно. Ты же видел. Помнишь этого парня из народа Аарона, который умер на следующий день после нашего прибытия? Его забрали вместе с юбочкой, которой мы накрыли ему лицо. Вместе с ней его спустили и в черное отверстие — так поступают со всеми погибшими.

— Похоже, Чудовища с предубеждением относятся к смерти, — сострила Рашель. — По крайней мере, к смерти людей. Мы их интересуем только in vivo , как выразились бы наши предки. Но почему тебя это интересует, Эрик? Если мы умрем…

— Если мы умрем, у нас появится прекрасная возможность выжить, — промолвил Эрик. — Я не шучу. Рой, хочешь бежать вместе с нами?

Некоторое время Рой изумленно смотрел на Эрика, после чего усиленно закивал головой.

— Хочу ли я?! Как бы это ни было опасно, имей меня в виду. Здесь молодого человека, как я понимаю, ничего хорошего не ждет.

— То, что я предлагаю, очень опасно. Мы можем столкнуться с массой непредвиденных обстоятельств, но это единственный выход, который я вижу. Ладно, давайте приступим.

Под руководством Эрика все приступили к подготовке. Он торопил их так же упрямо и безжалостно, как заставлял работать и себя самого, и дело спорилось.

— Не слишком ли многое ты воспринимаешь как само собой разумеющееся, Эрик? — с тревогой спросила его Рашель. — По-моему, ты громоздишь одно предположение на другое. Мы не настолько хорошо знакомы с конструкцией домов Чудовищ.

— Если я ошибаюсь, мы погибнем. А что будет с нами, если мы останемся здесь?

Рашель опустила голову, вздохнула и вернулась к своим обязанностям.

Потом наступил черед Роя. Он тоже не зря тратил время и многому научился, а среди прочего — быть менее почтительным к авторитетам.

— Послушай, Эрик, с чего ты взял, что у нас получится? Даже Рашель — а она из народа Аарона — говорит, что никогда в жизни не слышала о таком.

— Нет, слышала. Просто это называлось иначе — а именно, закон Архимеда. И говорю тебе, я уже все проверил. И не один раз. Все получится.

Когда дело уже близилось к концу, они начали поджидать прихода Чудовища, которое кормило их каждый день. Приступить к выполнению плана Эрика, весьма непростого по своей сути, им предстояло незадолго до времени кормежки. Поэтому они заранее запаслись питьевой водой и пищей. Когда еще они снова смогут их получить?

Рашель взглянула на свое разорванное одеяние и разбросанные по полу орудия и приборы из его карманов.

— Единственное, чего мне действительно жаль, милый, — тихо произнесла она с несчастным видом, — так это того, что ты сломал мой протоплазменный нейтрализатор. Столько работы, столько сил было ему отдано! Именно ради него мы отправились на территорию Чудовищ. И после всего пережитого, возвращаться без него…

— Если нам удастся вернуться, — спокойно возразил Эрик, не отвлекаясь от работы над своим напоминавшим удочку устройством, — важнее всего будет то, что ты сможешь сообщить об успешном испытании нейтрализатора. Зная это, можно создать другие такие же. А пока у нас под рукой нет ничего подходящего, из чего можно сделать действительно прочный крюк. А без такого крюка — даже если все остальное получится — у нас нет ни малейшей возможности выкарабкаться.

— Знаешь, что я подумал, Эрик, — подошел к нему Бегун. — Лучше привязать крюк к моим рукам. Я так же силен, как и ты. Зато ты более ловкий и скорее управишься.

А я обещаю держаться столько, сколько потребуется.

Эрик закончил сгибать нейтрализатор, подумал и кивнул.

— Хорошо, Рой. Так мы и сделаем. Только смотри не отпусти. — И он передал крюк Рою. Затем Эрик примотал устройство к рукам Роя, закрепив лямки под мышками и за плечами.

Потом остатками ремней они связали друг друга вместе и прикрепили к себе оставшееся снаряжение. Мужчины надели свои налобные лампы. Рашель Эрик устроил между собой и Бегуном, присоединив ее сначала к поясу Роя, а потом к себе.

— Держись за плечи Роя, — посоветовал он ей, — на случай, если не выдержат ремни. А я буду держаться за тебя.

Когда они все закончили, то превратились в связку, с одного краю которой был Рой-Бегун с длинным крюком, намертво прихваченным ремнями к его рукам. Едва заслышав приближение Чудовища, они упали вповалку.

— Начали, — скомандовал Эрик. — Всем прикинуться мертвыми!

Пищу в клетку не бросили. Вместо этого наступила длинная, почти непереносимая пауза, в течение которой они чувствовали на себе изумленный взор Чудовища.

Они договорились не открывать глаз и не сгибать конечности, пока их не вытащат из клетки. Зрение Чудовища могло оказаться достаточно острым, чтобы различить движения зрачков. Оно, конечно, могло обратить внимание и на то, что они дышат, но тут уж приходилось рисковать. «Одно из двух, — предупреждал их Эрик, — или мы сдерживаем дыхание как можно дольше и рискуем громко вдохнуть в тот самый момент, когда Чудовище будет наиболее внимательно нас рассматривать, или дышим все время, но мелко и еле заметно. Повторяйте себе, что спите. Старайтесь расслабиться и надейтесь, что нам все удастся».

Но это оказалось не так-то просто. Тянулись напряженные минуты, и трудно было заставить себя лежать абсолютно неподвижно, не глядя на то, что происходит непосредственно у тебя над головой.

Наконец, они ощутили какое-то движение в клетке и холод зеленой веревки, обвившей их тела. Рывок, и они взмыли вверх со всем своим снаряжением, которое болталось, свисая с них. Вот тут уж им действительно потребовалось собрать все свое самообладание: само по себе то, что они висят на такой высоте, вселяло ужас, а к тому же им приходилось прикладывать неимоверные усилия, чтобы не открыть глаза.

Хуже всего было то, что Чудовище, подняв их, решило подвергнуть тела тщательному осмотру. Тошнотворная вонь из его пасти становилась все более непереносимой по мере того, как оно поднимало их все выше. Им едва удавалось сохранять тела в расслабленном состоянии и при этом внимательно следить за движениями собственных диафрагм. Сделав последний вдох, Эрик перестал дышать, уповая на то, что остальные поступили так же.

Интересно, какие чувства испытывала эта туша? Разочарование от того, что многообещающий эксперимент так неожиданно оборвался? Испытывало ли оно вообще какие-нибудь чувства, известные человеку? И не окажется ли это разочарование настолько сильным, чтобы изменить привычную процедуру, которую они неоднократно наблюдали?

«Чудовища с предубеждением относятся к смерти», — сказала Рашель. Так оно и было: как только человек казался им безжизненным, они стремились лишь к тому, чтобы избавиться от него. Весь план основывался именно на этом наблюдении. А что, если вдруг оно заинтересуется причиной смерти или изменениями, происшедшими в человеческом теле после смерти, что будет тогда? Эрик с трудом сдержал охватившую его дрожь, и тело его подруги, которую он держал в объятиях, содрогнулось, словно откликнувшись на его чувства.