Джек Вэнс - Хроники Кадуола. (Станция Араминта. Эксе и древняя Земля. Трой.)

Шард наклонил голову, знаменуя полное согласие: «Преступление вдвойне бесчеловечное, спору нет. Мое отвращение не уступает вашему».

«Так мы его когда-нибудь поймаем?»

«Могу сказать только то, что расследование продвигается. Еще один вопрос, по поводу той бочки. Есть какая-нибудь возможность проследить маршрут ее доставки? Каким ярлыком она обозначена?»

«Она из партии вина «Грациоза». С тех пор, как началась Парилья, я отправил не меньше пятидесяти бочек этого вина, в самые разные пункты назначения. Практически невозможно установить, куда именно улетела испорченная бочка».

«На бочках нет серийных номеров? Каких-нибудь кодов?»

«Нет. Все эти номера и коды отравили бы мне жизнь бесконечной канцелярщиной, а толку от них никакого».

«В данном случае был бы толк».

«Пока я жив, такое больше не повторится! — Найон ударил себя кулаком в грудь. — Я слишком многое позволял, проявил непростительное добродушие! Доверился извращенцам с гнойными нарывами вместо мозгов! Они смотрели на меня, дышали воздухом винодельни — я открыл им все мои секреты, из кожи лез, чтобы им помочь! И что же они со мной сделали? Нет, нет! Больше никогда!»

«Скверная ситуация, — согласился Шард. — Тем не менее, не следует выплескивать младенца вместе с водой, как говорится. Невинные не должны страдать за преступления виновных».

«Посмотрим».

«В заключение должен коснуться еще одного обстоятельства, в связи с которым ваш опыт и ваше понимание могут иметь исключительно большое значение. Я лично не вижу никаких причин для того, чтобы провоцировать взрыв общественного негодования. Рекомендую не упоминать о наших сегодняшних умозаключениях ни в публичных выступлениях, ни в частных беседах. В противном случае никто не станет покупать вино «Грациоза» многие годы — наша винодельня станет мишенью вульгарных насмешек».

Красная физиономия Найона снова посерела: «И все же… рано или поздно кто-нибудь обнаружит тело в бочке! Что может быть хуже?»

«Можно только надеяться, что это произойдет скорее поздно, нежели рано. А когда наступит момент, мы как-нибудь утрясем этот вопрос, чтобы не возник межпланетный скандал. Если же слухи все-таки дойдут до ушей репортеров, свалим вину на разбойников-йипов, обслуживавших склад».

«Да, так будет лучше, — вздохнул Найон. — Ну и ну. Что за беда, из огня да в полымя!»

По приказу директора Бодвина Вука в аудитории нового управления собрали весь персонал отдела B — капитанов, сержантов, младших сержантов, рядовых из числа «временных наемных работников» и кадетов. Точно в назначенное время Бодвин Вук прошествовал в зал, уселся за кафедрой и обратился к подчиненным:

«Сегодня я отчитаюсь о последних результатах расследования дела об исчезновении Сесили Ведер, чтобы положить конец некоторым необоснованным слухам. В связи с тем, что дело еще не закрыто, я не стану отвечать на вопросы — на данный момент достаточно информации, содержащейся в моем заявлении.

Пропажа Сесили Ведер повергла в недоумение все население станции Араминта. Теперь мы получили из определенных источников новые сведения, бросающие свет на происхождение этой тайны. Не вдаваясь в подробности, можно сказать следующее: переодевшись после представления, Сесили получила ложное сообщение о месте свидания. Явившись туда, она встретила человека в костюме Пьеро, сопроводившего ее на пляж под каким-то неизвестным предлогом.

Они направились вдоль берега на юг. Через два часа человек в костюме Пьеро вернулся один. На основании имеющихся показаний можно заключить, что он был сильно взволнован и растерян.

Мы вынуждены придти к тому выводу, что некто — скорее всего, человек, хорошо знакомый Сесили — отвел ее на пляж, убил ее и оттащил ее тело в море, полагаясь на сильное прибрежное течение.

На этом мое заявление кончается. Всем присутствующим надлежит избегать обсуждения этого дела с теми, кто не служит в нашем отделе, чтобы теории, сплетни и злонамеренные измышления не мешали дальнейшему расследованию. Вы можете вкратце изложить сущность моего отчета, но не более того. Я выражаюсь достаточно ясно? Нарушителей этого распоряжения постигнет суровое наказание.

Завтра состоится частичное перераспределение обязанностей персонала. Это все».

Шард и Глоуэн уже уходили, когда их догнал Керди Вук: «Директор желает вас видеть — не спрашивайте, зачем. Я только выполняю поручение».

Отец и сын поднялись на второй этаж и зашли в кабинет Бодвина Вука. Тот приветствовал их взмахом руки: «Садитесь где хотите. Это неофициальное совещание. Керди, завари нам чаю, пожалуйста. После этого ты можешь идти».

Бросив ледяной взгляд на Глоуэна, которого он превосходил по рангу, Керди направился к серванту и занялся приготовлением чая. Закончив, он повернулся и собрался уходить. Заметив напряженность позы родственника, Бодвин Вук сказал ему вслед: «Впрочем, ты можешь остаться и поделиться своими наблюдениями. Нам придется хорошенько пораскинуть мозгами, потребуются все доступные извилины».

Керди коротко кивнул: «Как вам будет угодно».

Бодвин Вук повернулся к Шарду: «Проглотили они мое заявление?»

«Думаю, что да. В любом случае, никто не осмелится вам противоречить».

«Значит, так тому и быть. Вернемся к нашему расследованию. Я вижу, что оно может продвигаться в двух направлениях. Во-первых, имеется материал, найденный в грузовике. Его следует проанализировать, определив его происхождение. Во-вторых, я получил в высшей степени своеобразное послание от нашего друга из табора йипов, Замиана. Я вам его прочту».

Директор подождал, пока Керди разносил чай. Когда Керди уселся, Бодвин Вук прокашлялся и опустил глаза к листу бумаги: «Послание заключается в следующем.

Достопочтенному директору отдела расследований

Уважаемый господин директор!

Надеюсь, Вы успешно выполняете свои обязанности, предотвращая преступления на станции и где бы то ни было. Будьте уверены, я вам всегда помогу.

Пишу Вам, чтобы сообщить, как идут мои дела, а они идут неплохо. Как я уже говорил Вам со всей откровенностью, я сожалею о том, что не смог расследовать все подозрительные поступки тогда, когда они совершались, и не потребовал объяснения их истинной причины. Но не забывайте, пожалуйста! Я обещал Вам, что не перестану думать об этом, и теперь вижу, что мои усилия не пропали даром и что я добился успеха, если не заблуждаюсь и если мы сможем найти какое-то небольшое вознаграждение, чтобы некий свидетель не подвергался большому риску просто за то, что его похлопают по плечу со словами «Спасибо! Ты прекрасный человек!» В конце концов, не забывайте! Успех сто́ит денег! Но он сто́ит любых денег.