Евгения Празднова - СССР-2061: сборник ЭКСМО

— Но вы же сами говорили о том, что нельзя отказываться от цели, если в первый раз что-то пошло не так. Историю Союза в пример ставили…

Еще не закончив, понял, что сказал лишнее, но отступать было уже некуда.

— Вполне возможно, — ответил Савельев. — Но лишь в том случае, когда цель выбрана верно. И когда каждая часть системы эту цель понимает одинаково, чтобы конфликта задач не случилось. Программа — это отлаженная структура, где компоненты работают в четкой связке. И если один из компонентов…

— Да. Я уже понял, где ошибся, — в сердцах сказал Завалов. — Не подумал, какого черта мне вообще нужны эти программы. С целью, знаете ли, не определился.

На улице опять была весна, и Завалов ходил на консультации мимо цветущих декоративных яблонь. Подолгу сидел в неоцифрованном отделе библиотеки, категория «педагогика».

— Жениться тебе пора, Вадя, — по привычке ворчала мама.

— Семья — это сложное экономическое предприятие, — отвечал Завалов. — Нужно сначала на ноги встать, а уж потом принимать такие серьезные решения.

Мама не понимала, но печально кивала в ответ.

В рабочем компьютере Вадима Завалова уже хранилось составленное заявление на адрес департамента гуманитарной политики. Совсем скоро Завалов должен был снова оказаться под чужим белым небом, в должности учителя русского языка…

В тени ангара было ветрено, но все равно жарко. Пот катил ручьями, пыль липла к коже. Студенты сидели на собственных рюкзаках, с пугливым интересом глядя, как техники копаются в потрохах старенькой «вертушки». Четыре девочки, семь мальчиков, не старше двадцати пяти, в куртках с советским флагом на нашивках. На покрасневших от солнца физиономиях одно и то же: «Что я тут делаю?»

— Вот фокус будет, если в воздухе развалится, — хихикнул один.

— Вряд ли, — сказал Завалов. — В первый раз тоже так думал.

Парень оживился.

— Так ты что, из персонала базы?

Будто по густому загару нельзя было догадаться.

— А кто по распределению?

— Соцчасть, учитель, — ответил Завалов, задумчиво потирая новый браслет.

Доступ к гражданскому аккаунту, трехступенчатая система защиты. И лично пополняемая база материалов проекта. Все подсоединено к коробочке-переводчику за ухом и простенькому визору. Страховка на случай непредвиденных затруднений.

Парень заерзал и неожиданно полез в рюкзак. Протянул Завалову толстую папку в пластиковой обложке.

— Это круто, что мы прямо здесь встретились! Все равно мне к вам. Я работаю над инновационным проектом в области обучения…

Завалов вчитался в документы и с трудом сохранил серьезное выражение лица.

— Дай-ка я сэкономлю тебе время и, возможно, еще что-то очень ценное, — сказал он. — Единственный компьютер, на который ты можешь положиться — это собственная голова.

— Чего-чего?

— Мы сейчас в средневековье. Тебя за содержимое рюкзака собственные ученики грохнут, не моргнув и глазом. И ты им предложишь эту папку? Они и туалетной бумагой не все пользуются! Ты в пролете, по всем фронтам.

— Но я же не собираюсь кидаться на всех, без разбора! — возмутился парень. — Для начала соберу небольшую группу.

— Да. Проходили.

— Получу данные для анализа, проработаю ошибки.

— Ага. И это проходили.

Парень смерил Завалова долгим взглядом. Поинтересовался тихо:

— И сколько?

— Да три года уже. Ничего, движемся потихонечку.

Техники на взлетной площадке ругались, вертушка медленно крутила лопастями. До отправления в лагерь «Пылевой-10» оставалось еще пять минут.

Амстердам встретил его резким, порывистым ветром — в третий раз это уже стоило считать традицией. Было ли дело во времени года или сказывалось расположение в устье двух рек — неизвестно. Город находился чуть ниже уровня моря, и в эту низину постоянно забирался холодный морской воздух, который с разбойничьим свистом и хохотом несся потом по Амстелу и Эй, раскидывая вертлявые отростки по улицам и площадям, районам и каналам.

Олегу Амстердам нравился. Нравился своей добродушной расслабленностью, сочетающей узкие старинные здания с похожими на удочки лебедками на крышах, диковатую, развязную, пахнущую чем-то жженым публику — и вместе с тем четкую, почти машинную аккуратность и собранность. Один и тот же человек мог продать тебе недельный чип-имплантат, дающий право бесплатного посещения всех музеев города, и тут же, сорвав надоевший пиджак, затащить на бесшабашный рэйв по соседству. В Амстердаме непонятным образом переплетались безалаберный галльский дух и дисциплинированный германский демон. Где-то они шагали нога в ногу, где-то безуспешно делали вид, будто незнакомы, а порой сливались в настоящие химеры.

Выйдя из здания вокзала, напоминавшего дворец какого-то немецкого князя из самых зажиточных, Олег с любопытством огляделся. Да, за те годы, что он здесь не был — сколько, десять? — город заметно сменил облик. Площадь Дам, откуда начинались когда-то туристические экскурсии, оказалась закрыта. Каналы, когда-то заполненные лодками, яхтами и стоящими на приколе баржами, были теперь холодны и пустынны.

И самое главное — свет! Там, где Амстердам переливался раньше красными мельницами, желтыми ведьмиными хвостами и синими окнами голо-реклам, царила угрюмая, непроглядная темнота. Уличные фонари, забранные частыми антивандальными решетками, правда, горели, и мертвой зеленью мерцала фосфоресцирующая краска, обозначавшая край набережной, но в целом все это пустынное безмолвие имело довольно гнетущий вид.

«Слушай — сказал он себе. — Слушай».

Ветер шипел и завывал в черных арках каналов будто тысяча озлобленных призраков, облизывая шершавым языком каменные стены и мостовые. Шпили пустых соборов, словно осколки гнилых зубов, протыкали холодную высь. В темнеющем небе парили воздушные шары полицейского наблюдения, на их гладких боках догорали и превращались в пепел последние краски заката.

Олег направился налево, где у близкого горизонта, ограниченного неровными рядами зданий из стеклофибробетона с полимерными крышами, располагалась его цель.

«Немо-центр», великолепный комплекс, построенный для детей, желающих освоить азы биологии, физики, химии, истории… Впервые он побывал здесь еще ребенком, лет двадцать назад, и был поражен. Огромные залы, хитроумные механизмы, лаборатории, толпы радостной детворы, впервые в жизни знакомящейся с чем-то полезным, прикладным, настоящим. И Надин, еще совсем юная Надин тоже была там…

Он запомнил тот день навсегда. И теперь они снова договорились встретиться у «Немо-центра».

Темнело, вечер полностью вступал в свои права, и на безлюдной набережной становилось неуютно. Пусто, сказал он себе. Конечно, пусто. Те, кто не работал сейчас в Бизнес-Сити, уже ложились спать под тусклый свет умных лампочек, в течение дня прилежно впитывавших энергию скуповатого солнца. Экономия и рациональный подход во всем. Олег мысленно обругал свою дурацкую непредусмотрительность — за один евроцент у вокзала можно было взять напрокат велосипед. Какие варианты?