Юлий Буркин - Цветы на нашем пепле. Звездный табор, серебряный клинок

— Что же это было за послание? — спросил я и тут же вспомнил, кто это «Сема». И почувствовал, как к горлу подступил комок жалости.

— Вот оно, — отозвался Филипп. — Я вывел его на печать, чтобы отдать вам. — Обидно. Если бы мы знали, что он жив, мы могли бы спасти его.

Он передал мне листок пластиката, и я прочел:

«Ваше Величество, я умираю. Спасибо за избавление.

Семецкий».

Все верно. Горит промышленная зона. Заводы гибнут…

Неожиданное, нелогичное чувство ревности возникло в моей душе: если это послание получил и Рюрик, то он, конечно же, принял его на свой счет…

Я отложил листок в сторону.

— Не корите себя, Филипп.

Тот с удивлением посмотрел на меня, но тут же удивление сменилось пониманием:

— Ах да, ведь он принимал участие в переброске вас из прошлого в наше время. Собственно, с его изобретения все и началось… Выходит, вы были знакомы с ним?

— Да. Если не сказать больше.

— Он пропал во время этой операции. Вы знаете что-то о его дальнейшей судьбе?

Я кивнул, думая о том, есть ли смысл рассказывать ему, как Семецкий спас меня на планете железных страусов и чем он стал в результате.

— Почему он благодарит? В какую переделку он попал?

«Переделка». Чертовски точное слово.

— Сейчас у меня нет ни времени ни сил рассказывать вам все, — решил я. Но поверьте моему слову, спасти его было невозможно.

Когда мы вышли на орбиту, там болталось лишь несколько старых цыганских жестянок. Люди Рюрика, не зная, что они пусты, как раз занимались тем, что увлеченно, словно пацаны из воздушек по голубям, палили по ним, и жестянки одна за другой послушно превращались в облачка плазмы. Но нам ПОВЕЗЛО: по нашим «призракам» не было произведено ни единого выстрела. Почему, я не знаю. Возможно, потому, что на орбите мы оставались не более минуты.

Я почувствовал, как смертельно устал от всей этой непрекращающейся кутерьмы. Вот так светлое будущее! Вот так утопия! Когда по тебе не стреляют, говоришь «повезло»…

На орбите мы лишь убедились, что крейсера там нет, и тут же совершили прыжок к созвездию Лиры, надеясь, что джипси уже там, а не уничтожены. Я был уверен в этом почти на сто процентов и оказался прав. Стоило нам вынырнуть в районе планетной системы, куда входит Блиц-12ХЬ, как мы тут же получили известие от Гойки о том, что все его люди благополучно выведены из-под обстрела. Крейсер успешно движется к назначенному пункту, кораблей охраны в районе планеты не наблюдается.

— Я пока не нужен? — спросил я Филиппа.

— Да, я справлюсь, — отозвался тот и глянул на меня с пониманием. Беспокоитесь о семье?

— Да. Пойду, посмотрю, как там они, — подтвердил я, выбираясь из кресла. Им пришлось туго.

Свое семейство я нашел на камбузе. В моей полосатой пижаме Ляля выглядела тут довольно экзотично. Ромка за обе щеки уписывал мороженое с клубникой, а она сидела напротив, подперев голову руками, и внимательно наблюдала за ним. Я присел рядом, и только тут она меня заметила.

— Все в порядке? — спросила она с легкой тревогой в голосе. — Все живы?

— На удивление, — подтвердил я. — Мы уже подходим к Блиц-12ХЬ, а крейсер, наверное, уже там.

— Я тебе совсем не дала поспать, — она погладила меня по голове. Неожиданно Ромка, как оказалось, наблюдавший за нами, положил ложку и безапелляционно заявил:

— Нельзя его гладить.

— Это еще почему? — сделала Ляля большие глаза, а я почувствовал, что краснею. Похоже, он ревнует, ведь я для него все еще совсем чужой… Но он свое заявление объяснил по-другому:

— Потому что он большой и он царь.

