Николай Гомолко - За великую трассу

В стороне, у иллюминатора, молча наблюдает за всем происходящим в этой комнате Надежда Николаевна Хлебникова. В ее взгляде можно было видеть и радость за торжество справедливости и жгучую ненависть к коварному врагу.

Иван Иванович сидел за своим столом и несколько минут в упор рассматривал Назарова. На высоком лбу Денисова сошлись мелкие морщинки. И вот он поправил пенсне, повернулся всем корпусом к диверсанту и резко бросил:

- Что же, мистер, закончилась ваша операция?

Плечи Назарова вздрогнули, сузились, змеиными жалами сверкнули глаза.

- Кто же вы на самом деле? Фамилия ваша - Назаров?

Диверсант сделал движение рукой, но продолжал молчать.

- Почему молчите? Это не спасет вас, могу заверить. Отвечайте, где Петр Васильевич, настоящий Бобров? - голос начальника экспедиции зазвучал более требовательно, решительно.

Денисов знал, что не ему следует учинять допрос этому матерому диверсанту, что это сделают без него, когда экспедиция вернется на Землю. Но та обстановка, которая сложилась после этих неожиданных событий, угнетала всех, и каждому хотелось поскорее узнать, как же все это произошло.

Назаров приподнял голову, но взгляд его был направлен куда-то в сторону. Едва шевеля сухими, посиневшими губами, он процедил:

- Что случилось с Бобровым - сами должны догадаться…

- Убили?

- Да…

Надежда Николаевна тихо вскрикнула, опустилась в кресло.

- Когда и каким образом?-требовал разъяснения Денисов.

- В Киеве, на пляже.

- Как же вам удалось? Ведь никто не знает об этом, даже в семье Бобровых?

Назаров выдавил из себя нахальную усмешку.

- Я ведь не школьник, - сказал он. - Я - Назаров, завербовать которого было бы честью для любой разведки. Что делает Назаров - об этом никто никогда не знает.

Видимо, страх, который первое время парализовал диверсанта, был уже преодолен им. Продажный убийца сейчас уже владел собой, пытаясь даже бросать дерзкие реплики.

- Да, вы не школьник, это мы видим, - снова повышая голос, сказал начальник экспедиции. - Вы - ничтожное, отвратительное животное, мерзость!..

В комнате на какое/го время воцарилась тишина. С потолка лился мягкий, ровный свет. За иллюминаторами, словно на экране, двигалась звездная дорожка Млечного пути.

Молчание нарушил Виктор Сергеевич Дрозд. Он подошел к столу начальника экспедиции и взял в руки пистолет.

- Убили вот этим? - спросил он.

- Нет, - качнул головой Назаров. - Это было бы слишком примитивно. Задушил в воде.

- И потом?

- Потом… потом хотел передушить всех вас!-уже не выдержав, со злобой и вызовом прошипел Назаров.

- Но как видите, мистер, одного вашего желания мало, - перебил его Денисов. - Что ж, продолжайте, рассказывайте!

- Я не люблю рассказывать, - приподняв круглый толстый подбородок, как можно спокойнее ответил убийца. - Я предпочитаю действовать!

- Сейчас для этого руки коротки, - заметил начальник экспедиции. - Так, мы слушаем…

Назаров вытер со лба густой липкий пот, заложил руки за спину.

- Дальше все произошло просто, - начал он. - В одежде Боброва я приехал к нему на квартиру. Бояться мне было нечего. Семья Боброва в это время находилась за Киевом, на даче. На квартире осталась одна девушка, соседка. Узнать и разоблачить меня она, конечно, не могла: ведь было полное сходство с покойником. А голосом я владею безукоризненно. Ну и вот, почерком Боброва я написал его семье письмо, а сам за чемодан - и на вокзал. Билет в Москву был в его костюме. Ну а дальше… вы все знаете,- Назаров надменно посмотрел на Денисова и Дрозда: - Ну, как находите? Чистая работа?

Надежду Николаевну словно кто-то подтолкнул. Она подхватилась с места, сделала несколько шагов вперед.

- Какая вы мерзость! Какая грязь! У вас нет ничего человеческого! Ведь вы… вы самая последняя гадина…

Назаров покосился на нее, отступил в сторону.

Иван Иванович тронул Хлебникову за руку, попросил успокоиться. Но девушка как бы не слышала его.

- Это ты оторвал мои фотоэлементы? Ты?! А пистолет? Сколько из-за тебя пережить пришлось…

- Надежда Николаевна, успокойтесь, - уговаривал ее начальник экспедиции. - Ведь сейчас все известно, и не стоит волноваться.

Когда Хлебникова вернулась на свое место, Иван Иванович сказал:

- Все ясно. На этом разговор закончим. Приступайте, товарищи, к работе. А вы, - пренебрежительно взглянул он на Назарова, - готовьтесь держать ответ за свое черное дело. Теперь вам надеяться не на что.

- Не говорите заранее, - загадочно протянул Назаров. - Может случиться - и мы поменяемся с вами ролями…

Денисов понял, на что рассчитывал диверсант. И он бросил ему прямо в лицо:

На иностранную ракету надеетесь?

- А хотя бы и так!

- Напрасно. Конструктор Рендол отказался ее строить.

- Как? - побледнел Назаров, и на его лице судорожно задрожали - мускулы.

- А вот так…

В тот же день Назаров специальным рейсом был отправлен на Землю.

Четыре недели прошло со дня прибытия научной экспедиции на Малую Луну. Они промелькнули для ее участников совсем незаметно: каждый был занят -своими делами, и некогда было следить за временем.

Малая Луна прочно заняла свое место в космическом пространстве. Она была и небесным телом, и замечательной научной лабораторией, и чудесным космическим кораблем.

Как известно, в первые же дни работы научной экспедиции был обнаружен небольшой астероид с орбитой вокруг Земли. К сожалению, побывать на нем никому не удалось, так как на Малой Луне произошли неожиданные события, и начальник экспедиции был вынужден отложить намеченное путешествие.

И вот только что из Москвы, от президента Академии наук СССР, пришла телеграмма - возвратиться на Землю. Не с пустыми руками вернутся домой ученые. Сколько сделано открытий, проведено опытов в необыкновенных условиях!

Держа перед собой листок телеграммы, Иван Иванович Денисов подошел к телевизофону и включил все помещения Малой Луны.

- Друзья, срок нашего пребывания на космической станции истек, - сказал он. - Завтра, мы возвращаемся в Москву. Заканчивайте опыты и исследования, готовьтесь в дорогу. Нас ждет отдых.

В этот момент на экране перед начальником экспедиции появилась фигура профессора Рыбкина. Ученый сдержанно кашлянул и попытался возразить:

- Иван Иванович, возможно, кому-нибудь и надо отдохнуть, но мне еще рановато. Вы же видите, сил у меня - на двоих, - и как бы в подтверждение своих слов, он расправил широкие, богатырские плечи.