Алексей Махров - Встреча с Вождем

– Так точно, тарщ полковник, – кисло отрепетовал Гаврилов. – Разрешите идти?

– Идите уже, – махнул рукой Бат. – Как немцев в танках жечь – так умеете. А как со своими поладить – так менжуетесь. Матвеич, ну хоть ты-то меня понял?

– Так точно, понял, товарищ полковник, – абсолютно серьезно козырнул старшина. – Не переживайте, справимся. Будут экипажи. И техников нормальных тоже подыщем.

– Свободны. Машина во дворе, в полном вашем распоряжении, шофер предупрежден. Доложитесь по выполнении. Удачи.

– Разрешите вопрос?

– Ну?

– А мы со Степой – ну, после того как людей наберем – кудой? И дальше с вами? Или снова особое задание получим?

Батоныч фыркнул – подобного вопроса он ожидал меньше всего.

– А сами как считаете? Куда ж мне от вас деться, а вам – от меня? Ты, Коля, снова за фрикционы сядешь, а Степа за наводчика сойдет. Ну а я самым главным командиром буду. Подходит? Примете в экипаж? Или других поискать?

– Так точно, примем! – оценив шутку, просиял мехвод. И аккуратно дернул за рукав гимнастерки собирающегося что-то сказать Гаврилова. – Пойдемте, товарищ младший лейтенант, дел невпроворот…

Потихоньку решались и другие вопросы. Был сформирован тяжелый артдивизион, включивший в себя три батареи 152-мм гаубиц и неполную роту «КВ-2». Часть танков оказалась новенькими, часть (меньшая) – уже успела повоевать, будучи отправленными в Ленинград на ремонт. За неделю и те и другие отремонтировали, обратив особое внимание на трансмиссию, ходовую и двигатель, и передали Батонычу. Причем, как он успел заметить, прежние «хозяева» отнюдь не горели желанием забирать их обратно, обрадовавшись подобному исходу: пообщавшись с одним из комбатов, приехавших забирать из ремонта свои машины, Владимир Петрович услышал немало нелицеприятного в адрес этих танков. До сего момента он считал, что основной их проблемой была низкая скорость и невозможность использовать большинство мостов – сказывались лишние десять тонн. Ну и сложности с перевозкой по железной дороге, разумеется. «КВ-2», конечно, не «Тигр» с его транспортными гусеницами и съемными внешними катками [53] Немецкий танк «Тигр» по ширине не помещался на существующих железнодорожных платформах. Гитлеровские инженеры нашли «замечательный» выход: для транспортировки на танк надевались так называемые узкие гусеницы. Внешний ряд катков при этом демонтировался. Штатные гусеницы весом в несколько тонн укладывались на ЖД-платформе под днище танка. После разгрузки танк снова «переобувался». А теперь представьте, сколько времени и сил на это требовалось… ( прим. авторов ). , но тем не менее. Оказалось, не только. Например, гораздо быстрее, чем на линейных «Ворошиловых», выходил из строя воздушный фильтр, существенно снижая ресурс двигателя. Повреждались бортовые фрикционы, выходили из строя опорные катки и траки гусениц, не выдерживающие пятидесятипятитонного веса. Про кучу проблем, связанных непосредственно со стрельбой, Бат и вовсе не вспоминал: уж думано-передумано…

В некий момент у Батоныча даже возникла мысль отказаться от этих импровизированных «недоСАУ», но он ее быстро подавил. Нет уж! Как в его времени говорилось, «мужик сказал – мужик сделал». Покажет еще, что предки просто не умели ими пользоваться… ну, как в том анекдоте: «Вы не любите собак? Вы просто не умеете их готовить», ага…

Подписал соответствующие акты передачи боевых машин – коллеги-танкисты, похоже, только пальцем у виска покрутили (за его спиной, разумеется), но Владимиру Петровичу на подобное было откровенно наплевать. Он свое решение принял, остальное его не волнует. За достаточно долгую и, увы, непростую жизнь привык, знаете ли, только на себя полагаться. Пару раз только это и спасало. Жизнь в смысле. А вот за танки – спасибо. Пригодятся.

