Джон Варли - Титан. Фея. Демон

— Кого ее? — спросил Конел. Джонс снова подняла глаза, и в них мелькнуло легкое разочарование. Опять он свалял дурака.

— Смерть.

— Но… я не хочу умирать.

— Все не хотят.

— Яд весь вышел, Капитан, — заметил Менестрель. Затем, взяв Конела в охапку будто тряпичную куклу, он направился к выходу из пещеры. Конел был не в лучшей своей форме. Ему явно недоставало силы, какой он обычно обладал. Все же пленник отбивался, и чем ближе к краю они подходили, тем энергичнее он это делал. Без толку. Титанида легко с ним справлялась.

— Погодите! — завопил Конел. — Погодите! Вам незачем меня убивать!

Поставив пленника на ноги у края пропасти, титанида уверенно придерживала его за плечи.

Джонс тем временем приставила дуло пистолета к виску Конела и взвела курок.

— Так хочешь ты пулю или нет?

— Отпустите меня! — заверещал Конел. — Я больше никогда вас не потревожу!

Тут титанида его отпустила, и для Конела это было так неожиданно, что он сплясал какой-то дикий танец на краю обрыва, чуть не ухнув вниз, упал на колени, затем на живот — и прижался к прохладному камню. Ноги его болтались над пропастью.

Женщина и титанида стояли неподалеку. Конел медленно и осторожно поднялся на четвереньки, а потом сел.

— Пожалуйста, не убивайте.

— Ничего не поделаешь, Конел, — сказала Сирокко. — Предлагаю тебе встать и принять смерть стоя. Если хочешь помолиться или что-нибудь в этом духе, даю тебе немного времени.

— Нет, — отозвался он. — Я не хочу молиться. И вставать не хочу. Ведь это не так важно, правда?

— Мне тоже всегда так казалось. — Она подняла пистолет.

— Погоди! Пожалуйста, погоди. Скажи хоть, за что.

— Это твоя последняя просьба?

— Кажется, да. Я… я такой идиот. Ты гораздо умней, ты можешь раздавить меня как… но зачем тебе меня убивать? Клянусь, ты больше меня не увидишь.

Джонс немного опустила пистолет.

— Причин тут несколько, — сказала она. — Пока ты у меня на мушке, ты безвредный дурак. Но тебе может улыбнуться удача, а я никого так не боюсь, как удачливых дураков. И еще. Если б ты проделал со мной то, что я только что с тобой проделала, я бы тебя на том свете нашла. Всю жизнь бы искала.

— Я не стану мстить, — заверил Конел. — Клянусь. Клянусь.

— Знаешь, Конел, есть, наверное, пять человек, чьему слову я доверяю. Почему ты считаешь, что можешь стать шестым?

— Потому что я понимаю, что заслужил все это. Потому что мне восемнадцать лет и я допустил идиотскую ошибку. Я не хочу, чтобы ты еще хоть когда-нибудь на меня гневалась. Я все сделаю. Все. Буду твоим рабом всю оставшуюся жизнь. — Конел замолчал и вдруг в глубине души понял, что сказал чистую правду и ничего, кроме правды. Затем он вспомнил, как мало хорошего правда принесла ему несколько часов назад. Наверняка был какой-то способ доказать ей, что не лжет. Наконец он нашел этот способ. Торжественная клятва.

— Провалиться мне на этом месте, — произнес он и стал ждать.

Выстрела так и не последовало. Открыв глаза, Конел заметил, что Джонс и титанида переглядываются. Наконец Менестрель пожал плечами и кивнул.

Вскоре после прибытия Конела в Гею корабль под названием «Ксенофоб» ушел с орбиты Сатурна и, набрав максимальное ускорение, направился к Земле.

Впрочем, отбытие «Ксенофоба» к Конелу никакого отношения не имело. Этот корабль и другие ему подобные уже без малого столетие находились на орбите Сатурна. Самый первый принадлежал ООН. Когда же эта организация благополучно скончалась, управление перешло к Совету Европы, а позднее к другим миротворческим объединениям.

Ни один из этих кораблей не упоминался в договорах и протоколах, подписанных Геей с различными земными государствами и корпорациями. Когда богиня в качестве полноправного члена вошла в ООН, она посчитала дипломатичным игнорировать их присутствие. Назначение этих кораблей было секретом Полишинеля.

Каждый из них нес на себе достаточно ядерного оружия, чтобы обратить Гею в мелкую пыль. С договором ли, без договора, но Гея — единый разумный организм — перевешивала все земные формы жизни, вместе взятые; ради грядущих поколений представлялось нелишним иметь возможность уничтожить громадное колесо, если оно вдруг проявит непредвиденный потенциал.

— По правде, — сказала как-то Гея Сирокко, — я и не могу особенно им подгадить, но зачем всех в этом убеждать?

— Да и кто тебе поверит? — пожала тогда плечами Сирокко. На самом деле Фея считала, что Гее льстит такое повышенное внимание — столь беспрецедентная демонстрация единодушия со стороны исторически раздробленных народов планеты Земля.

Но когда война уже шла второй год, решено было, что груз «Ксенофоба» окажется куда полезнее на Земле, чем где-то в космосе.

От Геи его отбытие не укрылось.

Про существо с обликом тысячатрехсоткилометрового колеса нельзя сказать, что оно улыбнулось — в любом смысле этого слова. И тем не менее, где-то на пульсирующей линии алого света, что служила Гее средоточием разума, присутствовала улыбка.

А пол-оборота спустя на передвижном кинофестивале Преисподней переполненному залу демонстрировался двойной сеанс: «Триумф воли» Лени Рифеншталь и «Доктор Стренджлав, или Как я перестал беспокоиться и возлюбил бомбу» Стенли Кубрика.

В Гее время делилось на обороты.

За один оборот Гея поворачивалась вокруг своей оси — это занимало ровно шестьдесят одну минуту, три целых и одну десятую секунды. Оборот часто называли гейским часом. Для описания других отрезков времени использовались метрические приставки. Килооборот, также называемый гейским месяцем, длился сорок два дня.

Через два килооборота после того, как «Ксенофоб» покинул орбиту Сатурна (чтобы неподалеку от Луны его разнесли вдребезги коммунистические крысы), начались полеты милосердия. Так Гея впервые проявила свой непредвиденный потенциал.

Известно было, что Гея представляет собой престарелую особь генетически спроектированного вида, имеющего название «титан». Пятеро ее младших сестер вращались на орбите Урана, а ее юная дочь ждала своего рождения под поверхностью Япета, спутника Сатурна. Редкие интервью, на которые сподобились урановые сестры Геи, позволили установить способ размножения титанов, природу титановых яиц и методы контакта и коммуникации между представителями этого вида.

Ясно было также, что Гея, престарелый титан, способна создавать организмы, ни в коей мере не являющиеся самостоятельными личностями, наделенными свободной волей, но представляющие собой лишь части ее самой в той же мере, в какой палец или рука являются частями человеческого организма. Такие существа назывались орудиями Геи. Многие годы одно из таких орудий представлялось визитерам в качестве самой Геи. Когда Сирокко его прикончила, Гея с готовностью изготовила новое.