Джек Вэнс - Хроники Кадуола. (Станция Араминта. Эксе и древняя Земля. Трой.)

Прошло полчаса. Мьютис открыл дверь и заглянул в келью: «Следуй за мной».

«Где тебя учили манерам? — холодно спросил Глоуэн. — Нужно хотя бы стучать, прежде чем открываешь дверь».

Мьютис уставился на него с полным непониманием и сделал призывный жест мясистой рукой: «Пошли».

«Куда?»

Мьютис нахмурился и шагнул вперед: «Я что, тебе повторять должен? Сказано было — пошли!»

Глоуэн медленно поднялся на ноги. Мьютис был явно не в духе. «Быстро! — прорычал Мьютис. — Не заставляй меня ждать. До сих пор тебе везло».

Глоуэн вышел из кельи на негнущихся ногах. Мьютис дышал ему в затылок. «Тебе же сказали — быстро!» — староста толкнул Глоуэна ладонью в затылок. Глоуэн изо всех сил двинул его локтем в шею. Обернувшись, он увидел исказившееся, сморщенное лицо, на котором рот превратился в маленький розовый кружок. Мьютис рванулся вперед. Глоуэн попытался встретить его ударом в голову и отскочить, но опоздал — Мьютис уцепился за него и повалил на пол. Глоуэн быстро откатился и пнул старосту в ухо. Вскочив на ноги, Глоуэн тяжело дышал и пытался сообразить, что делать дальше. Но к тому времени коридор уже наполнился суматохой — всюду бегали фигуры в капюшонах и развевающихся серых рясах. Чьи-то руки схватили Глоуэна сзади и натянули ему на голову капюшон — так, чтобы он ничего не видел. Он слышал, как Мьютис что-то яростно бормотал; зашелестели рясы — Мьютис рвался к обидчику, но его не пускали.

Подхватив Глоуэна под локти, многочисленные руки наполовину провели, наполовину пронесли его вниз по лестнице — Глоуэн насчитал два пролета ступеней. Снова наступило замешательство — какие-то возгласы, какие-то вопросы. Наконец, Мьютис мрачно приказал: «В старое место его! Таковы указания».

Глоуэн расслышал неуверенное, почти нечленораздельное бормотание, перешептывание, тихие возгласы. Он попытался сбросить державшие его руки, чтобы поднять капюшон и увидеть, что происходит, но безуспешно.

Заговорил Мьютис: «Теперь я сам им займусь. Он смирился — мне больше не нужна помощь».

«Он ловок и силен, — возразил кто-то у самого уха Глоуэна. — Мы тоже пойдем — не должно быть никакого насилия».

«А, что с ним нянчиться!» — Мьютис разочарованно крякнул.

Глоуэна повели по коридору, пахнувшему сырым камнем, нашатырем и чем-то ароматическим, похожим на раздавленные свежие грибы. Он услышал скрип, что-то звякнуло. Глоуэна толкнули вперед.

Руки отпустили его — он был свободен. Снова Глоуэн услышал скрип и звякающий звук, потом стук захлопнувшейся двери. Наступила тишина.

Глоуэн поднял капюшон и ничего не увидел. Он стоял в полной темноте.

Через несколько секунд Глоуэн шагнул в ту сторону, где захлопнулась дверь, и нащупал стену. Отражения звуков или какое-то особое чувство подсказали ему, что он находится в большом помещении — в подземелье, судя по запаху мокрого камня. Где-то тихо журчала вода.

Глоуэн стоял в неподвижности минут пять, пытаясь собраться с духом — с тем, что от него осталось. «По-видимому, я допустил ряд ошибок, — говорил он себе. — Отвратительная ситуация стала еще хуже».

Стена под его пальцами — неровная, влажная, пахнущая плесенью — была высечена в естественной каменной породе. Скорее всего, подземелье находилось в самой глубине Поганого мыса.

Глоуэн начал осторожно изучать окружающее пространство, проверяя ногой поверхность пола прежде, чем переместить свой вес — на каждом шагу он боялся встретить провал. Чего еще можно было ожидать от мономантических семинаристов? Когда приедет командор Плок, ордина Заа скажет тоном, полным оскорбленной невинности: «Сумасшедший капитан Клатток? Мы не смогли его удержать! Он решил обыскать пещеру и свалился в пропасть! Кто в этом виноват?»

Но Глоуэн не нашел никакого провала. Пол казался ровным. Глоуэн сделал на ощупь десять шагов влево от двери и вернулся, после чего прошел десять шагов вправо. Кривизна стены — допуская, что помещение было круглым — свидетельствовала о диаметре примерно в двадцать метров. Значит, длина окружности должна была составлять около шестидесяти метров. Глоуэн снова вернулся к двери и приготовился ждать. Рано или поздно кто-нибудь должен был придти и позаботиться о нем. А вдруг никто не придет — никогда? Глоуэн подумал, что такова, наверное, была судьба многих пропавших туристов, слишком настойчиво искавших гробницу Зонка. Невеселая мысль! Он крепко пнул Мьютиса по уху, но одно это обстоятельство не позволяло ему спокойно умереть.

Прошло полчаса. Глоуэн устал стоять, прислонившись к стене, и уселся на полу. Глаза его смыкались и, несмотря на то, что он сидел на твердом холодном камне, он задремал.

Глоуэн проснулся. Прошло время — как минимум несколько часов. Ему было холодно и неудобно, ноги затекли. Во рту накопился неприятный сухой налет. Глоуэн прислушался. Не было ни звука — только где-то тихо журчала вода, где-то справа. Глоуэн заставил себя встать и нащупал дверь. Внезапная мысль поразила его: что, если дверь не заперта? Может быть, они решили сыграть с инопланетным полицейским мрачную шутку — бросить его в подземелье без воды и пищи, но за дверью, которую никто никогда не закрывал!

Глоуэн проверил, открывается ли дверь. Увы, она была глухо заперта. Ощупывая доски и дверную раму, он не смог найти ни засова, ни петель, ни тяговой цепи — ничего. Глоуэн отошел и изо всех сил ударил в дверь плечом. Дверь не шелохнулась. Глоуэн разочарованно крякнул.

Прошел час — а может быть, два? Глоуэн не мог сказать определенно. В любом случае, ожидание становилось исключительно тягостным, и на всем протяжении оставшейся ночи нельзя было надеяться ни на что лучшее — почти наверняка его тут решили продержать до утра, пока все остальные спали в теплых постелях.

Глоуэн печально вздохнул и заставил себя сосредоточиться. Ярость в данный момент ничему не помогла бы.

Ему очень хотелось пить, в горле пересохло. Не отдаляясь от стены, Глоуэн пополз на четвереньках вправо и примерно через шесть-семь метров наткнулся на промоину с ручейком холодной воды. Набрав воду в сложенные ладони, он попробовал ее. Перенасыщенная минералами вода казалась почти непригодной для питья. Глоуэн проглотил, однако, несколько пригоршней — достаточно, чтобы утолить жажду — после чего, поднявшись на ноги и придерживаясь рукой за стену, вернулся к двери.

Прошло неизвестное количество времени. Глоуэн сидел у двери, ни о чем не думая.

Где-то сверху, на стене, раздался какой-то звук. Глоуэн поднял голову. Звук повторился — скрип двери, поворачивающейся на старых петлях. К звуку присоединилась полоска света, позволившая различить нечто вроде балкона в шести метрах над полом подземелья.

На балкон вышла фигура, закутанная в белое, с переносным фонарем в руке. Глоуэн сидел без движения — игра света и теней смущала его восприятие. Его почти не интересовало, кто пришел или что пришло взглянуть на узника в темнице.