Тим Леббон - Конг: Остров Черепа

– А я-то думал, вы не в своем уме, – повинился Брукс.

– Ох да, – ответил Ранда. – Но я уже жалею, что ты ошибался.

Конрад ясно видел ложь в его глазах. На деле Ранда откровенно наслаждался своей правотой.

– Я тоже, – сознался Брукс.

– Вы ранены? – спросила Сан на путунхуа [56]. Возможно, она не хотела, чтобы ее понял кто-то еще, но Конрад говорил на этом языке не первый год.

– Всего лишь царапина, дорогая моя, – на том же языке ответил Ранда.

Марло, при первом же шорохе обнаживший катану, сунул меч в ножны и подошел к солдатам.

– Рад видеть вас, ребята, – сказал он. – Нечасто здесь встретишь новых людей.

– А это еще кто, черт побери? – спросил Паккард, глядя на Марло, словно на какую-то гадость, подвернувшуюся под подошву на тротуаре. Конраду очень захотелось врезать ему в челюсть. Мысленно он давно отметил полковника как человека бесцеремонного и опасного. Похоже, чванства и высокомерия ему тоже было не занимать.

– У нас новый попутчик, – сказал Конрад.

– Лейтенант Хэнк Марло, сэр. Сорок пятая истребительная эскадрилья пятнадцатой истребительной авиагруппы. Уилер Арми Эрфилд [57], Гавайи.

– Вы здесь со Второй мировой?

– Большую часть жизни, – подтвердил Марло.

– Будь я проклят, – изумленно выговорил Паккард. – Смирно, лейтенант!

Вытянувшись, он отсалютовал Марло. Марло ответил тем же, но сейчас он держался совсем не как старый солдат.

– Я позабочусь о том, чтобы он вернулся домой, – сказал Конрад. – Вместе со всеми нами. Сейчас двинемся к реке, и его катер доставит нас поближе к северному побережью как раз к назначенному времени.

– Рад слышать, – с улыбкой кивнул Паккард. – Но мы еще не уходим.

– Как «не уходим»? – изумленно спросил Ранда. – Мы должны выбраться отсюда, пока есть возможность, и вернуться домой с собранной информацией! Это исключительно важно!

– Я не брошу здесь Чепмена, – отрезал полковник.

– Он все еще где-то в джунглях? – спросил Конрад. – И жив?

Он полагал, что все уцелевшие уже собраны вместе. О том, что кто-то все еще оставался один среди джунглей, не хотелось даже думать.

– В последний раз он вышел на связь вчера, – сообщил Паккард, разворачивая поверх валуна, перед Конрадом и прочими, карту. – Он должен ждать у сбитого «Си Стэллиона», на западе… примерно здесь.

Полковник указал точку на карте. По прикидкам Конрада, до нее было не более двух миль.

– Э нет, – запротестовал Марло. – Туда вам соваться совсем не стоит. Уж поверьте.

– Почему? – спросил Ранда. – Кто там обитает?

– Кто бы ни обитал – справимся, – непреклонно заявил Паккард.

– Как справились с Конгом? – спросил Марло.

– У этой макаки есть имя? – удивился Паккард.

– Он – горилла, а не макака. И – да, имя у него, конечно, есть. Послушайте, там…

Но Паккард, не слушая старого летчика, шагнул к Конраду и заговорил – прямо в его лицо:

– Разве розыск и спасение сбитых пилотов не ваша работа?

В его голосе звучала скрытая угроза, но Конрад даже не дрогнул под взглядом полковника. Таких задир и мелких тиранов он повидал немало. Всякий тиран и задира в глубине души трус и, стоит применить к нему его же собственные средства, непременно даст слабину.

Однако кое в чем Паккард был прав, и Конрад не мог этого отрицать. Ему очень не хотелось бросать кого-либо на произвол судьбы.

– Если его не будет в указанном месте – больше никаких напрасных поисков, – сказал он. – Дотемна нужно вернуться сюда. Понятно?

– Вполне, – улыбнулся Паккард, разворачиваясь к своим. – Все слышали?

Солдаты зашевелились, разбирая оружие и вскидывая на спины рюкзаки.

Подошедшая Уивер направила на них камеру.

– Напомните потом, что я с самого начала считал это плохой идеей, – попросил ее Конрад.

В ответ она лишь быстро развернулась и сфотографировала крупным планом его лицо, запечатлев на пленке его минуту сомнений.

Две группы объединились, и Конрад почувствовал, что теперь все они еще на шаг ближе к дому – прочь с острова, едва не погубившего всех. Разобрав груз, и штатские и военные повернулись к нему и замерли в ожидании. Теперь он стал их проводником, а фактически – командиром, и такая ответственность ничуть не успокаивала.

Полковник Паккард приступил к выполнению боевой задачи, и ничто в мире не могло остановить или хотя бы задержать его. Даже крутой подъем, который пришлось преодолевать «в лоб».

Подъем оказался всего-навсего очередной морщинкой на коже этого своенравного острова. Путь через джунгли был неизменно труден, но Конрад, похоже, умел выбирать самую легкую дорогу. Паккард не мог не восхищаться этим человеком, хоть и чувствовал возникшую между ними напряженность. В чем ее причина – в свойственном всем военным избытке тестостерона или в чем-то еще, – он не знал, но чувствовал, что полностью довериться Конраду не может. Возможно, из-за того, что сам кривит душой. К упавшему «Си Стэллиону» полковник стремился вовсе не из-за Чепмена. Майор давно был мертв, и эта утрата жгла полковника изнутри не меньше, чем гибель остальных его солдат, погибших на этом острове. Но Паккард был солдатом на поле боя, и ему требовалось оружие.

Едва Конрад заподозрил его в обмане, Паккард понял: проблем не избежать. Внешне отставной капитан САС держался спокойно и даже мягко – но лишь затем, чтобы произвести впечатление на фоторепортершу. Паккард же был уверен: едва возникнет нужда – этот человек превратится в самого жестокого и беспощадного убийцу из всего отряда.

Наконец отряд выбрался из низины и перевалил гребень холма. Поднявшись над гребнем, Паккард разом ощутил леденящий душу страх и безнадежность.

Открывшийся сверху пейзаж повергал в ужас. Эта долина, в отличие от остальных, оказалась практически голой. Немногочисленные деревья сбились в небольшие рощицы. Некоторые, лишенные и листьев, и жизни, торчали над землей, словно одинокие могилы. Голая земля была изборождена трещинами, из глубины которых кое-где поднимались наверх тяжелые ядовито-желтые газы. Местами газы вырывались наверх, словно выброшенные взрывом, и выбросы возносили к небу на вершинах столбов раскаленного пара отрывистые звуки, напоминавшие гудок сирены. В одном-двух местах трещины в земле светились вулканическим пламенем, точно рваные раны, пульсировавшие в такт биению сердца земли. И – ничего живого вокруг…

Только мертвые.

Их было множество – скорченных трупов и голых костей, больших и малых, лежащих грудами и встретивших смерть в одиночку. Большинство трупов было и не разглядеть: отсюда, издали, они сливались в пятна – белые, серые, бурые там, где шкура или кожа еще не успела истлеть.

Но некоторые, самые большие, легко было различить даже на расстоянии.