Алексей Евтушенко - Сдвиг

– Обязательно, товарищ майор. – Я пожал его руку и направился к машине.

– Одну минуту! – повысил голос капитан. – Стойте, как вас там…

Я обернулся на ходу:

– Прошу прощения, капитан, но я тороплюсь. Скоро вернусь и тогда поговорим, если хотите.

Открыл дверцу машины.

– Стоять!

Все произошло в мгновение ока. Капитан выхватил из кобуры на боку пистолет. Умирай Быстро молча прыгнул с места, его челюсти сошлись на правом запястье капитана. Тот заорал и рухнул на дорогу, пистолет отлетел в сторону.

– Сержант! – голос капитана перешел на визг. – Уберите собаку!! Пристрелите ее!! А-а-а, сука, моя рука!!!

Майор Холод подобрал пистолет и сунул его в карман.

– Иван, Данила, вы еще здесь? – и в рацию: – Это Первый. Убрать БМП с дороги.

– Умирай Быстро, оставь его! – позвал я. – Поехали! В машину, сержант.

Двигатель БМП взревел, выбросил в прозрачный осенний воздух порцию серого выхлопа, боевая машина пехоты лязгнула гусеницами и отползла назад, освобождая проезд. Сержант сел сзади, арг-кхин запрыгнул на свое место впереди.

– Спасибо, – поблагодарил я его, заводя машину и трогаясь с места.

– Не за что, – ответил Умирай Быстро. – Я очень не люблю, когда на меня наставляют огнестрельное оружие. И не огнестрельное тоже. Мы, арг-кхины, мирный народ.

– А кто любит? – спросил я и объехал поднимающегося с земли капитана. – Но это было смело. Вдруг он бы выстрелил?

– Не успел бы.

– Вон та палатка впереди справа, – показал старший сержант. – Сбросьте меня возле нее, а сами езжайте вперед. Только не очень быстро. Мы догоним.

Я сделал, как он велел, и, стараясь изо всех сил не прибавлять скорости, поехал вперед. Не понравился мне этот капитан. Ох, не понравился. И вовсе не потому, что внутренние войска (если и лукавлю, то самую малость). Предчувствовал, что создаст он нам еще проблемы, знаю я таких. Может, не возвращаться? Вакцинирую родителей, поймаю удобный момент и свалю по-тихому. Нет, нельзя, майору Холоду обещал. Да и кто, если не Холод, мне, а значит, и нам всем, поможет? На босса надежды нет, не стану я к нему обращаться. Из тех власть имущих, кого знаю, доверия лично у меня нет ни к одному – все они мать родную продадут, буде возникнет в том нужда. Может, и есть среди них нормальные люди, но мне они неизвестны.

– Этот человек опасен, – сказал Умирай Быстро и послал мне мысленный образ капитана, чтобы не возникло сомнений, кого он имеет в виду.

– Не сомневаюсь, – согласился я. – Ты знаешь, что он задумал?

– Он еще сам до конца не знает, чего хочет. Но точно не того, чего хотим мы.

– А чего хотим мы? – спросил я с внутренней усмешкой.

– Всех спасти, – ответил Умирай Быстро. – И желательно без войны.

– Без войны вряд ли получится, – вздохнул я. – Но мы, конечно, попробуем.

Старший сержант Иванченко с усиленным отделением бойцов на двух «Тиграх» догнал нас через двадцать пять минут.

– Ну что там? – спросил я.

– Вроде все нормально. Пока. Но я бы предпочел вернуться побыстрее.

По навигатору, который опять заработал, нам предстояло одолеть меньше ста километров (восемьдесят семь, если точнее). Полтора часа максимум при обычных условиях. Но при имеющихся рассчитывать заранее время я не стал.

Поначалу нам везло. Как может везти вооруженным людям на трех внедорожниках, два из которых – армейские бронированные и несут на крышах боевые модули с крупнокалиберными пулеметами «Корд». До асфальта добрались вообще без проблем. Далее нам нужно было на юго-восток до Медыни, там повернуть на трассу до Вереи, от Вереи на Можайск, ну, а от Можайска до нужной деревеньки было уже совсем рукой подать.

