Алексей Евтушенко - Сдвиг

«Проходимец», – прочел я начертанное на борту белой краской название.

– Это он, – сообщил Умирай Быстро.

– Вижу.

Мы вышли из машины и приблизились к вездеходу. С самой первой секунды было понятно – что-то случилось. И вряд ли хорошее. Но что? Дверца со стороны водителя распахнута, внутри – никого.

Долго искать, однако, не пришлось. Человек лежал метрах в тридцати от вездехода – ноги разбросаны, плечи и голова покоятся на давно поваленном, поросшем мхом стволе дерева. С десяти шагов я понял, что человек мертв. А с пяти убедился окончательно. Не бывает у живых таких лиц – сине-черных, распухших, страшных. А если и бывают, то по ним не ползают в таком количестве мухи и муравьи.

– Думаю, это водитель, – сказал Умирай Быстро. – Не повезло.

– Да, – согласился я. – Вирус никого не щадит. Интересно, где остальные?

Арг-кхин оббежал вездеход, обнюхивая землю, заскочил в кабину, вернулся. За это время я успел обыскать карманы умершего, но ничего достойного внимания не обнаружил. Если какие-то документы и были, то человек не носил их при себе.

– Он был один, – сообщил Умирай Быстро. – Запах остальных есть, но старый.

Я выпрямился, глядя на мертвое тело и пытаясь представить, что могло произойти. Вездеход – тот самый, который мы ищем, это несомненно. И ехал, скорее всего, оттуда, куда изначально направлялся. От шахты. Она где-то тут, совсем рядом. Значит, они могли добраться до шахты и принялись ее исследовать, как, впрочем, и намеревались. Водителя, естественно, оставили в вездеходе. Водитель всегда должен быть на месте и готов к движению. Оставили они, водителя, и полезли внутрь…

– Землетрясение, – сказал Умирай Быстро. – Вчера. Их могло завалить.

– Мысли читаешь.

– Больно надо. Просто догадался.

– Поехали, надо проверить.

Времени рыть могилу не было. Поэтому я нашел в кузове вездехода кусок брезента, завернул в него тело и забросал ветками, чтобы звери сразу не добрались. Потом будем хоронить мертвых. Когда спасем живых.

Собрались в библиотеке.

– Подведем итоги, – сказал полковник Белов. – И заодно обсудим, что делать.

Держался он бодро и даже оптимистично, но вряд ли это могло здесь хоть кого-то обмануть. Люди все подобрались опытные и хорошо понимали: на этот раз им всем крупно не повезло. Настолько крупно, что выбраться самостоятельно вряд ли удастся. Однако почему бы и не подвести итоги? Давайте подведем. И обсудим. Хуже точно не будет. Куда уж хуже…

Землетрясение нанесло по шахте БТП и Балкону воистину нокаутирующий удар.

Первым делом накрылся ядерный реактор – надежный и самодостаточный источник энергии для всех коммуникаций и оборудования. Слава богу, безупречно сработала система автоматической защиты – графитовые стержни под собственным весом опустились в рабочую зону и штатно заглушили реакцию деления ядер урана, грозящую выйти из-под контроля. Таким образом, энергия осталась только в стационарных аккумуляторах. По самым оптимистичным подсчетам, накопленного электричества должно хватить на неделю – десять дней. После чего останется одно – лечь и умереть в мучениях. Почему? Очень просто. Геотермический градиент (степень изменения температуры на единицу глубины) в данной конкретной шахте составлял гребаных четыре и две десятых градуса по Цельсию на каждые сто метров. Иными словами, на километровой глубине температура здесь составляла сорок два градуса. Тепла. Соответственно, на двухкилометровой – там, где и был расположен ПЛКОН, она достигала плюс восьмидесяти четырех градусов по шкале все того же Андерса Цельсия. Дышать какое-то время можно. Жить – вряд ли. Рано или поздно помрешь от теплового удара, организм просто не справится. Пока была энергия, питающая мощные вентиляторы и кондиционеры, наплевать. Но теперь, когда реактор заглушен…

– В общем, десять дней – это максимум, – подтвердила Татьяна Лютая, знающая все технические системы ПЛКОНа, как светская дама свой будуар.

– А запустить реактор по новой? – спросил Максимчук.

– Теоретически возможно, – ответила Татьяна. – Практически – нет. Нужна бригада специалистов, сама я не справлюсь. Даже с помощью Володи не справлюсь. – Она посмотрела на Загоруйко.

Инженер-атомщик был полностью согласен с мнением Татьяны Сергеевны.

– Если хотите, могу подробно рассказать почему.

– Не надо, – откликнулся Белов.

– Просто Татьяны, – сказала Татьяна. – Без отчества. Я же просила. А то чувствую себя какой-то старухой.

– Больше не буду, – пообещал Загоруйко.

– Не понимаю, зачем нам торчать здесь неделю или тем более десять дней, – заявил Шадрин. – Надо пробиваться на поверхность. Любым способом. Поднимаемся, садимся на вездеход и возвращаемся домой. За помощью.

– Лифты не работают, лестница завалена, – напомнил Белов. – Скорее всего, в нескольких местах.

– Значит, лифты надо починить. Или взорвать завалы, если не получится разгрести, – упрямо наклонил голову Шадрин. – Взрывчатка здесь есть? Даже если нет, я помню, мы брали какое-то количество с собой.

– Наверху остался Миша Марочкин, – напомнил Загоруйко.

– Именно, – подхватил Дубровин. – Миша парень сообразительный. Наверняка догадается отправиться за помощью. Сколько тут ехать до Туманной Поляны? Смешно говорить.

– Туманная Поляна может закрыться в любой момент, – напомнил Шадрин. – И Миша мог погибнуть при землетрясении, как ни горько мне об этом говорить. Или заразиться. Про Вирус не забыли, нет? Я знаю, что вы предлагаете. Сидеть ровно и ждать, пока нас спасут. Сразу говорю, лично я решительно против. Спасение утопающих – дело рук самих утопающих. Уж извините за столь избитую реминисценцию.

– За реминисценцию ответишь, – пообещал Максимчук. – Литератор хренов. Но я с тобой согласен. Надо что-то делать самим.

– Ничего взрывать я здесь не дам, – решительно произнес Френкель. – Ты, Ваня, как был впереди на лихом коне с шашкой наголо тридцать лет назад, так на этом коне, гляжу, и остался. Собственно, именно поэтому тебя тогда командиром группы и выбрали. И правильно сделали, так как все получилось. Но сейчас кавалерийским наскоком не выйдет, думать надо. Желательно – головой. Мы с Татьяной не для того наш ППВК собирали с таким трудом, чтобы сейчас рисковать всем. То, что Балкон уцелел после землетрясения и штатно сработала автоматическая защита реактора, уже чудо. Теперь ты предлагаешь воспользоваться взрывчаткой, чтобы пробиться сквозь завалы наверх. А возможные последствия ты себе представляешь? Ты знаешь, как Балкон устроен, на чем он держится? Он же не в толще породы прорублен. Это кольцо, надетое на трубу. Шайба, грубо говоря. А труба – ствол тахионной пушки. Крепления полетели и – амба. Соскочило колечко, и сверзились мы все на тысячу четыреста метров вниз, до самого донышка. Очень может быть, что для этого не хватило еще одного толчка. И тут ты этот толчок производишь. С помощью взрывчатки. Ладно – мы. Но если накроется медным тазом наш преобразователь пространственно-временного континуума… Второго такого нет.