Кусеин Эсенкожоев - Эридиана (сборник)

На этом все и заглохло. Но от попытки узнать подробности я не отступился. Чувствовал я, что хитрит Илья, и если сейчас не удастся ничего узнать, заводить об этом разговор позже нечего будет и пытаться. Ничего не получится, о своей работе он скажет лишь тогда, когда уже все вокруг будут о ней знать. И случится это, по всей вероятности, ох, как нескоро! Сказал же он, лет через десять. Нет, столько ждать я не хочу…

Исходя из таких вот соображений я и вернулся некоторое время спустя к прежнему разговору.

— Хорошо, Илья, предположим, мы нашли способ реализовать твою идею, но извини за глупый вопрос: а что мы от этого будем иметь? Динозавров выращивать на мясо, или еще что?

Я знал, чем зацепить. Илья терпеть не может такого деляческого, чисто потребительского отношения к науке. Разумеется, он немедленно вспыхнул и обрушился на меня. Разные были слова, приводить их здесь просто не стоит. Но под конец он все же сказал нечто вразумительное:

— Эх ты, писарчук от науки, что ты в ней понимаешь? Скажи ты такое любому, самому захудалому палеонтологу, он не посмотрит, что ты такой здоровячок, откроет окно, и будет твое счастье, если это произойдет не выше третьего этажа!.. Ты думаешь, легко ли по двум-трем косточкам восстановить облик животного? Ведь никто и никогда- понимаешь, никогда! — не видел живого динозавра!

Тут он задохнулся, закашлял и потянулся за фужером. Женька примирительно прогудел:

— Ну-ну, не горячись… Ты что, Аркашку не знаешь? Шутит он.

— Пошел он! — огрызнулся Илья. — Не понимать такой простой вещи…

— Ладно. — Я решил бить до конца. — Все это, конечно, интересно…

— Даже так? — язвительно проговорил Илья. Он уже остывал. — Интересно ему, видишь ли… А что ты смыслишь в эволюции? Для тебя предок собаки — волк, это ты заучил еще в школе. А кошка, по твоему разумению, конечно же, произошла от саблезубого тигра. Вот и все твои познания, годные разве что для того, чтобы посудачить с таким же неучем за кружкой пива. Разве не так?

Я демонстративно вздохнул и развел руками. Кажется, клюнул он на мою приманку, а мне другого и не надо.

— Вот-вот, только и умеешь, что руками махать да тяжело вдрыхать, — Илья заговорил своим обычным тоном. — Подумай, разве не интересно взглянуть на прямого предка современных птиц — археоптерикса?

— Одну минутку! — Женька, я видел, заинтересовался всерьез. — Ты вот говоришь, узнать предков…

— Да, в том числе и это, — кивнул Илья. И не при-минул съязвить: — Это, как ты понимаешь, наиболее наглядно. Особенно для таких, как этот, — и он, не глядя, ткнул в мою сторону пальцем.

Я благоразумно промолчал.

— Об остальном говорить не будем, — отмахнулся Женька. — Пока не будем. А по поводу предков… Что, другими путями сделать это нельзя?

— Почему же, можно. Но не для всех, и очень-очень приблизительно.

— Например?

— Ну-ну… — Илья на миг задумался. — Есть, например, гипотеза, что китообразные и лошади имели одного предка. Неплохо бы ее проверить экспериментально, как по-вашему?

Женька молчал. Да и я не знал, что сказать. Илье я верил, но уж очень несовместимые, на мой взгляд, это были понятия: кашалот или, скажем, голубой кит и обыкновенная савраска… Но бравый Федор Иннокентьевич оказался, не в пример нам, на высоте.

— А змеи? — робко спросил он. — Кто у них предок? Ведь они, змеи, всегда были. — И, подумав, добавил:- Мне так дед говорил.

Я чуть было не расхохотался, но вовремя посмотрел на Илью. Удивительное дело, он не только не улыбнулся, он даже слегка смутился!

— Видите ли, Федор Иннокентьевич, — начал он, морщась, — все наши рептилии — разные лягушки, змеи, крокодилы — появились на Земле в их теперешнем виде в юрском периоде, 130–150 миллионов лет назад. Сами понимаете, в таком случае чрезвычайно трудно сказать, кто их прямой предок. Хотелось бы, конечно, однако…

В тот вечер больше ничего интересного не произошло.

Мы с Женькой остались у Ильи ночевать, а утром он сам заговорил о вчерашнем. Меня не особенно удивили его слова о том, что он уже проводил кое-какие опыты и довольно успешно. Я-то понял это еще вчера, а Женька не смог спокойно усидеть. Он сам физик-электронщик, работал в одном медицинском НИИ над созданием новых аппаратов- знаете, разные искусственные печенки-селезенки — и давно вынашивал думку перейти в институт, где работал Илья. Такие специалисты, как Женька, сейчас везде нарасхват. Если раньше он только подумывал, то теперь, услышав, про такие дела и, главное, увидев такие фотографии. Я, конечно, не специалист, но и на меня вид птицы с зубами в клюве произвел сильное впечатление. Хотя, как говорил Илья, до настоящего археоптерикса этому кошмарному созданию еще далеко, все же каково знать, что похожие на него твари жили много миллионов лет назад!

Словом, решили они с Женькой поставить эксперимент. Видимо, крепко запали в голову Ильи слова Пичугина, что змеи были всегда, а Женьку и убеждать не надо было. Насколько я понимаю, техника опыта не сложна. Правда, когда я об этом упомянул, Илья еще раз высказал мне все, что он обо мне думает.

Для подобного эксперимента яйценосящие змеи и птицы даже предпочтительней, ведь приходится иметь дело с хромосомами ядра яйцеклетки. А так, во-первых, к нему сравнительно легко подобраться и, во-вторых, — кажется, это самое главное, — зародыш может развиваться вне утробы, в обыкновенном инкубаторе.

Не знаю, где они доставали яйца ужей. Это их дело. Главное, через неделю опыт был заложен.

Первый блин комом, говорят. У них таких блинов получилось, по моим прикидкам, что-то около двухсот, и я почти перестал ждать от всей этой затеи чего-либо путного, хотя первое время с милостливого разрешения директора Института довольно часто наведывался туда. Илья категорически запретил давать в печать какую-либо информацию о его работе, но на другие лаборатории его запрет не распространялся, и несколько очерков об Институте я поместил в своей газете. А один опус- не могу не похвалиться- напечатал столичный научно-популярный журнал. И вообще, как принято оправдываться в подобных случаях, — текучка заела, и я просмотрел, что делалось у Ильи.

Неделю назад, ровно через год и два месяца с того вечера, срочно, с работы меня вызвал следователь.

В лаборатории Ильи случился страшный пожар, сгорело полкорпуса, в котором она размещалась. Илью и Женьку увезли в больницу обожженных. Они до сих пор в реанимации, без сознания…

Но разве могли они знать, разве могли даже предполагать, что у обыкновенного, самого зауряднейшего ужа предком был дракон!

Огнедышащий…

— Попробуй, парень, не пожалеешь! — плечистый мужчина со смуглым лицом фамильярно хлопнул его по плечу. — Двадцать восемь долларов на бочку — и в твоем распоряжении все сто двадцать четыре удовольствия… Берешь? Молодец! Знай лишь, соблюдай меру — только таблетку в один прием — и все будет в порядке…