Джон Варли - Титан. Фея. Демон

Но все это, очевидно, было лишь прелюдией. В пору Пурпурного Карнавала титаниды срывались с цепи и обвешивались украшениями как новогодние елки.

Музыка достигла кульминации — и вдруг исчезла, хотя эхо ее продолжало гулять в скалах. Робин подумалось, что явлению столь живому, как этот звук, нельзя позволить умереть — и что он на самом деле не умер. Оркестр грянул «Государственный герб» И. И. Бегли. С этого момента перерывов в музыке уже не стало.

Однако во время краткой паузы Робин успела заметить, что кто-то собирается к ней присоседиться. Вмешательство ее раздосадовало — наверняка придется разговаривать с этой женщиной в поношенных кожаных ботинках, в зеленых штанах и рубашке. А ведь она только-только приготовилась хорошенько послушать. Может, лучше уйти? Но как раз в этот момент женщина подняла голову и улыбнулась. На лице у нее, казалось, было написано: «Можно, я с тобой?» Робин кивнула.

Женщина определенно была очень ловкой. Она мигом одолела участок скалы, на подъем по которому у Робин ушло минут десять.

— Привет, — сказала она, садясь рядом с ведьмой и свешивая ноги с полки. — Надеюсь, я не очень помешала?

— Да ладно. — Робин все еще следила за оркестром.

— На самом деле они, конечно, не маршируют, — заметила женщина. — Музыка так их возбуждает, что они уже неспособны идти в ногу. Если бы Соуза на них посмотрел, то заплакал горючими слезами.

— Кто-кто?

Женщина рассмеялась.

— Ты только титанидам такого вопроса не задавай. Джон Филипп Соуза у них в хит-параде стоит где-то между сексом и добрым вином. И будь они прокляты, если своим исполнением даже меня не заставляют его полюбить.

Робин не порадовалась бы правильному маршу, даже если бы знала, как он должен выглядеть. Ее вполне устраивали титанидские подскоки и пританцовывания. Соуза — это, наверное, тот, кто написал эту музыку, решила она. Это, впрочем, тоже было неважно. Женщина сказала, что музыка трогает ее вопреки всему — то же самое происходило и с Робин. Она повернула голову, чтобы получше разглядеть свою соседку.

Женщина оказалась ненамного выше Робин, и это ее порадовало. С тех пор как девушка прибыла на Гею, ей уже попалось слишком много гигантов. Лицо женщины в профиль выглядело безмятежным, овеянным какой-то странной невинностью, которая противоречило тому, как она владела своим телом. На вид она была всего несколькими годами старше Робин, но та почему-то решила, что это вовсе не так. Светло-коричневый цвет гладкой кожи наводил на мысль о загаре. Сейчас, когда женщина сидела на скальном выступе, двигались только ее глаза. И глаза эти явно ничего не упускали из виду. Сидела она необычайно расслабленно, но это была иллюзия.

Позволив Робин достаточное время себя поразглядывать, женщина слегка повернула голову и резко переключила внимание. Глаза ее улыбнулись раньше губ, а когда и губы подоспели, под ними обнажились ровные белые зубы. Она протянула руку, и Робин ее пожала.

— Меня зовут Габи Плоджит, — сказала женщина.

— Да объединит нас священная менструация…

Глаза Габи широко распахнулись.

— Как, меня еще помнят в Ковене? Быть не может. — Ее улыбка сделалась еще шире, она еще сильнее сжала руку Робин. — А ты наверняка Робин Девятипалая. Я тебя весь день ищу.

Крис пришел в себя в самой середине пляски. Тело его продолжало двигаться автоматически — и двигалось оно те несколько секунд, которые потребовались Крису, чтобы его остановить в тот самый миг, когда сзади на него наскочила здоровенная голубая титанида. На лице у Криса застыла дурацкая ухмылка. Он поскорей от нее избавился.

Но тут кто-то ухватил его за локоть и вытащил из рядов танцующих. Развернувшись, Крис увидел еще одну титаниду.

— Я же сказала — надо идти немедленно, иначе я опоздаю на смотр, — сказала она и сделала рукой какое-то непонятный жест. Когда Крис никак на это не отреагировал, она пригладила длинные розовые волосы и вздохнула. — Ну ступай же сюда, Крис! Поехали!

Что-то заставило его поднять босую ногу и поставить ее титаниде на ладонь. Назовем это рефлексом, сказал себе Крис. Тело помнило то, что сознание уже успело забыть. Все вышло как надо. Ухватившись за ее плечи, Крис уселся ей на спину. Кожа титаниды была безволосой, преимущественно желтой, но покрытой бурыми пятнышками наподобие перезревшего банана. Голыми ногами Крис чувствовал тепло титанидской кожи — почти человеческой, только натянутой на другой скелет.

Титанида наклонилась и одной рукой обняла Криса за плечи. Большие миндалевидные глаза ее блестели от возбуждения. К вящему изумлению Криса, она крепко поцеловала его в губы. Губы титаниды были так велики, что он ощутил себя шестилетним ребенком.

— На счастье, любимый. Партнеры и форма у нас уже есть. Теперь нужна только удача. А это ты, мой ненаглядный. — Титанида радостно вскрикнула, взбрыкнула и бросилась в неистовый галоп. Крис едва успел ухватиться за ее талию.

Откровенно говоря, происходящее не было так уж для него непривычно — Крису часто казалось, что он уже готов чуть ли не ко всему.

Ко всему. Но только не к такому.

Весь мир вокруг был полон яркого солнечного света, пыли, титанид, палаток и музыки. Особенно музыки. Его окружали звуковые волны, где было нечто, явно сочиненное людьми, но еще больше того, что принадлежало самим титанидам. Все это грозило перерасти в чудовищную какофонию — но ничего такого не было и в помине. Каждый исполнитель прекрасно осознавал, что в этот самый миг делают другие. Импровизация при этом получалась воистину виртуозная. Музыканты подыгрывали друг другу, принимали темы, перерабатывали и возвращали для дальнейшего улучшения — более стройные, более благозвучные. Крис с титанидой летели сквозь целые музыкальные семейства: рэгтайм рядом с кекуоками, шаффл рядом со свингом и девятнадцатью разновидностями прогрессивного джаза — и в каждом была толика нечеловеческой странности, то ли приглушенная, то ли наоборот слишком ясная.

Какая-то часть этой музыки была Крису просто недоступна. Те разновидности, которыми располагали земляне, представлялись при этом всего-навсего частью единой мировой гармонии. Одна тема, услышанная Крисом, состояла просто из продолжительных нот, сгруппированных по аккордам. Титанидам удавалось превратить все звуки окружающего мира в музыку — и только в музыку!

Продвижение по Пурпурному Карнавалу напоминало вояж по внутренностям многоканального саунд-микшера с живой электроникой. Казалось, некая Главная Титанида сидит за громадной панелью с переключателями, выделяя тут, приглушая там, выбирая одну мелодическую линию, чтобы она почти тут же пропала и сменилась следующей.