Джон Варли - Титан. Фея. Демон

То и дело кто-то обращался к его спутнице. (Или правильнее было бы назвать ее своей ездовой лошадью? Или конем?) Она обычно махала рукой и отвечала краткой песнью. Затем одна из титанид крикнула по-английски:

— Что это ты везешь, Валья?

— Надеюсь, клевер с четырьмя листиками, — крикнула в ответ Валья. — Мой пропуск к материнству.

Хорошо хоть, теперь Крис знал, как ее зовут. А то выходило так, что она его знает, причем чуть ли не как облупленного, а он ее — нет. Наверняка она ожидает, что и Крис с ней, по крайней мере, знаком. И уже в сто первый раз он задумался, чего же такого он успел натворить. И что его теперь ждет.

Местом их назначения оказался кратер с искрошенными стенами, примерно полкилометра в диаметре. Крис принялся вспоминать название, которое вертелось где-то совсем рядом, и наконец выплыло: «Грандиозо». Дурацкое название — и тем не менее оно казалось верным, как это часто бывало. Скала, что возвышалась рядом, тоже имела название, но его Крис вспомнить не мог.

На краю Грандиозо он сумел оглянуться и разглядеть лагерь титанид — ярмарку звуков, многоцветье, переливавшееся тысячью аккордов.

Внутри чаши оказался совсем другой мир. Там тоже хватало титанид, но они были весьма далеки от буйства тех, что остались снаружи. Покрывающий Грандиозо коврик зеленой травы размечен был решеткой белых линий. Титаниды разбились на небольшие группки, не более четырех на квадрат — будто фишки в какой-то настольной игре. В некоторых квадратах были возведены довольно затейливые, но недолговечные на вид строения, похожие на икебану. Другие квадраты были почти пусты. Войдя в лабиринт, Валья миновала три квадрата, потом еще семь. Наконец, она присоединилась к двум другим титанидам в квадрате, сравнительно скромно украшенном цветочными венками и композицией из отполированных камушков. Все это образовывало некий узор, вид которого Крису ничего не говорил.

Валья представила его остальным, причем имя его при этом прозвучало как Удачливый Мажор. Интересно, чего он ей такого наболтал? Одна из двух других титанид была самкой по имени Гитара (Лидийское Трио) Прелюдия. Третьим же был самец с более чем странным именем Хичирик (Фригийский Квартет) Мадригал. Валья, как понял Крис, тоже принадлежала к аккорду Мадригал. Их отличала желтая кожа и волосы будто из «сахарной ваты». Ее среднее, заключенное в скобки, имя было Эолийское Соло. Крис сообразил, что эти средние имена титанид указывают на происхождение.

— Значит, вот это?.. — Крис намеренно оборвал фразу, надеясь таким образом сохранить в тайне свое полное невежество. Он обвел рукой белые линии, камушки и цветы. — Так про какую форму ты говорила?

— Двухбемольное Миксолидийское Трио, — ответила Валья, явно нервничая. Видно, ей не хотелось болтать о чем попало, тем более, что все это, наверное, уже обсуждалось раньше. — Вот там на табличке все нарисовано. Понимаешь, на самом деле все, конечно, не так — в музыкальном отношении Двухбемольное Миксолидийское Трио — полная бессмыслица; это просто набор английских слов, которым мы пользуемся, чтобы заменить те понятия, которые вам не пропеть. Да, кажется, я не говорила, но это значит, что Гитара была передоматерью, а Хичирик — передоотцом. Если дело выгорит, Гитара будет задоотцом.

— А ты — задоматерью, — уверенно заявил Крис.

— Верно. Они сделали яйцо, и Гитара вставит его мне.

— Яйцо, значит.

— Ага. Вот оно. — Валья сунула руку в сумку — как же удобно иметь такой карман, подумалось Крису, — и бросила ему какую-то штуковину размером с мячик для гольфа. Он чуть было эту штуковину не уронил, а Валья только расхохоталась.

— У него нет скорлупы, — сказала она. — Но разве ты такого раньше не видел? — Она слегка нахмурилась.

Крис и понятия не имел. Яйцо было крепкое на ощупь. Идеальный шар — бледно-золотистый с бурыми пятнами наподобие отпечатков пальцев. В его прозрачных глубинах виднелись молочно-белые области. Кроме того, на яйце была отпечатана целая строка титанидских букв.

Крис вернул яйцо Валье, затем взглянул на табличку, про которую она уже упоминала. Десятисантиметровая металлическая пластинка лежала прямо на земле. На ней были изображены всякие значки и черточки.

— Буква «Ж» означает женский род, — сказал кто-то у него за спиной. Обернувшись, Крис увидел беседующих между собой двух землянок. Обе были низенькие и довольно симпатичные. У той, что пониже, на лбу был нарисован зеленый вытаращенный глаз. На руках и ногах заметны были фрагменты других рисунков. Выглядела она очень молодо. Голос другой, той, что потемнее, показался ему знакомым. Он не смог определить ее возраст, хотя выглядела она от силы на тридцать с хвостиком.

— А «М», понятное дело, — мужской. Звездочка справа означает полуоплодотворенное яйцо, произведенное передоматерью, а стрелочка, идущая от нижнего ряда, демонстрирует первичное оплодотворение. Таким образом, перед тобой оказывается Двухбемольное Миксолидийское Трио, где, стало быть, передоматерь является также задоотцом. Миксолидийские ансамбли требуют непременного участия двух самок, если не считать Эолийских Дуэтов, где весь ансамбль — женский. Лидийские формы включают в себя одну самку и одного, двух или трех самцов, а Фригийская форма, из которой получается только квартет, включает в себя трех самок и одного самца, который становится передоотцом.

Крис отошел в сторонку, когда одна из женщин, та, что пониже, наклонилась повнимательнее разглядеть табличку. Ему теперь хотелось выяснить, как он сам в эту картинку вписывается. Причем выяснить это было желательно простым подслушиванием чужих бесед. Такой тактикой он успешно пользовался в прошлом после провалов в памяти; более того, подобный метод вообще был популярен среди людей с помрачениями рассудка, желанием которых всегда оставалось скрыть всю глубину своего несчастья.

Наконец женщина выпрямилась и вздохнула.

— Все-таки я, кажется, что-то упустила, — сказала она с легким акцентом, происхождение которого Крису определить не удалось. Она указала на Криса, будто тот был мраморной статуей. — А он-то здесь каким боком?

Женщина постарше рассмеялась.

— Вот этот? Да никаким. По крайней мере, в Миксолидийском Трио. Есть только две формы, куда включаются люди — Дорийская и Ионическая, — но сегодня здесь таких вообще нет. Их редко увидишь. Нет, раз уж на то пошло, то он — часть декорации. Идол плодородия. Счастливый талисман. Титаниды на Карнавале страшно суеверны.

Говоря все это, женщина не сводила с Криса пристального взгляда — и вот глаза их впервые встретились. Казалось, она что-то искала, а, не найдя, улыбнулась. Потом протянула руку.

— Я, впрочем, не думаю, что ты все еще талисман, — сказала она. — Меня зовут Габи Плоджит. Надеюсь, я тебя не оскорбила.