— Ну и что? — усмехнулась Ляля. — Я же люблю его.

— Как меня? — уточнил Ромка.

— Да, — подтвердила Ляля, — так же. — Но добавила, чтобы не обидеть его: Ну-у, может быть, чуть меньше, — хитро на меня при этом поглядывая.

— Странно, — заявил Ромка и вновь принялся за мороженое.

Я сдержал улыбку, тем более что она была бы горькой. Мальчонка слишком умен для своего возраста. Я не сумел сделать так, чтобы у моего сына было полноценное детство… И это беда, когда твоему сыну кажется странным, что его родители любят друг друга. Свою сознательную жизнь он начал в окружении врагов, и это может оставить печать в его душе очень и очень надолго. А его любви, похоже, мне еще предстоит добиваться. Но это — позже.

— Где ведьма? — поинтересовался я.

— Она дурно себя чувствует и отправилась передохнуть в каюту. Дядюшка Сэм тоже отдыхает. Он весьма изменился с того дня, когда я видела его в последний раз. И не в лучшую сторону…

До меня дошло, что Ляля не знает о том, какую шутку над дядюшкой сыграл Рюрик. Но, щадя его репутацию, я решил пока промолчать. Да она и не ждала ответа, а ответила себе сама:

— Хотя мне ли обижаться на него? Это ведь он придумал, что ты должен на мне жениться. Помнишь?

Я кивнул. Еще бы я не помнил. Также я помню и то, что это дядюшкино заявление особого восторга с моей стороны не вызвало. А теперь я и представить себе не могу, что все могло сложиться как-то иначе…

— Будешь кофе? — предложила Ляля.

— Пожалуй, — согласился я. — И вообще, я не прочь перекусить. Яичница, например, тут найдется?

… Пока мы завтракали, на камбуз дважды заглядывали «пчеловоды» из экипажа, но, испуганно козырнув, тут же исчезали. А ведь я не имел абсолютно ничего против того, чтобы они поели с нами. Но похоже, субординация у них в крови.

— Пойдем-ка отсюда, — предложил я, расправившись с яичницей и кофе, — а то люди так и останутся голодными.

И мы перебрались в пустую двухкомнатную каюту, в одной комнате Брайан стал укладывать Ромку спать, а мы принялись обсуждать наши дальнейшие действия. Несмотря на то, что за неимением лучшего я сразу же подхватил Лялину идею, я до сих пор не был уверен, что она мне нравится. Брать в заложники детей… Я не мог заставить себя думать о них как о врагах.

— Но Роман Михайлович, — говорила Ляля, упорно величая меня по отчеству. Мы не причиним им вреда! Когда Рюрик выполнит наши условия, мы тут же покинем планету.

— А если он их не выполнит? Что тогда делает захватчик с заложниками? Начинает убивать по одному или по нескольку. Мы будем вынуждены начать обстрел планеты. А если мы не станем этого делать, Рюрик поймет, что мы на это не способны, что мы слишком мягкотелы, и возьмет нас голыми руками…

Мы спорили до хрипоты, но вскоре выглянул Брайан и сообщил, что Ромка из-за нас не может уснуть. Тогда мы перебрались в рубку, и там к нашему обсуждению подключились Филипп и дядюшка Сэм. Благо времени было достаточно и можно было позволить себе абстрактные рассуждения.

Действительно, как мы можем убивать детей? В конце концов мы даже еще и не видели их. Да, представитель этого разумного вида узурпировал в России власть, но он получил ее мирным путем из рук благодарных бояр… Да, лиряне питаются человеческой кровью, но, кто знает, может быть, не все, может быть, это атавизм, возрожденный лично Рюриком, а может быть, это и вовсе не так, дядюшка упорно повторял, что эта информация получена им из непроверенного источника.