Майкл Коуни - Герой Нижнеземья

Позже у нее состоялся разговор один на один с Агаром.

— В Зале Общины идет большой праздник, — сказал старейшина. — Я удивлен, что ты не там, Шерл. Ты принимала участие в экспедиции и имеешь право разделить славу с нашим… хм… новым Героем.

— Я так не считаю, — с горечью ответила Шерл. — Ты же понимаешь, что единственной целью этого похода было найти оружие Старых Людей, да еще лишний раз досадить Не-таким. Исследовать Громадные Залы никто и не собирался.

— Я это понимаю, — сказал Агар. — Я думаю, что и все это понимают. Но, предвидя возможную реакцию, помалкиваю. Жители Нижнеземья всегда обожали проявления доблести, потому что именно этого качества им так не хватает. Теперь, когда среди нас Джон-Эй, они чувствуют, что какая-то часть его смелости переходит и к ним.

— Хотелось бы мне знать, где кончается доблесть и начинается зверство, — сказала Шерл.

— Не рассматривай это с такой точки зрения. Нижнеземью нужен герой, которым можно было бы восхищаться. Некоторое время у нас его не было, но теперь он снова есть, и это принесет нашему народу много хорошего.

— У тебя замечательный дар компромисса, Агар, — сказала Шерл со слабой улыбкой.

— Это делает людей счастливыми.

— Но разве это самое главное? Держать людей в заблуждении… говорить только то, что им нравится… не пугать их… скрывать неприятности…

Агар пристально взглянул на нее.

— Кажется, ты пытаешься мне что-то доказать, Шерл. Не утруждай себя. Я прожил долгую жизнь и успел узнать много неприятного. Но эти знания лучше хранить при себе.

Немного помолчав, он добавил:

— Очень интересное оружие притащили вы с собой из Громадных Залов.

— Я тоже так думаю, — сказала Шерл.

— Будет очень жаль… Я скажу больше: для всех нас будет глубоким потрясением, особенно для Джон-Эя, если станет общеизвестным, что это за оружие. Ты понимаешь, что я хочу сказать, Шерл?

— Да, я понимаю, что ты хочешь сказать…

— Пойдем, — сказал Агар. — Присоединимся к празднеству.

Шерл услышала звуки праздника задолго до того, как дошла до Зала Общины. По тоннелям разносилось эхо восторженного рева толпы, время от времени прерываемого несколькими словами знакомого голоса — голоса Джон-Эя. Она чувствовала себя очень усталой после всех происшедших событий и страстно желала только одного — добраться до своей пещеры, лечь и уснуть. Но она предчувствовала, что этот сон будет долгим и бессонным.

Тоннели на подступах к Залу Общины были забиты веселящимися людьми. Создавалось впечатление, что все Нижнеземье собралось здесь, и на мгновение Шерл показалось, что она не сможет пробиться в зал. Но вот кто-то узнал ее, раздались приветственные крики, и толпа расступилась перед ней до самого входа в Зал Общины. Она пошла вперед, провожаемая приветливыми похлопываниями по спине, и вступила в зал.

Джон-Эй увидел ее. Он стоял в центре, возвышаясь над остальными, смеясь и что-то выкрикивая. Он прихлебывал сок кобы из большого деревянного сосуда, выдолбленного в виде рога длиной с человеческую руку, которым пользовались только в торжественных случаях. Джон-Эй поднял рог в знак приветствия. Их глаза встретились. Он сделал большой глоток, и крепкая жидкость потекла по его подбородку.

— Иди сюда, Шерл! — крикнул он. — Иди сюда и повеселись с нами!

Чьи-то руки протолкнули ее вперед, и она пошла, спотыкаясь о тела тех, кто уже преуспел в употреблении спиртного и не мог оставаться в вертикальном положении. Джон-Эй пробился сквозь толпу ей навстречу, взял ее за руку и потащил к маленькой группке вернувшихся победителей. Ее глаза расширились, когда она увидела на полу установленный на деревянной станине пистолет — черную, злую механическую смерть. Молодой женщине поднесли сок кобы в деревянной кружке, и она отпила немного. В зале было нестерпимо жарко. В Нижнеземье вентиляция помещений полностью зависела от таинственных ветров, которые постоянно дули в тоннелях. Скопление народа в дверях полностью прекратило доступ ветра в Зал Общины. Толпа колыхалась и вопила, а Шерл волновалась и нервничала, чувствуя, как дуло пистолета упирается ей в спину. Вздрогнув, она отскочила прочь.

Джон-Эй развязно обнял Шерл за талию и поставил ее на оружейную станину. Ее босые ноги почувствовали гладкий холодный металл. Глядя поверх голов, она заметила Нэда, стоящего у стены и наблюдавшего за ней. Стараясь не обращать на него внимания, Шерл отпила из кружки еще немного, сожалея о том, что не может разделить бездумное веселье кричащей и пляшущей толпы. Вскоре ей наскучило возвышаться над всеми и она спрыгнула вниз.

— Силы духа тебе, Шерл! — приветствовал ее пожилой человек, неподвижно стоящий в беспорядочной толчее. Это был Доктор Лео. — Она тебе здорово понадобится, — добавил он с улыбкой, — если ты собираешься пережить этот долгий сон.

— Я уйду к себе, как только смогу. Мне было просто надо показаться здесь, вот и все.

Последние слова она еле выговорила, так как кто-то сильно толкнул ее в спину.

Окружающие громко запели, и Доктору Лео пришлось кричать, чтобы она его услышала:

— Я так понял, что ты чем-то недовольна. Ты выглядишь не очень счастливой.

— А с чего мне быть счастливой?

Он попытался заглянуть ей в лицо. Она, загораживаясь, подняла кружку и сделала еще один глоток.

— Конечно, все сразу не могут быть счастливыми, — сказал Доктор Лео.

Он схватил за руку какого-то человека. Это был один из выживших членов отряда Джоно-Эя.

— Эй, ты! — обратился он к нему. — Ты счастлив? Это была славная победа?

Лицо человека было серым; из раны на щеке все еще сочилась кровь, а глаза косили от избытка алкоголя. Но какой-то проблеск сознания позволил ему ответить на вопрос доктора:

— Я счастлив, что вернулся назад, — с трудом выговорил он.

— Клянусь Бомбой, разве не счастье участвовать в такой битве? Рубить, топтать! Кровь льется рекой! В следующий раз вы перебьете еще больше этих выродков! Эй, мужик, правильно я говорю?

Доктор Лео пристально смотрел на него.

Человек всхлипывал. Он оглядывался вокруг, пытаясь найти путь к бегству, но увидел Джон-Эя с поднятыми руками, орущего на толпу что-то неразборчивое, и других членов отряда, которые расположились на почетном месте около захваченного оружия, пьющих, орущих и отчаянно хохочущих. И тогда лицо его ненадолго приобрело осмысленное выражение. На нем отразились благоговение и страх. Он не ответил на вопрос; вместо этого он выпил еще. И тогда по щекам побежали слезы. Он непроизвольно затрясся и скользнул на пол. Шерл с жалостью смотрела, как он заполз под станину — единственное место, где можно было найти спасение от ног толпы — и залег там лицом вниз, положив голову на руки и сотрясаясь от рыданий.