Тихон Непомнящий - Фантастика 1983

К исходу ночи Максим был совершенно измучен. Когда к нему в иллюминационном блеске явился двадцать второй посетитель, Максим невнятно вскрикнул и запустил в него куском канифоли, случайно оказавшейся под рукой. Темпонавт № 22 испуганно исчез. А Максим, надев коробочку универсального переводчика на шею, поспешно забрался в кабину машины времени и, набрав на циферблатах нужное время, нажал на красную кнопку пуска. Темпомобиль, перемещаясь в пространстве и времени, должен был попасть в малоазийский древнегреческий город Сиракузы на 2265 лет назад.

Максим почувствовал головокружение, затем комната медленно перевернулась так, что потолок оказался вверху, пропорции окружающего чудовищно исказились, все предметы сплющились и заволоклись дымкой. С неожиданной ясностью вдруг проступила противоположная стена, покрытая розовыми шпалерами с цветочками, которые заменили около семи лет назад зелеными, а потом голубыми. Затем Максим ощутил легкую тошноту, какая бывает у пассажиров маленьких самолетов, проваливающихся в воздушную яму.

Он прикрыл глаза, а когда открыл их, то увидел, что аппарат стоит на узенькой, мощенной булыжником улице возле дома с плоской крышей, на которой так хорошо спать душной летней ночью. Солнце стояло высоко в зените, воздух дышал зноем, под раскаленным навесом сидел смуглый широкоплечий человек. Ему было около пятидесяти, и в курчавой бороде его вились серебряные пружинки седины. В одной руке он держал циркуль, во второй — шар, пытливо всматриваясь в него, будто пытаясь рассмотреть невидимое.

— Да хранят тебя боги и благоприятствуют во всех делах, — приветствовал его Максим, подойдя поближе, и коробочка универсального переводчика бойко перевела фразу на древнегреческий.

— Не скажешь ли ты, где жилище достопочтенного Архимеда?

— Что тебе от него нужно? — резко спросил грек, к немалому изумлению Максима, совершенно не удивляясь говорящей коробочке.

— Мне бы хотелось поговорить с этим великим ученым, — застенчиво признался Максим, — узнать, правда ли, что это он создал знаменитый закон Архимеда, а также правда ли, что он умел извлекать квадратные корни из очень больших чисел, а также…

Лицо грека побагровело, на лбу вздулись вены. Он хрипло прокричал несколько слов, и универсальный переводчик затрещал, не сумев перевести фразу.

— Что с вами? Я только хотел узнать…

— Узнать! И этот тоже! — с мукой в голосе прокричал грек и, приложив шар к плечу как ядро, с силой метнул его в Максима.

Каким-то чудом Максим сумел увернуться от смертоносного снаряда и запальчиво прокричал:

— Ты что, умом рехнулся?! Дикарь ты, а не древний грек! Я всегда с уважением думал о древних греках как о носителях высокой культуры, но теперь вижу, что сильно ошибался! Неужто трудно сказать, где живет славный Архимед?

— Я Архимед, — угрюмо признался грек, нервно поглаживая бороду. — Прости, пришелец, чуть было не нанес я тебе вред невольно. Видно, боги на мгновение отняли у меня разум. Поверь, очень трудно сохранять спокойствие, когда к тебе в течение недели один за другим приходят чужеземцы, подобные тебе, и задают праздные вопросы. Вначале явился муж рослый в золотистой одежде, затем…

— …Затем в серебристой одежде, — подхватил Максим.

— Откуда ты знаешь? — насторожился Архимед. — Не твои ли это друзья?

— Нет, это не мои друзья. Я знаю о них потому, что они являлись и ко мне!

— Значит, и ты ученый? — обрадовался Архимед. — Тогда, может быть, ты разъяснишь мне, о каком таком закрне толковали пришельцы? Да и ты, кажется, упоминал о законе Архимеда.

— Прежде всего хочу напомнить, что в воде все предметы кажутся более легкими.

Архимед нетерпеливо прищелкнул пальцами.

— Ближе к делу! Я давно заметил и понял, что это вода выталкивает тело, погруженное в нее.

— Погрузим любой предмет, твой шар, например, в ванну. Уровень воды поднимается. Шар вытеснит жидкость, по объему равную его собственному объему. Эта жидкость пытается занять свой прежний объем и вытолкнуть шар с силой…

— С силой, направленной вверх, — в восторге хлопнул себя по бедру Архимед, — и равной весу воды, вытесненной шаром! Послушай-ка! Закон этот универсален! Он пригоден для любого предмета!

— Вот это и есть знаменитый закон Архимеда; широко известный у нас в будущем и изучаемый даже в школе.

Архимед пританцовывал от восторга, радость открытия пьянила его.

— Я давно размышлял над этим! И теперь стало вдруг ясно! Какой превосходный закон! Чудесный закон! Эв-ри-ка!!!

И с криком «Эврика!», не в силах сдержать восторг, он побежал по улицам Сиракуз.

Побежал одетый.

Архимед прибежал лишь через полчаса, радостный и почти не запыхавшийся — древнегреческая спортивная подготовка давала себя знать.

— Войдем в дом, о пришелец! — блеснул он белозубой улыбкой. — Я думаю, нам есть о чем поговорить.

Они зашли в комнату, и Максим увидел, что вся она заполнена рулонами, лежащими на ложах, под ложами, вертикально стоящими в углах да и просто валяющимися на полу.

— Это все результаты моих размышлений, — горделиво повел рукой хозяин.

Он сдувал тончайшую пыль, разворачивал чертежи и давал короткие пояснения, украдкой поглядывая на Максима. Катапульты, подъемные механизмы, блоки в самых немыслимых сочетаниях, геометрические чертежи, снова катапульты. Но развернув один из чертежей и едва взглянув на него, Архимед поспешно свернул рулон и при этом густо покраснел. Максим успел все же кое-что заметить и уже было приготовился задавать вопросы, как тоненько заверещал зуммер, давая знать, что энергия на исходе. Нажав на кнопку браслета, он отключил сигнал и заторопился к выходу. Архимед, идущий за ним, вдруг спросил:

— Я сразу догадался, что ты из будущего. Не можешь ли ты предсказать мою судьбу и будущее моего родного города, прекрасных Сиракуз? — Архимед погрустнел. — На нас давно точат зубы римские захватчики — эти злобные дикари, изучившие лишь одну науку — науку убивать.

Максим кивнул.

— Да, я знаю будущее. Ты сделаешь множество открытий в механике и геометрии. Но любовь и признательность сограждан завоюешь тем, что во время осады Сиракуз римским полководцем Марцеллом сконструируешь мощнейшие катапульты, без промаха поражающие врага огромными камнями: метательные машины, посылающие тучи стрел и дротиков. Огромные журавлеподобные механизмы особыми захватами будут поднимать за нос вражеские корабли, а затем низвергать их в пучину. И у полководца Марцелла вырвется горестное признание: «Придется нам прекратить войну против геометра». Но твой город…

— Не продолжай, — сурово прервал его Архимед. — Я хочу верить в то, что город выстоит!

— Хорошо, — согласился Максим. — Я тебе расскажу о твоей дальнейшей судьбе. Но лишь для того, чтобы уговорить тебя спастись. Ты погибнешь от меча вражеского солдата, когда будешь чертить на песке. И слова твои переживут века: «Не трогай мои чертежи!» Но подумай, зачем тебе преждевременная смерть? Садись в мою машину, и улетим в будущее. Ты сможешь продлить свою жизнь на десять, а то и на двадцать лет. Послушай, я предлагаю тебе не пустяк — жизнь!