Николай Гомолко - За великую трассу

- Благодарю вас, друзья. От всего сердца… - он крепко пожал матросам руки.

- Перед входом в матросское отделение, - продолжал моряк, - мы выставим круглосуточный пост. Ни один из агентов не сможет проникнуть туда.

Продолжая спускаться по винтовой лестнице, Рендол взглянул в иллюминатор. Океан гневно шумел. Волны на нем то набухали, вздуваясь, как горы, то опадали глубоко вниз, к самому дну. Ему, великому и могучему, не было покоя…

Двое суток провел Вилли Рендол в матросском кубрике.

Новым своим друзьям он рассказал о своей жизни, о конфликте с сенатором Уолтером. Не мог Рендол не вспомнить и о советской межпланетной станции, подробно разъяснив им ее историческое значение для человечества.

После этого к Рендолу стали относиться еще внимательнее, заботливее. Матросы вместе с Вилли обсуждали, как безопаснее инженеру уйти с электрохода. Было очевидным, что оголтелые наемники атомщиков предпримут новые шаги, пойдут на любую авантюру, чтобы задержать или, в крайнем случае, убить Рендола.

И действительно, эти двое суток были не менее напряженными, чем первые дни плавания. Его искали, его пытались вырвать из рук матросов. Но тщетно! Новые друзья Рендола надежно охраняли его жизнь.

Большая опасность поджидала Вилли также и в порту Стокгольма, где он должен был сойти на берег.

В небольшом матросском кубрике был выработан план действий. Впоследствии он полностью и успешно осуществился.

…В последнюю ночь пути, когда до Стокгольма оставалось не более девяти миль, от борта электрохода «Черная стрела» без ведома капитана отплыла никем не замеченная шлюпка. Она держала курс к берегу, к видневшимся вдали огонькам. В шлюпке находился и инженер Вилли Рендол.

…Большое, опасное путешествие подходило к концу. Вилли переполняло чувство огромной радости. Теперь он был твердо уверен, что здесь, в Европе, ему представится возможность свести счеты с бандитами Уолтера и Коллинга. Это были его личные счеты и счеты трудового народа его Республики.

Олег неотлучно сидел у постели Боброва. Оказывается, нелегкая это обязанность - сидеть несколько часов подряд возле больного, слушать его беспокойное дыхание.

Наконец Бобров проснулся и его забил сухой с хрипом кашель. Мальчик с сочувствием смотрел на страдания Петра Васильевича, стремясь всем, чем он мог, помочь ему.

К полудню дыхание Боброва стало нормальным, на лице появился румянец: вероятно, кислород оказал свое лечебное действие. Геолог даже разговорился. Расспрашивал у Олега о новостях на Малой Луне, о том, кто первый узнал о его несчастье. Когда Олег сообщил, что арестована Хлебникова, Бобров подскочил от удивления и тут же стал возмущаться. Мол, как это так? Все это поклеп, выдумка. Он даже пытался выйти из комнаты, чтобы разыскать начальника экспедиции, взять под защиту Надежду Николаевну.

Потом вдруг умолк, успокоился. Положив на плечо Олега руку и доверчиво глянув в глаза мальчика, он попросил:

- Сбегай, пожалуйста, в оранжерею, принеси стаканчик свежей земляники. Мне это очень поможет для восстановления сил.

- Хорошо, Петр Васильевич. Я скоро! - и мальчик выбежал из комнаты.

В оранжерее никого не было. Олег не хотел самовольно собирать ягоды. Он хорошо знал, что здесь есть опытные участки, которые нельзя трогать. Поэтому Олег решил разыскать Григория Антоновича Рыбкина, чтобы обязательно выполнить просьбу Боброва.

Мальчик из оранжереи позвонил в кабинет начальника экспедиции. Ему сообщили, что Рыбкин вместе с его отцом занимается проверкой каких-то приборов на поверхности искусственного спутника. «Что-ж, - решил Олег, - там я и встречусь с Григорием Антоновичем».

Он поспешно натянул на себя космический костюм и выбрался из помещения Малой Луны.

Хорошо мчаться вперед по бескрайнему сумрачному простору, любоваться живописным, открытым во все стороны глубоким небом, не чувствуя под ногами грунта, не встречая напористых потоков ветра. Все здесь в небе: и Солнце, и Луна, и Земля, и звезды находятся как бы в огромном темно-матовом колесе Млечного пути. Кустистый, с чудесными завитками туманностей и неравномерно разбросанными звездными сгустками, он спокойно искрится и катится куда-то далеко-далеко в мировое пространство, которого никому не измерить, не обнять…

Когда мальчик пролетал возле ракетодрома, его соблазнила заманчивая мысль: а что, если заглянуть туда, узнать, когда с Земли прилетит новая ракета?

«Россия-5» - громадная, серая, удивляющая всякий раз легкостью и красотой своих форм, лежала на двух длинных направляющих рельсах.

Но что это? Ракета неожиданно вздрогнула, качнулась.

Олег подлетел к посадочной площадке, открыл большие круглые дверцы. Вошел в первый отсек, затем во второй, в третий. Двери автоматически захлопывались за ним…

Начальник экспедиции Денисов в этот день подводил некоторые итоги своих научных наблюдений. А итоги были радостные. Отсутствие атмосферы на Малой Луне позволило с огромным эффектом использовать телескоп, увидеть и сфотографировать то, что с поверхности Земли обнаружить было невозможно. Фотографии созвездий и особенно планет солнечной системы, сделанные Иваном Ивановичем, превзошли всякие ожидания. Много новостей привезет он в Москву своим коллегам!

Насколько он знает, замечательных успехов в работе достигли также Дрозд и Рыбкин. Только вот у Боброва что-то ничего не получается. Да и несчастье это, происшедшее с ним… Но ничего, - поправится, полетит на только что открытый спутник Земли, и работы ему будет больше, чем достаточно. Там он должен показать свои способности.

Но вот Хлебникова… Ах, как подвела она экспедицию! Кто бы мог подумать, что эта внешне скромная девушка окажется не нашим, чужим человеком. И как хорошо, что все уже выяснено. Хлебникова обезврежена.

В это время зазвонил телефон. Иван Иванович снял трубку и услышал взволнованный голос радиста:

- Товарищ Денисов, только что из Москвы получена секретная радиограмма. Есть пометка: «Передать лично начальнику экспедиции товарищу Денисову».

- Хорошо. Я жду вас у себя, - ответил Иван Иванович.

«Что бы это могло быть? - взволнованно думал он. - Неужели пришел ответ на наше сообщение о Хлебниковой? Сколько возни с ней, неприятностей…»

Денисов задумчиво прошелся по кабинету. Ему было досадно, что звонок радиста оторвал его от работы. Здесь была дорога каждая минута, но вот приходится заниматься совсем другими делами.

Наконец вошел радист и протянул Денисову радиограмму. Иван Иванович не торопясь развернул ее и принялся читать. Чем больше он всматривался в текст радиограммы, тем все бледнее и бледнее становилось его лицо. Короткие фразы сообщения долго не доходили до сознания, и он перечитывал их снова и снова. Это невероятно!