Рэй Брэдбери - Галлахер великий

— Вот так-то! — провозглашает он. — Вот как надо. Такого раньше не бывало. А почему? Почему бы нам не попробовать?

— Что попробовать? — изумлены все.

— Магов-волшебников пруд пруди? — говорит Галлахер.

— Именно!

— Чечёточников-степистов хоть отбавляй? — говорит он.

— Хоть отбавляй!

— А что, если мы их всех объединим? Если бы наш фокусник умел танцевать, а наш танцор показывать фокусы?

Девушка задумчиво произносит:

— Галлахер Великий — пляшущий волшебник!

— Чародеев балет! — восклицает хозяин пансиона.

— Галлахер Великий, — все перешёптываются. — Пляшущий волшебник!..

— Сработает?

— Ещё как! Не может не сработать! За дело!

СЪЁМКА ИЗ ЗАТЕМНЕНИЯ: обеденный стол, агент и ГАЛЛАХЕР ВЕЛИКИЙ.

— Пляшущий волшебник, — говорит агент. — Кто-нибудь когда-нибудь слыхивал про пляшущего волшебника?

— Вы услышали. Только что! — говорит Галлахер.

— Я-то услышал, — говорит агент. — Но я в это не верю. Это как лотерея. Вы же знаете, во сколько обходится обустройство большого представления с магией и всем таким прочим. На трюки нужна сотня тысяч баксов. Откуда вы, бродяги, достанете сто тысяч?

— Не обязательно, чтобы трюки были сложными, — говорит Галлахер и начинает петь и отплясывать прямо в конторе и фокусничать с монетами, сигаретами и картами. — Заголовок должен быть вроде: ВСЁ, ЧЕГО ИЗВОЛИТЕ. А ЧЕГО ИЗВОЛИТЕ?

Под конец танца пол усыпан монетами, стены оклеены игральными картами, с потолка растут букеты цветов. Агент качает головой.

— Даже боюсь вызывать уборщицу.

Он достаёт из стенного шкафа метлу и вручает Галлахеру.

— Вот. И когда покончите с этим, сбегайте в сигарную лавку и принесите мне пару «мелакрин».

Галлахер достаёт и протягивает ему «мелакрину». Агент недовольно берёт, раскуривает её, после чего испускает истошный вопль, и большущее облако дыма обволакивает Галлахера и агента. Когда дым рассеивается, Галлахера и след простыл.

Вернувшись в пансион, Галлахер советуется с домовладельцем, который, помимо прочего, содержит антикварный магазин и склад, заставленный старой мебелью, за которой хозяева так и не вернулись. Галлахер обнаруживает здесь реквизит, необходимый для полноценного представления с фокусами, и т. д. Нужно только переделать зеркала, секретеры, шифоньеры и прочий скарб. Работа кипит!

А тем временем Галлахер бьётся над раскрытием тайны, окутывающей девушку из витрины. Он приглашает её на танцы. Или скорее, пытается пригласить. Но та отказывается. Она не способна танцевать, даже в окружении толпы. Она боится упасть, совершить какую-нибудь ужасную ошибку.

— Давай будем просто стоять и раскачиваться на месте, — предлагает он.

На это она согласна. Мало-помалу, разговаривая с ним, она выходит на танцплощадку. Они танцуют вместе со всеми. Спустя много часов толпа постепенно растворяется и они остаются одни. Оркестр играет последний танец. Они уходят рука об руку и прогуливаются вдоль берега океана.

— А теперь рассказывай всё по порядку, — говорит он.

И она рассказывает.

Она балерина. В день её дебюта случились два несчастья: её покинул возлюбленный, и она поскользнулась и упала на сцене на глазах тысяч зрителей. Она сбежала из театра, чтобы никогда уже туда не возвращаться. Ей всегда хотелось вернуться, она любила находиться в центре внимания, но в последние годы она это делала так, чтобы промахам не было места — она исполняла роли воскового манекена в витрине, замороженной красавицы в огромном ледяном кристалле на Кони-Айленд…

Он пытается внушить ей, что этих двух происшествий в её жизни просто не было. Возможно, на сцене во время премьеры она поскользнулась нарочно, чтобы наказать себя за то, что сама же и отвадила от себя своего возлюбленного. Ведь он ревниво относился к балету и её образу жизни. И вот, поскользнувшись, она наказала себя, разрушив балет и свою жизнь в балете, убежала со спектакля. Как только она это осознает, она снова сможет танцевать. Они могут начать вместе. Ведь она знает о балете всё. А он ничего. Теперь она поможет ему с танцевальными фокусами для будущей постановки мистерии.

— Послушай, — говорит он. — Ведь я гипнотизёр. Как я скажу, так и есть на самом деле. Этот пляж зарос плющом и розами.

Она оглядывается, всё так и есть. Море — вино, накатывающее на берег. Действительно.

— Теперь, — говорит он, — танцуй для меня, и только для меня.

И она танцует. Когда танец окончен, он говорит:

— А теперь научи меня.

И они начинают… Сцена затемняется.

В пансионе полным ходом идут репетиции номеров. Галлахер демонстрирует свой сенсационный трюк «РАСПИЛИВАНИЕ ЖЕНЩИНЫ ПОПОЛАМ» в сопровождении песенки «ПОЛОВИНА ЛУЧШЕ, ЧЕМ НИЧЕГО» или «МИР НУЖДАЕТСЯ В ДВУХ ТАКИХ, КАК ТЫ, ДОРОГАЯ», ну и тому подобное. Тело женщины делят на части, одинокая голова возносится на пьедестал и распевает песенки. В конце номера женщину по частям закладывают обратно в ящик, из которого она выскакивает сверкающей и обновлённой. Пансионная публика встречает идею бурным одобрением. Затем Галлахер показывает номер «ЧЁРНАЯ МАГИЯ», во время которого вся сцена задрапирована чёрным бархатом — на его фоне ассистенты, облачённые в чёрный бархат, вылавливают предметы прямо из воздуха.

Приглашён и агент с кислой физиономией. Увидев два первых номера, он смотрит отчасти недоверчиво, отчасти благосклонно. Он соглашается найти продюсера.

— Сколько времени это займёт? — спрашивает Галлахер.

— Секунд десять, — отвечает агент.

Он достаёт часы и считает до десяти.

— Сделка заключена, — объявляет он.

И молниеносно достаёт чековую книжку. Начинается празднование!

Представление открывают номера с различными мелкими трюками под условным названием «РАДИ ТЕБЯ Я НА ВСЁ ГОТОВ»: из его рук фонтанируют живые бабочки, а из шляп бьют фейерверки.

Во время шоу что-то происходит с девушкой Галлахера из витрины. Объятая ужасом, она снова убегает из театра. Галлахер сдерживает себя, чтобы не броситься вслед за ней.

Он отправляется на поиски. Интуитивно он вспоминает про пункт проката, где она проработала много месяцев.

Он возвращается в два часа ночи к старой витрине в холодную и ветреную погоду. В витрине темно. Поначалу издалека Галлахер ничего не видит и собирается уезжать, как вдруг…

Он замечает её на стуле: одинокая, застывшая, она сидит во тьме лицом к ночи, уставившись в пустоту.

Он разворачивает машину, чтобы осветить её фарами. Он обращается к ней языком пантомимы. Танцует, артикулирует слова. Она его не узнаёт и не реагирует на него. Она неподвижна.

В отчаянии он пытается привлечь её внимание трюками, подарками, но для неё они не имеют значения.