Джек Вэнс - Большая планета. Дилогия. (Большая планета. - Плавучие театры.)

«Одну минуту!» — позвал его Глистра.

Озрик обернулся. Глистра вручил ему лазерное ружье: «Достаточно откинуть предохранитель и нажать спусковую кнопку. Заряд скоро кончится, так что не стреляйте без необходимости».

«Благодарю вас! — сказал Озрик. — Большое спасибо!»

«Прощайте!»

Фигура проводника скоро исчезла за деревьями.

Клод Глистра вздохнул: «Из этого ружья еще можно было выстрелить два или три раза — и это помогло бы нам пройти еще несколько километров или прикончить нескольких реббиров... Так что же? Что у нас осталось?»

«Рюкзаки, которые мы положили под головы — в них пищевые концентраты и мои витамины. Наши покрывала, опреснитель с фильтром и четыре лучемета», — подытожил Бишоп.

«Меньше груза — легче идти!» — заключил Элтон.

Озеро простиралось на шестьдесят километров — два дня ходьбы по берегу под словно застывшими в безветренную погоду деревьями. Вечером второго дня им преградила дорогу река, вытекавшая из озера на юг, и путники устроили бивуак на берегу.

На следующее утро они соорудили плот из наваленных крест-накрест сухих ветвей. Яростно отталкиваясь шестами и загребая воду ладонями, они заставили это неустойчивое плавучее средство доставить их к противоположному берегу — в пяти километрах вниз по течению от канатной дороги.

Взобравшись на крутой берег, они оценили обстановку. Где-то на северо-востоке смутно темнели вершины Эйри, защищенные грядой отвесных утесов, протянувшейся с севера на юг.

«До утесов, наверное, еще три дня ходу, — констатировал Бишоп. — Причем трос канатной дороги, насколько я понимаю, непрерывно поднимается в горы».

«Хорошо, что мы теперь на своих двоих, — заметил Элтон. — Представляю, как пришлось бы попотеть, затаскивая гондолы и груз на такую высоту!»

Клод Глистра повернулся, глядя вдоль реки в направлении озера, к чему-то присмотрелся, прищурился, указал в ту сторону рукой: «Вы видите там что-нибудь?»

«Дюжина всадников на зипанготах», — немедленно откликнулся Элтон.

«Торговцы упоминали о банде реббиров... может быть...» — Глистра кивнул самому себе.

Нэнси вздохнула: «Как было бы хорошо ехать верхом, а не идти!»

«Мне это только что пришло в голову», — сказал Глистра.

«Три месяца тому назад я был цивилизованным человеком, — издевательски-скорбным тоном заметил Бишоп. — Никогда бы не подумал, что стану конокрадом!»

Глистра усмехнулся: «Еще удивительнее тот факт, что пятьсот или шестьсот лет тому назад эти реббиры тоже были цивилизованными землянами».

«Так что же мы сделаем? — спросил Элтон. — Подойдем поближе и расстреляем всю банду?»

«Если они будут так любезны и подождут нас, — ответил Глистра. — И если это обойдется нам не больше, чем в макроватт, потому что...» Глистра изучил показания индикатора на лучемете, выпавшем из руки убитого Пьянцы: «В аккумуляторе осталось только два макроватта».

«У меня примерно столько же», — отозвался Бишоп.

«Моего заряда хватит на два добрых выстрела», — отрапортовал Элтон.

«Если они уберутся подобру-поздорову, — сказал Глистра, — будем рассматривать реббиров как воспитанных граждан Большой Планеты и не обременим свою совесть, отправив их на тот свет. Тем не менее...»

«Нас заметили! — воскликнула Нэнси. — Они едут сюда!»

По серой равнине неслась кавалькада: люди в развевающихся черных плащах, пригнувшиеся на спинах скачущих галопом зипанготов. Их животные мало походили на тех, которых земляне продали Виттельхачу — эти были крупнее, массивнее, с костистыми белыми головами, похожими на черепа.

«Демоны!» — пробормотала Нэнси.

«Поднимемся туда, где берег повыше, — распорядился Глистра. — Нужно задержать передних всадников, пока они все не окажутся в радиусе поражения...»

С равнины слышался бешеный топот ороговевших лап — реббиры разразились дикими торжествующими воплями. Уже можно было разглядеть лица всадников, возглавлявших кавалькаду: скуластые, горбоносые, с губами, растянутыми в напряженном оскале.

«Я насчитал тринадцать бандитов, — спокойно сообщил Глистра. — Бишоп, займись четырьмя слева, Элтон — четырьмя справа; я прикончу пятерых посередине».

Всадники растянулись почти безукоризненным строем перед небольшой возвышенностью, где стояли четыре фигуры. Сверкнули три фиолетовые вспышки, затрещал наэлектризованный воздух. Тринадцать реббиров свалились на скаку.

Уже через несколько минут маленький отряд Глистры отправился верхом по равнине к череде утесов. Они конфисковали четырех самых сильных зипанготов, остальных оставили пастись на воле. Мечи, ножи и весь металл реббиров были надежно привязаны за седлами. Кроме того, они надели черные плащи и белые шлемы.

Нэнси не нравился такой маскарад: «От плаща реббира воняет скотиной!» Скорчив гримасу, она прибавила: «И шлем вымазан изнутри какой-то жирной гадостью».

«Протри его чем-нибудь, — посоветовал Глистра. — Если он поможет нам добраться до Миртопрестола, он сослужит свою службу...»

Длинный пологий подъем становился каменистым и пустынным. Утром второго дня далеко впереди показался караван из шести грузовых гондол, мчавшихся по ветру под полными парусами. Спрятавшись в ложбине метрах в двадцати от тропы, путешественники видели, как гондолы проносились мимо — шесть фантастических силуэтов на фоне безоблачного неба, словно паривших на белых крыльях из парусины — уже через несколько секунд они превратились в пятнышки, а затем в точки, ползущие по тросу к озеру Пеллитанте.

На третий день эскарп уже высился почти над головой. Изгибаясь великолепной дугой, трос канатной дороги поднимался к самому краю обрыва.

«Здесь спускаются, уезжая из Миртопрестола», — Глистра разговаривал сам с собой. Поворачивая голову, он прослеживал изгиб троса на фоне неба — все выше и выше, пока едва заметная нить не исчезала за кромкой мелового утеса: «Подниматься не так легко. Тащить туда гондолы волоком? Но спуск... Нэнси, помнишь, как мы летели в Галатуданскую долину?»

Девушка поежилась: «Здесь еще хуже...»

Они взошли на площадку под опорой канатной дороги, откуда должно было начинаться перемещение гондол волоком. Тропа вела налево, поднимаясь к обрыву по осыпи грязно-белых скальных обломков. Достигнув утеса, она круто поворачивала направо по выдолбленному уступу, огражденному цементированной каменной стенкой. Через двести метров уступ поворачивал налево, потом снова направо — налево — направо — налево — бесконечными зигзагами. Зипанготы терлись плечами о поверхность мелового утеса, в связи с чем приходилось перекидывать через седло находившуюся с той же стороны ногу. Мощные животные почти бежали вверх по уступу, скользя на шести лапах без каких-либо признаков усталости или напряжения.