Кусеин Эсенкожоев - Эридиана (сборник)

Гусеницы взрыли песок, подняв облако мелкой пыли, быстро опавшее в разряженной атмосфере. Браун, не удержавшись, со всего размаха ударился левым локтем о приборную доску и зашипел сквозь зубы. Вездеход прополз еще несколько метров и остановился. Отличное бодрое настроение, навеянное быстрой ездой по хорошей дороге, мгновенно исчезло. Он представил, что могло случиться, зазевайся он на секунду-другую, и поежился. И в довершение ко всему тесную кабину вездехода вдруг огласил истошный вопль:

— Ах, ты, дьявол меня задери! Чтобы еще раз в жизни, я выпил натощак хоть рюмку! Да боже меня упаси!

Браун огляделся. Толчок прервал сладкую дрему Дика Хаггарда; он сидел на узкой скамейке, поджав колени длинных ног к подбородку, и, неудобно повернувшись, смотрел в задний иллюминатор. Даже спина его показывала такое, граничащее с ужасом удивление, что Браун в сердцах плюнул:

— Эй, соня, куда ты там уставился? Ты лучше посмотри вперед — еще немного и тебе бы больше ничего не понадобилось, разве что упаковочный ящичек, этак метра два в длину. Вперед, ты вперед посмотри!

Хаггард не отзывался. Браун выразительно покрутил пальцем у головы и отвернулся, бормоча себе под нос:

— Ничего не скажешь, веселенькая сценка мне предстоит, прямо для Голливуда — «Два часа наедине с сумасшедшим!» Но успокойся, я, мой милый, во что бы то ни стало постараюсь остаться в живых, хотя бы для того, чтобы содрать с них солидный куш за описание этого потрясающего эпизода! — Он осторожно пощупал не на шутку разболевшийся локоть, и, усевшись поудобнее, стал прикидывать, как лучше перебраться на другую сторону глубокого рва, неожиданно оказавшегося поперек пути. Кислород был на исходе, и Браиун недаром упомянул два часа — ровно на столько, если не считать аварийного запаса, его оставалось.

…Это случилось на седьмые сутки после посадки.

Браун и Хаггард возвращались на корабль из очередной вылазки в район озера Солнца, где при облете планеты были обнаружены интересные образования, с высоты сильно смахивающие на остатки каких-то циклопических построек, полузасыпанных песком. Эрих Занднер, командир корабля, постарался сесть поближе, но все же, чтобы добраться туда, им требовалось не меньше часа. Сегодня они решили на обратном пути сделать небольшой крюк и хотя бы мельком осмотреть местность к юго-западу от корабля. Но когда до него оставалось совсем немного, вездеход чуть не свалился в этот чертов ров…

По плотному слежавшемуся песку машина шла ходко, пустыня, кажется, так и ложилась под широкие гусеницы; Хаггард уютно посапывал на заднем сидении, устав после тяжелого дня. Ничего не говорило об опасности. Нигде ни кочки, ни ямки, лишь впереди, поперек движения, уходя концами за близкий горизонт, мирно возвышался небольшой, густо поросший колючками вал. И только когда вездеход взлетел на него, перед Брауном, сидевшим за рулем, открылась черная бездна — проклятая насыпь коварно скрывала за собой гигантский ров!

Памятуя о кислороде, Браун не стал терять времени на долгие размышления; включил двигатель и только взялся за рычаг, как с заднего сидения снова раздался вопль. На этот раз он звучал погромче первого:

— Господи боже мой, почему только со мной всегда случается всякая гадость!

— Да помолчи ты, — не оглядываясь, раздраженно прикрикнул Браун. — И без тебя тошно! Ты что, заболел? Или тоже стукнулся, но только темячком?

Дик не отвечал, будто не слышал. Вцепившись в края иллюминатора, прижав лицо к самому стеклу, он продолжал причитать, упоминая бога, дьявола, день и место своего рождения; он добрался уже до описания корабля и самого полета, когда Браун, перегнувшись через спинку яростно тряхнул его за плечо. И дрожащим от бешенства голосом тихо осведомился:

— Ты долго намерен орать, как сорокалетняя девица, увидевшая мышь?

Дик обернулся. На него глянули круглые сумасшедшие глаза, какие-то сине-фиолетовые губы прыгали на пепельно-сером лице… Уже не сдерживая себя, Браун заорал:

— Слушай, ты, сопля, если ты сейчас же не заткнешься, даю слово, я выкину тебя из вездехода! И иди тогда ко всем свиньям собачьим! Ты меня знаешь, Дик!

Напрасно Дик пытался что-то сказать, дрожащей рукой показывая на иллюминатор — в порыве злости на самого себя, глупо прозевавшего опасность, и, главное, на этого истошно вопившего болвана Хаггарда, Браун четким, отработанным движением сдвинул кислородную маску с груди на лицо, нажал клапан подачи и упругим толчком перебросил тело на заднее сиденье. Хаггард, почти не сопротивляясь, позволил ему застегнуть обогревающий комбинезон и надвинуть маску. Браун щелкнул замком дверцы и распахнул ее:

— Пошел вон, идиот! Прогуляйся, освежи мозги!

Видно, до Хаггарда только сейчас дошло, что с ним собирается сделать его спутник.

— Не-ет! — хотя голос под маской звучал глухо, все же если бы Браун не был так зол, он услышал бы в нем истерические нотки. — Не-ет! Джо, прошу тебя, Джо! Нет, не-ет!

Но от мощного толчка Хаггард вылетел из машины, мягко ударился о песок, несколько раз перевернулся и замер лицом вниз, Браун поморщился. Снова заныл потревоженный локоть. Он машинально отметил, что не надел Хаггарду рукавицы и не застегнул крепление. «Отморозит еще руки, дурень сонный!».

Он со вкусом выругался и, глядя на распростертого Хаггарда, вдруг почувствовал, как угасает его гнев. Секунду спустя он уже не понимал, как мог так мерзко поступить, как оскорбить, обидеть славного парня Дика, с которым они не раз летали. Прямо помрачнение какое-то… Видно, эта планета не такая уж невинная штука. Мало ли он слышал о всяких диковинах. Да и сам кое-что повидал…

— А, дьявол! — Браун скривился, словно от зубной боли. Нестерпимый стыд охватил его. Он выпрыгнул из вездехода и склонился над лежащим Хаггардом:

— Дик, извини меня! Слышишь, Дик… — и беспомощно оглянулся.

И… замер, оцепенел, окаменел!

В следующее мгновение, подхватив Хаггарда, он стремительно нырнул в вездеход, захлопнул дверцу кабины, рванул рычаг силового поля, мгновенно закрывшего их непроницаемым и невидимым колпаком, Не дожидаясь, пока автоматы пустят кислород, сорвал маску; судорожно хватая воздух ртом, глянул в задний иллюминатор, на Хаггарда, снова в иллюминатор, давя в горле крик ужаса.

— Джо, — услышал он задыхающийся голос. — Джо, ты тоже видишь ЕГО?

Браун молча кивнул. Хаггард зашевелился.

— Слава богу! А я, грешным делом, подумал, что свихнулся. Но, бога ради, объясни, что же это такое?

Браун пододвинулся, давая место около иллюминатора заднего обзора.

Теперь они вдвоем смотрели на странную фигуру шагах в сорока от вездехода. И тут Браун захохотал. В маленькой тесной кабине его смех звучал так громко я страшно, что Хаггард испуганно отшатнулся от него.