Алексей Махров - Встреча с Вождем

– Лейтенант, прибери шоферюг!

Раздалось несколько хлопков, один из фрицев вывалился из машины вниз головой. Второй, наоборот, откинулся обратно на сиденье. Подстегнутое мгновенно выброшенным в кровь адреналином сознание отметило конвульсивно подергивающийся сапог с отполированными шляпками гвоздей и овальными подковками и сверкнувшие на солнце трещинки пробитого пулей лобового стекла.

– Полковник, давайте быстрее. – Я подтолкнул абверовца в напряженную, словно доска, спину. – Садитесь за руль и уезжайте, мы тут приберем. Прощаться не станем, времени нет.

Рейнхард, нетвердо ступая, двинул в обход автомобиля. Я же, обойдя «Кюбельваген» с другой стороны, перегнулся через невысокий борт и рванул защелку багажного отсека [59] «Кюбельваген» имел заднее расположение двигателя, а багажник располагался между ним и задним сиденьем. . Ухватив металлический контейнер за ручку, выкинул его на землю и захлопнул крышку. Скрежетнул стартер, и ровно заурчал запущенный мотор. Гелен, аккуратно тронув машину с места, выводил ее на дорогу. На меня он больше не глядел.

– Лейтенант, фрицев – в кузов, и отгони грузовики в лес. Замаскируй. Хрен с тобой, уходим пешком.

Подхватив чемодан с «секретным прибором», я поволок его к опушке. Блин, к весу смартфона прибавилось килограммов десять! Сам контейнер плюс тот ящик с аккумулятором и трансформатором, что мне с гордостью продемонстрировали в Берлине как вершину местной технической мысли. Ладно, мне главное смартфон забрать, остальное на фиг не нужно, под первым же кустом выкину. И пусть фрицы головы ломают, что за чудо-прибор в лесу валяется. Смешно будет, если решат, что это русские диверсанты бросили…

И в этот момент я внезапно понял, что за мысль от меня ускользала столько времени. Ремонтники, мать их фашистскую! Те самые тыловики-рембатовцы, в расположении которых мы вчера ночевали! Они ведь выехали следом за нами! И если не поторопимся…

Все, опоздали! Из-за поворота, растягивая за собой шлейф пыли, показалась небольшая колонна. Впереди – четырехосный колесный командирский броневик, следом несколько грузовиков-кунгов и тяжелый полугусеничный тягач «Famo» с краном в кузове. Поскольку вчера я насчитал куда больше техники, это, видимо, был передовой отряд. Обидно, но нам не хватило буквально двух-трех минут, чтобы отогнать с открытого места и укрыть в лесу «наши» «Опели». Вляпались мы таки напоследок. По самые помидоры вляпались…

Немцы уже заподозрили в происходящем некую странность. Колонна остановилась, окутавшись пыльным облаком, и из грузовых машин посыпались солдаты. Одно радовало: оружие было не у всех, поскольку ремонтники – это все-таки тыловики, а не пехотинцы, к чему им постоянно с собой карабины таскать? Из открытой сверху башенки броневика высунулся офицер в приплюснутой фуражке, поднял к глазам бинокль.

Из кратковременного ступора меня вывел подскочивший Наметов:

– Тарщ комиссар, уходим! Вам помочь?

– Справлюсь!

Я рванул к лесу, держа дурацкий контейнер на отлете, чтобы не бил по ногам. Следом торопливо бежали осназовцы. Пока по нам никто не стрелял, что уже радовало. Впрочем, вряд ли это надолго… Всё, сглазил: за спиной раздался крик и почти сразу же гулко бахнул винтовочный выстрел. Наверняка неприцельный, но все равно весьма неприятно.

Подавив рефлекторное желание нырнуть головой вперед и залечь, я в несколько прыжков добрался до крайних кустов лесной опушки, где и укрылся. И почти сразу же в направлении противника ударили трофейные пулеметы, оба захваченных у «бранденбургов» МГ-34. Похоже, молодчага Наметов заранее допускал возникновение «осложнений» и приготовил фрицам неожиданный сюрприз, о чем я и не подозревал.

Фашисты, как выяснилось в следующую секунду, тоже не подозревали. И сильно этому удивились – первые очереди были очень удачными, сразу несколько фрицев упали на землю. Уцелевшие, ошарашенные неожиданным огневым налетом, залегли только секунды через две-три. Следующие очереди прошлись, по деревянным фургонам кунгов, выбивая щепу и прошивая их насквозь, командирскому броневику и открытой кабине тягача. Не знаю, что там происходило в осевших на простреленных скатах грузовиках, но водителю полугусеничника фатально не повезло: я отчетливо видел, как пули разнесли лобовое стекло, буквально отшвырнув фрица на сиденье. Немцы, довольно быстро придя в себя, открыли ответный огонь. Ну, как огонь? Я насчитал не больше пяти невпопад стреляющих винтовок – тыловики ж, что с них взять? В этом времени я уже не раз бывал под обстрелом, но пока ни одна пуля даже рядом не пролетела. Снайперы хреновы, нормы ГТО надо вовремя сдавать!

Пулеметчики прижали горе-стрелков к земле, позволив двум группам осназовцев обойти противника с флангов: Серега предпочел решить проблему радикально. Немцев, насколько я мог оценить, было относительно немного, человек тридцать. И против матерых спецов особого отряда НКВД они определенно «не плясали».

Так и вышло: весь бой не занял и пяти минут. На этот раз я оставался на месте даже без предупреждения Наметова: просто прекрасно осознавал, что мне там делать нечего, справятся и без меня. Справились, конечно, свидетельством чему оказались раскиданные вдоль дороги трупы пострелянной немчуры и пять дымных костров на месте подожженной автотехники. Последним подбили командирский броневик, попытавшийся вырваться из засады. Проехать он успел не больше двух десятков метров: застрял на пробитых пулями колесах, после чего подобравшийся осназовец закинул внутрь осколочную гранату.

Тем не менее вернувшийся лейтенант был мрачен, словно туча.

– Уходить нужно, товарищ комиссар, быстро. Несколько фрицев все-таки ушли. Мы не стали преследовать, только время потеряем. Вы ж сами говорили, что это только передовой отряд, остальные следом едут. Шум поднимут как пить дать. Нам только каких-нибудь «антидиверсантов» на хвост посадить не хватает!

И ведь как в воду глядел…

Вытянув гудящие ноги, я уложил под руку трофейный МП-40, доставшийся мне от прирезанного Наметовым штабс-фельдфебеля Розена, прислонился спиной к шершавому стволу сосны и устало прикрыл глаза. Если нет возможности перекусить, так хоть отдохну, пока есть возможность. Серега прав, жрать нам нечего уже второй день, и далеко не факт, что удастся разжиться хоть каким-нибудь провиантом. В первые сутки всерьез мучил голод, который я, как и остальные бойцы, пытался притупить водой, благо ручьи по пути встречались часто. А потом как-то привык. Осназовцам было чуток попроще – их подобному специально учили. Полторы недели назад мы, хоть и не планировали столь долгой «прогулки», забрали у побитых «бранденбургов» пайки. Вот только фрицы вовсе не собирались надолго задерживаться в лесу, и потому еды у них практически не было, только галеты и шоколад. Правда, бойцы лейтенанта Наметова изначально брали провиант на пять дней… но прошло-то уже одиннадцать. И как ни урезал лейтенант скудные суточные па́йки, настал день, когда есть оказалось тупо нечего…