Джек Вэнс - Хроники Кадуола. (Станция Араминта. Эксе и древняя Земля. Трой.)

Замечание Фратано вызвало смущенные усмешки на лицах лакеев, но этим их реакция ограничилась.

Глоуэн опустился на стул под жидкие аплодисменты, лакеи стали подавать ужин. Опять все принялись болтать, причем каждый заявлял, что никогда не придавал значения слухам о высоком показателе Глоуэна: надо же придумать такую нелепость! При этом Клаттоки украдкой поглядывали на Спанчетту — та сидела в каменной неподвижности. В какой-то момент, однако, она стряхнула с себя оцепенение и оживилась (пожалуй, даже чересчур), одновременно поддерживая разговор с четырьмя собеседниками.

Поскольку теперь Глоуэна можно было не считать изгоем, сестра его бабки Клотильда, высокая надменная женщина средних лет, снизошла до разговора с внучатым племянником. Больше всего в жизни Клотильда интересовалась ипенгом. Она считала себя знатоком хитроумных тактических приемов, применявшихся в этой игре, и поделилась с Глоуэном некоторыми соображениями.

Не забывая о совете отца, Глоуэн тщательно подавлял в себе любые признаки независимого мышления, благодаря чему впоследствии, беседуя с приятельницами, Клотильда весьма положительно отзывалась о его умственных способностях.

В завершение ужина подали праздничный пудинг с мороженым заварным кремом и фруктами. Собравшиеся подняли бокалы, без особого энтузиазма провозгласив традиционный тост за здоровье именинника, после чего Фратано поднялся на ноги, тем самым подавая знак, что трапеза окончена.

Выходя, некоторые задерживались, чтобы пожелать Глоуэну всего наилучшего. В числе прочих размашистым шагом приблизился Арлес. «Прекрасный показатель! — заявил он. — Справедливая, в сущности, оценка — учитывая все обстоятельства. Как тебе известно, я ожидал услышать другую цифру, но очень рад, что тебе повезло. На твоем месте, однако, я не стал бы успокаиваться преждевременно. Статус, равный двадцати четырем, еще не гарантирует постоянную должность».

«Разумеется».

Шард взял Глоуэна под руку, и они вернулись в квартиру, где Глоуэн тотчас же поспешил в спальню, чтобы сменить парадный костюм на привычную одежду.

Выйдя в гостиную, Глоуэн вопросительно взглянул на отца, хмуро изучавшего пейзаж за окном. Шард обернулся и указал на стул: «Садись. Нужно обсудить несколько важных вещей».

Глоуэн медленно уселся, не совсем понимая, к чем клонится разговор. Шард принес бутылку прохладного легкого вина под наименованием «Киритаво» и налил по половине бокала себе и сыну. Заметив настороженность Глоуэна, Шард улыбнулся: «Все в порядке! Я не собираюсь делиться жуткими семейными тайнами, ждавшими своего часа, пока тебе не исполнится шестнадцать лет. Просто-напросто необходимо принять меры предосторожности — взглянуть на вещи с практической точки зрения и подготовиться к возможным неприятностям».

«Ты имеешь в виду Спанчетту?»

«Совершенно верно. Сегодня ее унизили, выставили на посмешище. Она вне себя от ярости и мечется сейчас, как хищный зверь в тесной клетке».

«Арлес, надо полагать, сбежал в логово «бесстрашных львов» и спрятался под столом», — задумчиво сказал Глоуэн.

«Если у него есть голова на плечах, Арлес никогда не обмолвится о том, что распустил язык и тем самым позволил нам поймать Спанчетту с поличным».

«Спанчетта нарушила закон?»

«В принципе — да. Но если мы предъявим обвинения, она станет утверждать, что нечаянно ошиблась, а доказать обратное очень трудно. В любом случае, для Спанчетты «что было, то прошло». Если меня не обманывает интуиция, она уже измышляет новые способы нам отомстить».

«Она спятила, что ли?»

«Трудно сказать. Так или иначе, держи ухо востро и будь осторожен, но не придавай интригам слишком большое значение. Свет не сошелся клином на Спанчетте, жизнь идет своим чередом. Пора подумать об учебе. Тебе придется выполнять поручения отдела B, и после занятий в лицее свободного времени у тебя почти не останется».

«А когда меня пошлют в патруль?»

«О, до этого еще далеко! Прежде всего тебе нужно получить пилотажное свидетельство и пройти специальную подготовку. Конечно, если возникнет чрезвычайная ситуация, все может быть...»

«Чрезвычайная ситуация? Нашествие йипов?»

«Не вижу, каким образом его можно было бы остановить. Йипы плодятся не по дням, а по часам, в Йиптоне становится все теснее, а деться им некуда».

«Значит, ты действительно считаешь, что назревает катастрофа?»

Шард не спешил с выводами: «Скажем так: если будут приняты правильные решения — и в самое ближайшее время — катастрофу можно предотвратить. Но делать вид, что проблема не существует, уже нельзя. Умфо, повелитель йипов, в последнее время ведет себя странно — будто ему известно нечто, о чем мы не догадываемся».

«Что ему может быть известно? Йипы вообще странно себя ведут — он не притворяется?»

«Все может быть. Не исключено, что Умфо о чем-то договорился с «миротворцами» из Стромы».

«Никогда о них не слышал».

«Есть такая политическая группировка натуралистов, они себя называют «партией мира и справедливости». По существу, нам остается только капитулировать и отдать Заповедник йипам — или поддерживать существующий порядок, принимая все необходимые для этого меры».

«По-моему, о капитуляции не может быть и речи!»

«В отделе B тоже так считают. Рано или поздно йипов придется эвакуировать с атолла и переселить на другую планету. Хартия не оставляет другого выхода, — Шард удрученно покачал головой. — Нелицеприятная действительность заключается в том, однако, что наша позиция не подкреплена достаточными средствами принуждения. Кроме того, мы — не более чем агенты Общества натуралистов, базирующегося в Строме. В конечном счете это проблема натуралистов, они несут ответственность за принятие решений».

«Значит, они должны так решить, вот и все!»

«Увы! Не все так просто. Всегда находятся люди, стремящиеся использовать проблемы в своих интересах. В Строме натуралисты раскололись на две фракции. Одна поддерживает Хартию, другая отвергает любые меры, способные привести к кровопролитию. Нынешний Консерватор сочувствует «миротворцам». Но он выходит на пенсию, а в Прибрежной усадьбе скоро поселится новый управляющий».

«И какой партии сочувствует он?»

«Понятия не имею, — пожал плечами Шард. — Он прибудет из Стромы во время празднования Парильи. [12] Трехдневный «фестиваль вин», Парилья, праздновался осенью и считался на Кадуоле важнейшим событием, завершавшим прошедший год. Тогда мы и узнаем, что он собой представляет».

«Казалось бы, йипы сами должны были бы настаивать на переселении, — помолчав, заметил Глоуэн. — Йиптон перенаселен, на материк их не пускают — идея напрашивается сама собой».