Роман Суржиков - Без помощи вашей

Пригляделся и Деррил. Рубаха на спине Хармона пропиталась липким потом. Барон хмыкнул:

– По описанию похоже, ваша светлость, что должно висеть.

– Не мелите чуши, барон. Как бы оно висело? Вы видели такое?

– В соборе Светлой Агаты в Первой Зиме…

– Провались во тьму эта Первая Зима! Что вы там забыли, барон?

– В соборе Светлой Агаты хранится Предмет, названный Вечным Течением. Там огонек висит в воздухе внутри обруча. Висит сам по себе, ничем не закрепленный.

– Найди.

Ливрейный секретарь перелистал книгу, затем отложил и взял другую.

– Быстрее, дурак.

– Виноват, ваша светлость. Достояние Ориджинов очень древнее, его нет в последних томах… Вот, ваша светлость. Нашел.

Герцог придирчиво проглядел представленную страницу.

– «Точка свечения, подобная огоньку, располагается внутри кольца и имеет свободу движения. При наклонении кольца, точка постепенно сдвигается к его краю…» Тут речь про огонек, барон! Он невесомый. Огонек свечи тоже висит над фитилем. А здесь, – герцог поболтал в воздухе копией, – твердое кольцо, обладающее весом. Если убрать эти стержни, оно выпадет!

– Но речь идет о божественном способе.

– А вы знаете, что такое божественный способ?! – герцог пришел в раздражение. – В моем достоянии, барон, шестьдесят Предметов! И все преспокойно лежат на своих местах, ни один нигде не висит!

– Да, ваша светлость.

– Читай дальше про Сферу.

Хармон перевел дух и украдкой вытер лоб. К счастью, никто не смотрел на него.

– «При легком ударе по внутреннему кольцу, оно приходит во вращательное движение и принимает видимость сферы. Окружающие предметы обстановки и источники света отражаются в поверхности сферы, создавая великолепное зрелище, подобного которому нет в мире».

Герцог повертел копию в руке, пытаясь понять, как именно следует ее ударить. Хармон подскочил с места:

– Позвольте, ваша светлость, я покажу вам…

– С чего это вы так волнуетесь? – осадил его барон.

– Я лишь хочу показать…

– Или боитесь, что его светлость ударит слишком сильно?

По правде, Хармон боялся именно этого. Кольца выглядели хрупкими, а рука герцога – тяжелой.

– Ни в коем случае, милорд.

Герцог Лабелин хмуро глянул на Хармона и потряс щеками:

– Сядь. Впервые держишь Предмет?

– Да, ваша светлость.

– Ты дурак и неуч. Предметы неразрушимы. Это их главное свойство. Нельзя разбить Предмет ни рукой, ни топором, ни механическим молотом. Если Предмет разбился, значит, то была жалкая подделка.

– Понимаю, ваша светлость.

Герцог взвесил копию на ладони, потом замахнулся и швырнул через всю комнату.

Хармон раскрыл рот в беззвучном крике ужаса. Сердце остановилось. Кишки сжались в комок, а в легких заледенел воздух. Фальшивый предмет стукнулся о стену!..

И отскочил. Упал на пол, покатился, подпрыгивая. Материал, который использовали неведомые злодеи, не был ни стеклом, ни хрусталем. Хармон не знал никакого иного прозрачного твердого материала. Не знал и герцог Лабелин. Он удовлетворенно кивнул:

– Видишь, ничего не сделалось. Подними.

Хармон поднял копию и принес герцогу. Лабелин смотрел на товар, но барон буравил взглядом торговца.

– Он слишком переживает, ваша светлость.

– Он просто трусливый дурак, – отмахнулся Лабелин. – Давай, торгаш, покажи, что хотел.

Хармон поставил кольца на ребро и щелкнул внутреннее. Челюсть герцога отвисла, вздрогнув тройным подбородком. Барон прикипел глазами к сфере, подался к ней всем телом. Секретарь тихо вздохнул.

С минуту царило гробовое молчание, отблески света плясали по стенам мириадами зайчиков. Герцог протянул:

– Да-а…

И еще с минуту все неотрывно глядели на товар. Вращение начало слегка замедляться, но лишь наметанный глаз Хармона смог заметить это.

– Останови, – словно через силу попросил герцог. Торговец выполнил приказ.

– Итак, о цене, – бросил герцог. Щекастое лицо изобразило гримасу презрения. Слишком поздно феодал вспомнил, что покупателю стоит скрывать свою заинтересованность.

– Сорок одна тысяча эфесов, ваша светлость. Столько просит мой хозяин.

– Ты заставил меня ждать целую неделю. К тому же, я узнал, что прежде меня ты предлагал товар корабельщику из Солтауна. И то, и другое оскорбительно. Это будет стоить твоему хозяину пяти тысяч эфесов.

Хармон не сразу поверил ушам. Ему предлагают тридцать шесть тысяч эфесов?! Сундук золота – за два кольца прозрачного неизвестно чего?!! Он прикусил язык, с которого чуть не слетело радостное: «Да, ваша светлость!» Нельзя было соглашаться без торга. Барон Деррил не сводил с него настороженного взгляда, и Хармон сказал:

– Ваша светлость, мой хозяин ни за что не согласится на такую цену.

– Он унизил меня! За это придется платить!

– Хозяин скажет, ваша светлость, что промедление – моя оплошность, а не его. Он откажется платить за мою ошибку.

– Тогда мы посечем тебя на дюймовые кусочки и отправим твоему хозяину в бочке рассола. Как ему такое понравится?

Вот теперь Хармон не боялся. Проверка предмета ударом – то было страшно. А сейчас шел обычный торг, привычное Хармону дело. При торге покупатель может грозиться чем угодно: наслать проклятье на голову торговца, удушить собственными руками, сжечь к чертям весь товар, изнасиловать жену торговца и съесть его детей… Но все равно в итоге заплатит, если товар пришелся по вкусу.

– Хозяину это совсем не понравится, ваша светлость: он не любит солонину. Но все же он это переживет, а вы не получите Предмет.

Подозрительность на лице барона сменилась холодной яростью.

– А что, если мы отправим бочку солонины не графу Шейланду, а его леди-жене или ее дражайшему брату? И сопроводим груз письмом с описанием подробностей сделки. Что тогда скажет ваш хозяин?

Хармон изобразил смятение.

– Не нужно этого делать, милорд! Прошу вас! Хозяин позволил мне уступить две тысячи, если потребуется. Но пять тысяч – это слишком много!

– Ваш хозяин не в том положении, чтобы торговаться. Если Ориджины узнают, что их новый родич распродает достояние, его брак с Ионой в два счета будет расторгнут.

– Милорд, насколько я знаю, на Севере не существует расторжения браков.

Барон скривил губы в далеком подобии улыбки:

– Северяне знают весьма надежный способ расторгнуть брак. Только он вряд ли придется графу по душе.

Хармон шумно сглотнул.

– Милорд, умоляю, будьте милосердны! Позвольте мне хотя бы связаться с хозяином, испросить его дозволения!

– И ждать еще месяц?!

– Такая громадная уступка по цене… хозяин не простит мне, голову снимет!

– Не наша забота. Тридцать шесть тысяч эфесов, сударь. Да или нет?

– Но, милорд…

– Да или нет?!