Тимофей Дымов - Путешественники по временам и измерениям

– И, наконец, была выдвинута третья гипотеза, – не обращая внимания на подколы, продолжал Рейнан. – Мы предположили, что «реки силы» загрязняет само измерение.

Начали детально изучать состав энергии «рек силы». И установили, что концентрация черной, отрицательной энергии в зараженных «реках силы» превышает норму в десятки раз. А в «вымерших» измерениях в тысячи. Это значит, что кто-то «распылил» большое количество черной, негативной энергии по берегам второстепенных «рек силы». Вероятно, ее завезли из других измерений, причем так скрытно, что транспортная служба пелинов ничего не заметила. Хотя сделать это было не так сложно. Ведь для отравления «реки силы» надо не так уж и много черной энергии. Здесь срабатывает принцип «ложки дегтя в бочке меда» – дегтя совсем немного, но вся бочка, считай, испорчена.

– Тафы? – поднял бровь Джинта.

– В том-то все и дело, что следов тафаргов в измерениях с зараженными «реками силы» не обнаружено. Ни их магии, ни их самих мы не встречали. И местные жители также не смогли припомнить, чтобы чужаки, похожие на тафов, посещали их.

– Позвольте, но ведь все мы знаем, что второстепенные «реки силы» под воздействием Главной реки имеют свойство самоочищаться, становясь прежними? В наших же случаях этого не происходит. Почему?

– Беда в том, что черной энергией заражены не столько сами «реки силы», сколько берега вдоль них. К сожалению, земля и камни не могут самоочищаться, оставаясь зараженными. Они медленно и постоянно отравляют реки и препятствуют существам забору энергии.

– То есть берега вдоль рек насквозь пропитаны черной энергией? И из-за этого доступ к самим «рекам силы» практически перекрыт для всех?

– Для всех, кроме тафаргов! – ответил за Райнана Лерак. – Черная энергия – это их стихия, в ней тафы как рыба в воде.

Одного не пойму… даже отравив берега вдоль всех рек во всех измерениях, тафарги всё равно не смогут пользоваться самими «реками силы». В них проистекает чистая, здоровая энергия, которую эти твари на дух не переносят. В чем тогда смысл этих жестоких поступков?

– А им и не нужна энергия «рек силы», – пояснил Джинта. – Их цель – сделать измерение необитаемым на многие века. А потом обратиться в Совет времен и измерений с петицией о передаче таких измерений под их управление.

Вы, уважаемые члены Совета, наверное, забыли, что много миллионов лет тому назад существа из всех известных измерений заключили договор. Согласно ему, если измерение остается необитаемых более двух тысяч лет, то любые существа имеют право получить его во временное пользование. И если эта цивилизация сделает данное измерение обитаемым и процветающим, тогда оно навечно остается в ее пользовании.

– Но тафарги не могут сделать из пустыни процветающее измерение! Мы же с вами прекрасно знаем, что всё, к чему прикасаются эти убийцы, превращается в черные дыры!

– К сожалению, древнее соглашение не содержит оговорок на этот счет. Одно бесспорно – после того, как из измерения будет сотворена черная дыра, обратно заполучить его мы уже никогда не сможем. А в том, что тафарги не собираются «лечить и развивать» полученное измерение, я даже не сомневаюсь, – закончил Джинта.

– Значит надо любым путем найти возможность очистки берегов «рек силы» от черной энергии, – сказал Карфиус. – Иначе через несколько тысяч лет под нашим управлением кроме этого стола с вулканом ничего не останется.

Глава 24. Обратно в Пятиречье

– Ба! Какие важные персоны, и без охраны! – еще не успев открыть глаза, услышал Сервоет.

Они с Гунтасом снова оказались посреди уютной избы Марфы. Печь была натоплена докрасна, отчего воздух казался горячим. Над очагом висел привычный котелок, в нем традиционно булькала очередная порция вкусной похлебки.

За длинным деревянным столом сидели Валерка, Колька и Анфиса. Они с большим удовольствием уплетали похлебку, заедая ее свежим ароматным хлебом и картошкой с жареными грибами, огромная сковородка с которыми занимала четверть стола.

В большом продолговатом блюде дымился только что приготовленный молочный поросенок. Рядом с ним на круглых тарелках лежал рассыпчатый рис, перемешанный с какими-то овощами и мясом. Большие кувшины с квасом и морсом возвышались над блюдами, дополняя кулинарную идиллию.

– Ой, Гунтастюшка, хороший мой! Сережка, что ты стоишь, как вкопанный? Давайте за стол, самое время обедать, – захлопотала вокруг вновь прибывших Марфа, усаживая их за стол.

– Привет, Валерка, привет, Колька! Давно не виделись, – обрадовался Сережка.

– Привет, Сережка! – столь же радостно ответил Валерка, отламывая большой кусок хлеба и макая его в мясную подливу.

– Ну, привет, друг, коли не шутишь, – пробурчал Колька. – Вспомнил, стало быть, про нас?

– Колька, ты чего? Я про вас с Валеркой никогда и не забы… – осекся на полуслове Сережка. Только сейчас ему в голову пришло, что со всей этой суетой они напрочь забыли про мудрую птицу Колед!

– Слышишь, Гунтас, – оторвал он пелина от трапезы, – а ведь мы, действительно, совсем забыли про космогрифуса! Ты же его сам отправил в замок сидеть на крыше и следить за всем, что происходит. А потом мы просто забыли позвать его обратно.

Понимаешь, мы забыли своего друга! Поступили, как последние негодяи! А если бы его там поймали и зажарили на обед вместо курицы?

– Ты что-то путаешь, – ничуть не смутившись и не отрываясь от поглощения пищи, ответил транспортный работник. – Это твоего недалекого друга лысака – Кольку нельзя было отправлять в замок на крышу. Во-первых, он туда просто бы не дошел. На крышу бы не залез или залез и упал бы с нее, сломав себе руки и ноги. Или сидел бы там, как дурак до старости, ожидая от нас условный сигнал.

А птица космогрифус – это совершенно иная история. Она сама знает, куда можно лететь, а куда нельзя. На какую ветку приземлиться, а от какой держаться подальше. И про то, что делать в случае непредвиденной ситуации, тоже прекрасно кумекает.

Вот, скажи, Колька, куда ты полетел, когда понял, что мы не придем за тобой?

– А я знал, что вы не придете. Я сидел на самой высокой башне, и оттуда мне было всё прекрасно видно. Я заметил, как вы открывали потайную дверь и заходили в замок. А потом, спустя пару часов, выбежали из замка как ужаленные. Когда Гунтас достал свой свисток, я понял, что вы собираетесь смыться. Поэтому сначала проводил Дирана до его домика, а позже мы с Валаром понеслись в избушку к Марфе. Теперь вот сидим здесь, вас дожидаемся.

– Видишь, Сервоет, – повернулся Гунтас к мальчику, – как я был прав насчет космогрифуса? Глазастая и сообразительная птичка – то, что нам надо. – Расскажи-ка мне лучше, Николай, что тебе удалось увидеть с высокого дозорного места?