Отправив «КВ-2» в расположение – по железной дороге, разумеется, сами ведь могут и не дойти, – Батоныч всерьез занялся зенитным прикрытием. Поскольку отлично помнил – и из истории обоих миров, и из собственного опыта, – какие потери несли подразделения на марше. Что здесь, в прошлом, что там, в будущем. Если над многокилометровой колонной вовремя не раскрыть «зонтик» ПВО, не важно, пушечно-пулеметный, как здесь, или пушечно-пулеметно-ракетный, как в его время, картина окажется весьма печальной. Кучи горелой брони по обочинам, изрытые воронками дороги, обгорелые трупы – и проваленное задание. А «работу» немецких пикирующих бомбардировщиков Бат уже дважды успел повидать, в полной мере прочувствовав на собственной шкуре. Очень грамотную работу, что уж тут говорить…

С обычной для этого времени зенитной артиллерией особых проблем не возникло: бригада получила полноценный дивизион скорострельных автоматов «61-К» калибром 37 миллиметров вместе с расчетами и средствами доставки (читай: грузовиками). Плюс счетверенные установки «М4» [54] «М4» – пулеметная установка для борьбы с воздушными целями на базе четырех пулеметов «Максим». От линейного пулемета отличалась системой принудительной циркуляции воды в кожухах и лентами повышенного объема (на 1000 патронов). В описываемый период – наиболее распространенная система армейской ПВО ближнего действия ( прим. авторов ). и «ДШК» для борьбы с низколетящими целями. Кстати, неожиданно выяснилось, что в своих недавних размышлениях Батоныч немного ошибся: двадцатипятимиллиметровые автоматические пушки «72-К» были приняты на вооружение еще в сороковом году и вполне себе производились, пусть и небольшими сериями. Правда, в одноствольном варианте, использующем большинство узлов от «шестьдесят первого» автомата. А вот двуствольная установка «94-КМ» действительно появилась – в прошлом варианте истории, разумеется, – только в конце сорок третьего – начале сорок четвертого. Но десяток стволов этой неплохой зенитки, состоявшей на вооружении Советской Армии аж до шестидесятых годов, когда ее сменила знаменитая «ЗУ-23-2», он себе все-таки выбил. Новеньких, прямо с завода, «в смазке», что называется.

И вот тут, во время посещения Ленинградского завода № 174 имени Ворошилова, куда он отправился, чтобы осмотреть производство и пообщаться с начальником местного КБ Гудковым [55] Григорий Васильевич Гудков – конструктор бронетехники. В описываемый период – главный конструктор завода № 174 в Ленинграде, после эвакуации производства – в Омске. Заместителем был И. С. Бушнев, под руководством которого создавался танк «Т-50» и многие другие бронемашины, в том числе послевоенного периода ( прим. авторов ). , Владимира Петровича ждал сюрприз. Оказавшись в цеху по сборке легких танков «Т-50», он обратил внимание на стоящую в стороне непривычного вида боевую машину с открытой сверху башней, определенно не танкового «стандарта». Даже навскидку было видно, что броня явно противопульная, да и ничего похожего на маску пушки не имелось. Сопровождавший его инженер на заданный вопрос только отмахнулся: «Не обращайте внимания, это опытный образец, тарщ полковник. «Т-50-3» называется. Делали зенитный танк, в этом месяце должен был пойти на испытания, да только тему прикрыли. Вот и стоит. На днях башню снимем, все одно стволы нам так и не прислали, поскольку война началась. Установим обычную – и на фронт» [56] На базе легкого танка «Т-50» и на самом деле собирались строить зенитную самоходную установку. Танк с новой башней конструкции инженера Савина должен был пройти испытания в июле 1941 года. Предполагалось устанавливать в ней зенитный автомат калибром 25 или 37 миллиметров. Однако война помешала планам танкостроителей. Судьба первого и последнего «зенитного танка Т-50-3» точно неизвестна. Скорее всего корпус использовали для постройки одного из линейных танков. Всего «Т-50» было произведено около 75 штук. Конструкторская группа Савина в 1941–1942 гг. также занималась разработкой башни для «зенитного» варианта «Т-34». К сожалению, в серию эта машина так и не пошла ( прим. авторов ). .