Роман Суржиков - Без помощи вашей

Так почему ты решил, что ей придется легче, когда ты не вернешься?!

– Я выживу ради сестры, – процедил Эрвин.

Он рассек кожу, вогнал клинок в гноящуюся рану и повернул, раздвигая края.

Град осколков. Мир разбился, как зеркало. За ним оказалась багровая тьма. Вращалась водоворотом, уносила за собою. Он вертелся и тонул, захлебывался не то тьмою, не то кровью, не то криком.

Странно, как сознание смогло удержаться в теле все то время, пока из-под ножа стекал гной и сукровица; пока сок змей-травы струился внутрь по лезвию. Эрвин выдернул клинок и лишь тогда перестал существовать.

Хармон Паула Роджер всей душой надеялся, что барон Деррил примет предложение и купит Предмет. Барон пугал торговца до чертиков, Хармона передергивало от мысли о новой встречи с ним. Однако торговец понимал: лучше продать Светлую Сферу здесь, в Лабелине. Следующий покупатель живет в Фаунтерре, потребуется недели три, чтобы добраться туда. За это время Хармон еще сильнее свыкнется с Предметом, святыня пустит корни в его душу так глубоко, что ему попросту не достанет духу ее продать. Нужно совершить сделку в Лабелине.

Обнадеживало то, что барон практически согласился с названной ценой. И уж тем более он не станет торговаться после того, как увидит Сферу во всей ее красе. Никто не стал бы!

Оставалось как-то скоротать время до получения письма. Хармон решил отправиться на прогулку в город, и не просто на прогулку, а с определенной, весьма заманчивой целью – присмотреть себе дом. Он взял Джоакина в качестве охраны, затем прикинул – и позвал также Полли. Девушке полюбились поезда, а он ведь намерен осматривать дома около рельсов, так отчего бы не доставить ей удовольствие?

После памятной беседы о будущем отношения Джоакина с Полли ухудшились. Они говорили друг с другом надтянуто, будто нехотя; Джоакин легко раздражался, девушка впадала в молчание. Целовались всего несколько раз, а ночи проводили порознь. Если бы кто предположил, что Хармона это радует, то, уж верно, не ошибся бы.

Для прогулки по городу торговец нанял бричку. Полли он усадил рядом с собою, а Джоакину отвел место на козлах, рядом с возницей. Они покатили с ветерком по широким улицам Лабелина. Стоял погожий летний день, солнце играло в стеклах домов. Джоакин хмуро помалкивал, девушка поначалу вторила ему, но вскоре ее жизнелюбивая натура взяла верх. Полли начала радоваться незнакомым местам, причудливым строениям, забавным людям.

В Лабелине действительно было на что посмотреть. Улицу, идущую вдоль рельс, населяли богачи. Каждый старался выделиться роскошью, необычностью своего жилища. В некоторых городах – к примеру, в Алеридане, Первой Зиме, – феодалы следят за архитектурой и не допускают строительства слишком роскошных домов или слишком уродливых, или даже таких, чей фасад выбивается из облика улицы. В итоге город обретает некие общие черты, складывается в цельный рисунок. Однако Лабелина это никак не касалось – здесь строили кто во что гаразд, опираясь лишь на фантазию зодчего и толщину кошелька хозяина.

Вот дом идет ступенями, и на каждой террасе – цветущий сад. Вот дворец, стоящий на арках, будто мост, а под ним – пруд. Вот роскошная фреска во весь фасад, рисующая сцены охоты. Здесь колонны, опирающиеся на спины львов, а там – колонны с медными орлами вместо капителей. Вот фасад смотрит на улицу двумя мозаичными окнами – круглыми и несуразно огромными, будто глаза стрекозы.

– Чудесная улица! Никогда не видела подобной! – дивилась Полли.

– Купеческое кубло, – ворчал Джоакин через плечо.

– Обрати внимание, – показывал Хармон девушке, – все дома стоят так, чтобы из окон было видно рельсы. Потому здания по правой стороне улицы выше, чем по левой. Они словно выглядывают поверх противоположных крыш.

И верно. По левую руку дома были разлаписты и коренасты, по правую – тянулись к небу, словно мачтовые сосны. Полли ахнула, увидав пятиэтажную громадину, сплошь усыпанную скульптурами и фресками, будто собор. Две островерхие башенки на крыше чуть ли не царапали облака.

– Как же прекрасно тут жить! Там, наверху, должно казаться, что ты живешь среди неба!

Да, хорош, – подумал Хармон, – вот только стоит он, наверное, больше трех тысяч. Этакий мне не по карману.

– А как тебе нравится вон тот? – он указал Полли на двухэтажный особняк, выстроенный из глыб белого известняка. Каждая глыба была огранена так, что казалось, будто стены дома состоят из алмазов.

– Забавный, но он такой… костлявый немного, кажется неуютным. Вон тот домик – смотрите, хозяин, он такой милый!

Строение по левую руку было небольшим, но смотрелось весьма привлекательно. Его крышу подпирали изящные витые колонны, по стенам струилась виноградная лоза, а портал был сложен из угловатых кусков гранита и напоминал тенистый грот.

– А ты умеешь выбрать, – улыбнулся Хармон. – Я бы тоже не отказался жить в таком. Приметный домик! Вот только он вряд ли продается. Видишь, как хорошо ухожен виноград, как вылизан дворик. Хозяева любят свое жилище и не захотят съезжать.

– Продается?.. – с удивлением повторила Полли. – А вы смотрите дома, что на продажу? Зачем, хозяин? Граф поручил вам продать землю, а взамен купить городской дом?

Хармон таинственно подмигнул в ответ. Джоакин бурчал себе под нос:

– Другого дела нет, как дома разглядывать… Здешние торгаши для того и строили побогаче, чтобы приезжие простаки восхищались.

Он был раздражен тем, что Полли едет не с ним, а с хозяином. А еще больше – тем, что Полли радостна, а не молчит угрюмо заодно с ним. И чем меньше девушка обращала внимания на Джоакинову злость, тем больше он злился.

Они услышали рев, и в просвет между строениями увидали поезд. Золоченые перо и меч на морде тягача означали, что состав идет в Фаунтерру. Вагоны сияли лакированными боками, несколько барышень на верхних балконах укрывались от солнца ажурными белыми зонтиками. Из труб позади вагонов поднимался легкий белый дымок.

– Почему вагоны дымятся?.. – удивилась Полли. – Что-то горит?

– Это не дым, а пар, – сказал Хармон и пояснил, что, благодаря искре, в поезде всегда имеется горячая вода – для чаепитий и для омовения.

– Ах!..

– Тоже мне, – фыркнул Джоакин, – омовения! Будто в поезде заняться нечем, кроме водичкой плескаться!

Состав ушел, Полли мечтательно смотрела ему вслед.

– Да и вообще, – добавил охранник, – глупость эти поезда. Искру нужно пускать на благородное дело: освещать замки, заряжать очи. А для странствий лучше добрый конь, а не бронзовое чудище!

Проехали еще квартал, и вот Хармон приметил подходящее здание. Добротный трехэтажный дом с эркерами, украшенный богатой лепниной в виде листьев и цветов. На скошенных углах строения располагались уютные балкончики.