Роман Суржиков - Лишь одна Звезда. Том 2

Окрыленный этими мыслями, Рико вновь и вновь наседал на иноземца. То говорил: большой беды не будет, если просто придешь на судно и посмотришь. Ведь смотреть – еще ничего не значит. Понравится – купишь, а нет – так и ладно. То спрашивал: неужели тебе не любопытно, мой друг? Разве там, где ты жил, пруд пруди западных девушек? То повел Хорама в чайный дом вечером – в самое людное время. Даже Ванесса-Лилит предложила свое общество, но Рико отказался. Пошли вдвоем с Хорамом, чтобы тот убедился, как искоса глядят славные господа на двух мужчин без единой женщины.

Наконец, Рико зашел с такой стороны.

– Подумай, друг, неужели твоя любимая хотела бы видеть тебя несчастным? Представь – да упасут нас боги! – ты бы оказался на ее месте. Неужто перед смертью завещал бы ей: «Никогда больше не сходись с мужчиной, до конца дней терзайся тоскою в одиночестве!»? Нет, славный, ты сказал бы совсем обратное! Вот и твоя любимая смотрит сейчас со Звезды и думает: «Ох и дурачок же мой Хорам! Зачем же он, бедняга, так мучает себя?»

– Надеюсь, она на меня не смотрит… – хмуро ответил купец.

– Отчего? – поразился Рико. – Коли я бы попал на Звезду, то каждый день смотрел на Ванессу. Никак бы не смог удержаться!

Ну, еще краешком глаза – на Низу, – подумал Рико, но этого вслух не произнес.

– Не заслужил я, чтобы смотрела, – сказал иноземец.

– То есть как?! Ты же любил ее! Если мужчина любит девушку – что еще нужно?!

– Ничего ей хорошего не принесла моя любовь. Лучше бы вовсе не любил. Верно, лучше. Не стоило мне влюбляться, слишком много дряни сделал…

Рико не нашел, что ответить на эти странные слова. А Хорам подумал еще, потеребил бороду и вдруг сказал:

– Так что, друг, тот корабль с Запада – он еще в порту?

– Нынешним вечером – последние торги, – сказал Рико, ибо так и было. – Завтра Гроза уплывет восвояси.

– Отведи-ка меня туда.

* * *

Онорико-Мейсор воспрянул духом. Свое прекрасное настроение он изливал речами.

– Женщина – лучшее вложение денег! Всякий южанин это знает! Она – красивее драгоценности, надежнее банковского векселя, полезнее коня. В Писании сказано: нет больше ценности на свете, чем женщина, способная давать потомство. А ведь Писание не дураки сочиняли, о нет!

Дневная жара отступала, в вечерней прохладе оживал белокаменный Лаэм, оглашался голосами и подковами, заливался запахами еды и вина. Наслаждаясь вечером, горожане выбирались ужинать на террасы и балконы домов, а таверны выставляли столы прямо на улицы. Вольготно развалившись на сиденье брички, Рико вещал:

– Торги, мой друг, пойдут не на корабле, а в чайной Эксила. Это место устроено специально для таких случаев, и меня там, конечно, знает каждая собака, даже сам Эксил обнимает при встрече. А я всегда ему говорю: «Хорошо ты сделал, что открыл в порту большую чайную! Приятно смотреть девушек в уютном зале, а в тесном брюхе шхуны – совсем не то. В трюме любая красавица покажется страшилой».

Хорам слушал вполуха, больше уделял внимания вечерним красотам города, залитого сиянием луны и искры. Особенно пленяли его дворцы богачей, что венчались огромными куполами, а окна были узкие и неровные, фигурные, сплетенные в замысловатую вязь. Также Хорам уважительно кивал при виде мостиков и арок, коих в Лаэме имелось великое множество. Мраморные галереи соединяли дворцы соседей, крытые рынки – с особняками славных купцов, чайные – с гостиницами. Мостики перекидывались с улицы на улицу, прямо над крышами бедняцких домиков, давая возможность пройти прямиком, не плутая в трущобах. Хорам ахнул, когда увидел мост длиною в четыре квартала, соединяющий две площади. Не мост, а прямо целая улица, поднятая над землей!

– Обрати внимание, друг: все эти арки и галереи закрыты от солнца. Это не просто удобный способ пройти по городу, избежав толчеи, а еще и спасение для белокровных! Дама может прогуляться по воздушным улицам, не боясь обжигающих лучей. А купола во дворцах, что так приглянулись тебе, венчают залы с крытыми садами. Славные устраивают внутри своих домов озерца и парки – все ради своих женщин!

Бричка остановилась на природной террасе. По левую руку открывался роскошный вид на море, искрящееся лунной дорожкой, а по правую возвышалось здание, формой напоминающее цветок.

– Добро пожаловать в чайную Эксила! Тебя ждет дивное представление.

– Представление?.. – удивился Хорам. – Я думал, торги…

– Торги и есть представление! Каждая девушка старается показать себя с лучшей стороны, ведь иначе ее не купят!

– Не понял логики.

Но они уже подымались по ступеням, и Рико не успел ответить.

– Как зовут славных господ? – спросил привратник, вежливо, но твердо заслонив дорогу.

– Тебе коршуны глаза выели?! Перед тобою Онорико-Мейсор, архитектор счастья! Сейчас же проводи нас в мою ложу!

– Не припомню вашей ложи, господин. Да и ваше имя незнакомо. Кто вас приглашал?

Прежде, чем Рико изверг новую вспышку гнева, Хорам сказал привратнику:

– Нас позвала одна белокровная леди, вот ее портрет.

Он сунул в ладонь стражу крупную монету.

– Милости просим, славные господа!

Внутренность чайной также походила на цветок. Многочисленные лепестки, разделенные низкими ширмами, представляли собою ложи для гостей. Они были устелены коврами и щедро усыпаны подушками, освещены огоньками масляных ламп. В сердцевине цветка, видимой со всех сторон, стоял круглый помост. Над ним на длинных цепях свисали с потолка искровые фонари.

– Кого я вижу! Сам архитектор счастья, великий Онорико-Мейсор! Наконец-то ты добрался!

Мерзкий голос принадлежал Тимерету – как на зло, конкурент занимал соседнюю ложу. С ним были три девушки в шелках – одна другой краше, – и двое славных купцов.

– Пришел поглядеть, как ты накупишь сухарей и бревен, – бросил Рико и отвернулся.

В другой соседней ложе он увидел зрелую даму в сопровождении служанки, что помогала хозяйке усесться помягче.

– Женщина пришла покупать девушек?.. – поразился Хорам.

– Да ведь это Лиза-Марго, хозяйка школы альтесс! Она высматривает девушек со способностями, выкупает и берет в обучение.

– В обучение?! Чему же они учатся и зачем?!

Ох, этот глупый чужак совсем ничего не понимал в жизни! Но объяснять было некогда: вспыхнули фонари над помостом, и в пятно света вышел сам шаван Гроза. Западник нисколько не старался подстроиться под манеры южан. Напротив, он был одет вызывающе дико: кожаная безрукавка с бляхами, грубые кожаные штаны, высоченные остроносые сапоги со шпорами. Широкий ремень сверкал серебряными узорами в честь многих побед Грозы. На поясе висел кривой меч и длинный кинжал.

– Не привык болтать, – хрипло сказал шаван. – Смотрите своими глазами. Товар хорош. Грязью не торгую.