На въезде в Медынь мы встретили два полицейских «Форда»-близнеца, припаркованных на обочине. Возле них, вооруженные тупорылыми «АКС-74У», маялись трое полицейских. Увидев нас, стражи порядка было оживились, и один даже шагнул ближе к проезжей части и чуть не поднял руку, требуя остановиться, но, вглядевшись, благоразумно передумал и только проводил колонну глазами. Мысленно я поставил ему четверку за сообразительность. Пятерка была бы в том случае, если бы он совсем не пошевелился.

Маленький городок Медынь проскочили быстро. Дорога перешла сначала в улицу Садовую, которая ближе к центру превратилась в Карла Либкнехта. В центре мы повернули налево, на Кирова, перетекшую за городом в трассу до Вереи. По сторонам я особо не смотрел, но на Либкнехта нам навстречу один за другим попались два катафалка, а затем, уже на Кирова, еще один.

Итого: три трупа за пять минут.

В городе с населением, если верить Вики, сильно недотягивающим до десяти тысяч человек. А сколько их сейчас лежит по квартирам и в моргах? Об этом я думать не хотел. Хотя, разумеется, думал. Но больше о том, как бы побыстрее добраться до мамы с папой.

Кстати, нужно позвонить. Пока есть связь.

Маме или папе?

После короткого размышления выбрал отца. С мужчиной в чрезвычайных обстоятельствах легче разговаривать. А папа у меня был настоящим мужиком. Не без заплетов и загогулин (покажите мне мужика, у которого их нет), но всегда оказывающимся рядом, когда это необходимо.

Папа ответил после четвертого гудка. То есть очень быстро, учитывая его привычку бросать телефон где попало.

– Данилка, сынок!

– Привет, пап.

– Ты где? Куда пропал? Мы с матерью тут чуть с ума не посходили!

– Пап, нормально все, скоро приеду – расскажу.

– Когда, скоро? Ты где?

– В Калужской области, на трассе. Еду к вам.

– На какой трассе?

Я объяснил.

– Так это час езды, не больше.

– Ну да. Если все будет хорошо.

– Сейчас мать вернется – обрадую.

– А где она?

– К соседям пошла. У нас тут черт знает что творится. Беженцы. Люди в панике.

– Понятно. Самое главное скажи. Заболевшие есть? И как вы сами?

– Пока нет. Но, боюсь, это ненадолго. Новости плохие, сам знаешь. Мы с матерью здоровы. Только о тебе испереживались все. Нет, ну как так можно, а?

– Пап, не начинай. Там, где я находился, связи не было. Никакой. Все, целуй маму, скажи, я еду.

– Позвони, если задержишься!

– Непременно. Люблю, целую. Пока.

Я отключился, сунул смартфон в карман и покосился на Умирай Быстро, который, как мне показалось, с интересом прислушивался к разговору.

– Мы тоже любим своих родителей, – сообщил он.

– Это хорошо, – сказал я, чтобы что-нибудь сказать.

– Но не так, как вы.

– Да? Объясни, если можешь.

– Попробую на примере. Будь я в таком же положении, что ты сейчас, то стал бы в первую очередь спасать щенков. Детей.

– У меня нет детей.

– У меня тоже. Есть у других.

– Понятно, – кивнул я. Сначала чуть не завелся. Это ж надо, какая-то соба… простите, какой-то арг-кхин будет меня жизни человеческой учить! Но вовремя погасил огонь раздражения. Действительно, откуда ему вообще знать, как любят люди? Он смотрит на меня и делает выводы, которые экстраполирует на всех людей. Вероятно, так ему привычнее (впрочем, как большинству из нас). К тому же, судя по самой последней информации, у арг-кхинов могло сложиться не слишком лестное мнение о людях.