Роман Суржиков - Лишь одна Звезда. Том 2

У милорда… У Эрвина Ориджина, стало быть. У этого тощего, бледного, с девичьими пальцами… Чем, интересно, они заняты наедине? О чем говорят? Улыбается ли Аланис, играют ли искорки в уголках карих глаз?.. А если Ориджин зайдет к ней, то заметит ли его, Джоакина, букет? Спросит ли со смехом: «Какой мальчишка принес этот куст?» А леди Аланис что ответит? Начнет ли со слов: «Милый Эрвин…»? Погладит ли его по плечу кончиками пальцев, как в минуту, когда просила бросить Джоакина в яму?

Не хотелось ему дальше развивать эти мысли, он обрывал цепочку, возвращался к себе, и, входя в шатер, изо всех сил улыбался, чтобы Весельчак знал: жизнь – она радость и удовольствие!

– Я вот гуляшу состряпал. Вроде, есть можно, – говорил Весельчак и протягивал Джоакину ложку.

Гуляш оказывался вкусным и жирным. Как многие путевские крестьяне, Весельчак знал толк в стряпне.

Так все и шло, а тем временем в командовании войска что-то переменилось. Прибыла армия медведей, одни северяне с другими северянами хорошенько хлебнули горькой, погорланили песен. Полководцы когтей посовещались с полководцами медведей – раз, второй, третий, а потом Эрвин Ориджин построил армию и объявил:

– Сегодня выступаем на юг, чтобы сразиться с тираном. Да помогут нам боги и Светлая Агата.

То был первый раз, когда Джо видел герцога мрачным. Не ироничным, надменным, презрительным, а – темным, как туча. Странно это было, ведь всякий знал: Ориджин не боится битвы с императором. Джоакин понял: дело в Аланис. Герцог подступился к ней, а она отшила.

– Так-то, – улыбнулся Джо.

Армия выступила на юг по замерзшим полям. Чтобы Весельчак не шел пешком, а ехал красиво, Джо прикупил ему недорогую лошадку. За пару дней войско достигло речушки Милы и еще пару дней простояло, пока инженеры наводили мосты. Потом солдаты перешли речку и остановились на ночь у городка Пикси, где больше месяца назад Джоакин повстречал сержанта Доджа.

А на утро Весельчак разбудил Джоакина словами: «Проснись, Дезертир! Гробки нам пришли…», – и тут же получил по уху.

– Я предупреждал тебя! – рявкнул Джо.

– Прости, брат, но я не для красного словца. Сейчас взаправду гробки-досточки.

– Это как?

– Искры владыки здесь. Чертова уйма. Наверное, все, сколько есть на свете.

Потом Джоакин смотрел сквозь морозный прозрачный воздух, как шагали к нему красномундирные полки Янмэй: бессчетные, во всю ширь горизонта, от востока до запада. Смотрел и не мог поверить. Под Лабелином, когда вот так же надвигались войска Ориджина, Джо знал, что стоит на пропащей стороне. Но сейчас – быть того не может! Всякому ясно, что армия владыки сильнее, а значит, герцог не мог столкнуться с нею лоб в лоб! Слишком он хитер и дальновиден, не станет так глупо расшибаться, что-то выдумает, измыслит. Сейчас будет маневр… Когда подскочил к нему кто-то и крикнул: «Путевец, тебя леди вызывает», – Джо не удивился. Да, вот и герцогская хитрость! Приятно, что мне в ней отведена роль!

Он примчался туда, куда звали. Весельчак спешил по пятам. Здесь, среди знатных шатров, кишмя кишели иксы – будто стая меченых крестами воронов. Джоакину сделалось не по себе. Кайр Хэммонд выхватил его из толпы и столкнул лицом к лицу с Аланис:

– Вот ваш путевец, миледи.

– Джоакин, собирайтесь в дорогу, – приказала Аланис.

– Куда пошлете, миледи? Каково задание?

– Сопровождать меня, конечно.

– Вас?! – он вздрогнул. – Вы же не пойдете в бой?!

– Нет, как и вы. Собирайтесь. Мы уезжаем отсюда. Эрвин скомандовал отступление.

Они оказались в седлах. Черная масса иксов рванулась на север, впереди Джо заметил герцога и его кузена – Деймона. Аланис с Хэммондом и тремя другими кайрами скакала в арьергарде, Джо и Весельчак едва поспевали следом – их лошади были хуже, а Весельчак скверно держался в седле.

Лагерь остался позади, и Джокин оглядывался с растущей тревогой. Что происходит? Почему другие конники не мчатся за отрядом герцога? Почему пехота не строится для быстрого марша? Не сворачивают шатры, не выводят на дорогу обозы?.. Почему солдаты так медленно готовят отступление? Они же не успеют, тьма сожри! Искровики уже в какой-то миле!

И вдруг он увидел такое, от чего аж передернулся всем телом. Батальоны северян, сомкнув ряды, выступали на фронт. Занимали позиции, готовились встретить атаку, пока герцог… несся на север!

– Святые Праматери! Мы что… спасаемся бегством? Ориджин бежал с поля боя?!

Оруженосец ответил:

– Недаром говорят: умный человек.

Не сбавляя ходу, они скакали несколько часов. Перемахнув Милу, повернули на восток, и Джо сообразил: герцог воспользуется для бегства рельсовой дорогой. Отряд достиг станции Фэрвелл – последней перед Лабелином. Городишко был занят людьми Ориджина: наемные лучники и полсотни иксов удерживали станцию. Три состава ожидали герцога. Оба отряда спешились, погрузили лошадей в специально приспособленные вагоны, сами запрыгнули в роскошные двери пассажирских кабин. Поезда тронулись так быстро, что Джоакин не успел толком рассмотреть все вокруг, даже осознать: впервые в жизни он едет по рельсам!

– А ничего тут благородные устроились, в этой каретке, – проворчал Весельчак, закинув ноги на бархатное сиденье. – Хорошо герцог выдумал: другие там бьются, а мы тут в тепле да уюте! Ты прав, Джоакин: жизнь – она таки не без радостей.

Джо смотрел в окно. Когда прошло первое потрясение от бешено быстрого и одновременно мягкого движения по рельсам, он сделал странное открытие: поезд шел на юг. Не на север, к Лабелину, а обратно, вдоль Милы, мимо Пикси. Милях в тридцати на востоке от них лежало поле боя, покинутое утром…

– Какая-то ошибка, – пробормотал Джо. – Видать, машинист напутал. Надо предупредить миледи.

Он пошел в комнату Аланис и не застал ее там. Служанка – жена кайра Хэммонда – пояснила:

– Миледи в трапезном вагоне. Герцог созвал общее собрание. Вам бы тоже туда, сир Джоакин.

В трапезном вагоне было не продохнуть: собрались человек сто. Столы и стулья сдвинули вбок, свалили одной кучей, а все свободное место заняли иксы. Герцог возвышался над людьми, стоя на скамье. Рядом с ним была Аланис. Джо вдавился в вагон одним из последних и был прижат к двери, но с высоты своего роста хорошо видел и слышал Ориджина. Тот трижды хлопнул в ладони и, дождавшись тишины, заговорил:

– Славные воины Севера, мои братья. Только что мы с вами совершили бесчестие. Мы запятнали себя бегством с поля боя. Мое сердце рвется на части при мысли об этом. Уверен, каждый из вас ненавидит себя за это бегство, а еще сильнее ненавидит меня – никчемного лорда, что навлек на своих воинов несмываемый позор.

Он сделал паузу, переводя дух. Глотнул какой-то жидкости из крохотного пузырька.