Паненшин Витальевич - Дождевые черви: 2161-2162

Уже в глубоких сумерках подхожу к границе города и замечаю разбитую вертолетом лачугу. Должно быть, это один из подбитых, о которых писал доктор. Пробравшись через торчащую в темноте арматуру, безуспешно пытающуюся зацепиться за костюм, обнаружил тело пилота, выброшенное ударом из разбитой кабины.

Сняв маску с мертвого тела, достал из ее корпуса маленькую батарейку и заменил свою. Теперь на сетчатку снова проецируется картинка, от которой становится спокойней. Хоть незнакомые мне координаты и говорят, что меня действительно уволокли далеко на север от Дуста.

Уже совсем стемнело. Включив инфракрасную подсветку, я взобрался на уровень второго этажа и скрылся в тенях разваленного коттеджа. Лунный месяц томно обнимает пустошь своим пепельным светом, отражающимся от Земли. Недалеко от города с воем собираются громадные стаи собак, и я на всякий случай отпихнул доски, по которым забрался.

Распаковав упаковку энергетика, проглотил порцию желе и запил прилепленным изнутри пакетом с водой. Попытавшись еще раз подружить батарею с лучевой винтовкой, получил мерцающее сообщение «Несовместимый источник питания», сменяемое «Источник питания поврежден», и широким замахом огорченный выбросил найденную бесполезную мятую железку.

Тихим таинственным эхом раздалось рыдание из глубины города. Мужское рыдание, которого не существует в глазах посторонних. Кто-то вернулся прощаться с останками тел. Сейчас я понимаю, как велико горе народа, когда мужчины не в силах противостоять непобедимому врагу, но неустанно стоят доблестными рядами, защищая своих женщин и детей. Слышно, как, разметая с шорохом пыль, собаки сочатся за падалью в город, сливаясь тенями в огромное черное существо, жижей расползающееся по дорогам.

Сегодня тридцать первое декабря шестьдесят первого. Новогодняя ночь.

ЯНВАРЬ 2162

01 января 2162г.

С новым годом! С новым годом войны за право жить на земле. За право возродить ее от другой войны. За право создать мир без конфликтов. И ведь, несмотря на всю жестокость, именно Агломерация действительно его создаст. Содружество всегда бы оставалось разрозненными группировками, чьи связи строились бы на договорных отношениях, все более и более усложняемых и предвзятых. Нет, городов Содружества еще множество, как мне ведали в Дусте, но я их уже похоронил. Зависть к чужим успехам, а не достижение собственных поразила Конурбацию как рак, который нужно удалять. Корысть же подлила масла в огонь и подтолкнула на провоцирующие ответ действия.

Солнце невысоко поднялось над горизонтом и приятно припекает лучами ступни ног. Слоеный материал костюма успешно сопротивляется бетонному холоду. По городу зловеще раскатывается жужжание раздуваемых ветром роев мух. Закинув руку под голову, я рассуждаю сам с собой о том, как лучше поступить.

– Ждать, пока придут люди Агломерации для строительства форпоста, и переговорить с их офицером по вопросу моей дислокации? Может, двигаться на юг, к Промгороду, а по дороге встречу их? Вдруг они сюда не собираются, а я проторчу тут и израсходую запас энергетика? Хотя в городе наверняка можно будет что-то найти съестное.

Болезненно перевернулся на другой бок. От долгого неподвижного состояния во время плена мускулы потеряли тонус и снова привыкают к нагрузкам.

– А ждет ли меня вообще Агломерация? Хм, даже мои соратники заикались о том, что операция в Дусте была слишком подозрительной. Может, меня действительно хотели просто убрать, а мне повезло – попал в плен и чудом выбрался с их же помощью.

Сейчас вернусь, а я там уже «второй» хожу. Или вообще потерли все данные о том, что когда-то существовал. За все то время, что был в Агломерации, мною не интересовался никто из друзей Берестова кроме Хрупа. Напрашивается вопрос: «А есть ли они? Кто-то будет его искать?»

Прослушивает ли Евгений снова эфир моего канала? Может, он знает, что я не умер. Слышал отголоски тащащих меня людей? Да с чего я взял, что он вообще пойдет ради меня поперек своей общины, целого государства, рая наяву…»

Снизу послышалась возня. Мягкими движениями, показавшимися мне по-кошачьи грациозными, я будто на вытянутых пальцах подвинулся к краю обвалившегося перекрытия. Так же плавно выглядывая, обнаружил под собой кудлатого черного пса. Лапой он старается подвернуть тело пилота, пронюхивая его костюм. Вчера я машинально надел обратно маску на мертвое тело и, похоже, пес воспринимает очертания, но не чует запаха человека.

После старательной возни, перевернув тело, зверь обнаружил прокол на плече и предпринял попытки вгрызаться в труп. Из раза в раз, соскальзывая зубами по материалу, пес продолжает все с большим азартом и злостью, постепенно надрывая волокна и чуя кровь.

– Пф-ф-ф! – напугал животное очередной выплеск из фильтров ЗМ4.

Тварь резко отринула от трупа, мгновенно подняв немного пыли лапами и мотая головой из стороны в сторону. Обнаружив меня наверху, оно оскалилось, жутко сморщив полысевшую морду.

Менее чем через минуту моего неподвижного состояния, зверь стал переваливаться с лапы на лапу, меняя угол взора. Похоже, он не может понять, живое я существо или нет. Мой костюм цел, в отличие от погибшего пилота.

Пес потерял ко мне интерес и снова стал облизывать окровавленную дыру костюма, только изредка приподнимая взор на меня. « Человек – такое же животное на земле», – вспомнил слова Куккурипы, конспектированные странником. Хищные, выносливые и стайные звери съели все остальные виды в пустошах. Правда, последние травоядные животные и без того бы вымерли. А так у нас имеется хоть какое-то мясо в рационе.

«У нас». Я так и не могу определиться, кто я. Все еще выживающий одиночка или примкнувший к призракам пустошей и теперь их гражданин. Нужно решиться, нужно… запомнить.

Крепко и резко отжавшись, я поднялся, сильно испугав пса. Тот, снова оскалившись, зарычал. Не его вина, что он питается человечиной. Он родился в то время, где нет другой жертвы. Не моя вина, что мне придется убить, чтобы пройти. Я родился в то время, где приходится быть таким же зверем, чтобы шаг за шагом вернуть облик человечества на планету. Именно поэтому, думаю, понимаю провозглашенные идеи Агломерации. Безжалостные методы, но на корню решающие вопрос. В том числе существования войн как таковых. В их обществе не может быть междоусобиц. Просто технически не может быть. Будучи неосведомленным, их можно обвинить в остром аскетизме быта и отношений, но это абсолютно неверно.

Громыхнуло острое эхо выстрела, отразившееся от собирающихся облаков. Я так соскучился по запаху пороха, что поднял шторки фильтров. Вдохнув голубой, быстро улетучивающийся дымок, вспомнил, как ходил на охоту в пустошь и долго сидел в засаде, выбросив приманку в виде намазанного пахучим жиром сапога. Затратив один-два дня, можно было вернуться с парой подбитых собак и иметь еще пару недель скромного питания.