Джек Вэнс - Ночной огонь

«Отсутствие такой необходимости приятно сознавать», — заметил Мэйхак.

Скирль продолжала: «И все же, я не хочу бродяжничать вечно — по меньшей мере, не хочу только бродяжничать. Когда-нибудь я куплю сельский дом — может быть, на Галлингейле, а может быть и на Древней Земле — где мы сможем вырастить семью, где Гэйнг и Тоун смогут гостить, сколько захотят. Таким образом у всех нас будет какая-то база, куда мы всегда сможем вернуться и откуда, как только у нас будет подходящее настроение, мы всегда сможем улететь на «Фарсанге», вместе с детьми, к далеким неизведанным мирам. То есть мы сможем не только бродяжничать, но и подавать хороший пример детям. Как ты думаешь, Джаро?»

«Думаю, что это прекрасный план. Так что же — закажем еще вина? Или пора подумать об ужине?»

Запредельники: люди, неспособные вписаться в общепринятые рамки поведения. В качестве социальной категории «запредельники» не поддаются точному определению; предлагался термин «бродяги-мизантропы», но он не вполне отражает разнообразие характеров и судеб этих нелюдимых странников.

В ранних хрониках утверждалось, что все три статуи изображали одного и того же человека, легендарного юстициария и законодателя Давида Александра, в трех типичных позах: вызова в суд с целью вынесения приговора, усмирения толпы и принуждения к справедливости. В последней позе судья Александр держал в занесенной руке топор с короткой рукояткой и широким лезвием в форме полумесяца — возможно, не более чем объект церемониального назначения.

См. ниже примечание, посвященное социальному статусу на Галлингейле.

Наименование этого обряда можно точнее перевести с местного наречия как «вызов завоевателям звезд»; таким образом вонго выражали пренебрежение к Межпланетной службе безопасности и расследований (МСБР).

«Пронырами» на Галлингейле называли (как правило, за спиной) тех, кто пытался снискать расположение представителей вышестоящего класса или втереться в элитные круги, не располагая достаточной весомостью.

На Галлингейле приобретение статуса становилось волнующим, а нередко и отчаянным предприятием. Тех, кто отказывался участвовать в социальном состязании, называли «профанами»; профаны не пользовались всеобщим уважением, даже если заслуживали высокую профессиональную репутацию. Статус человека определялся престижем его клуба и «весомостью» — присущей ему способностью к динамичному, порывистому продвижению вверх, в чем-то сходной с концепцией «маны».

Барон Бодиссей Невыразимый — мыслитель, родившийся на Древней Земле и посетивший множество других планет; создатель многотомной философской энциклопедии под наименованием «ЖИЗНЬ». Барон Бодиссей с уничтожающей язвительностью критиковал то, что он называл «гипертрофированной нравоучительностью», то есть применение абстрактных понятий, многократно удаленных от реальности последовательными умозаключениями с целью обоснования того или иного теоретического построения, на поверку не отличавшегося ни глубиной, ни непосредственным знакомством с предметом обсуждения. В последние годы жизни барон Бодиссей был объявлен врагом рода человеческого резолюцией внеочередного заседания Ойкуменической ассамблеи поборников равноправия, на что барон немногословно ответил: «Спорная точка зрения». По поводу этого замечания до сих пор продолжаются яростные дебаты.

Читатели, знакомые с работами барона Бодиссея, могут припомнить его притчу о приглашенном на ужин госте, который, стремясь произвести впечатление любой ценой, утверждал, что только что прибыл с невероятной планеты, где солнце восходило на западе и заходило на востоке.

Сольдо: денежная единица, примерно эквивалентная стоимости одного часа неквалифицированного труда.

Гигилисты — мистическая секта, обосновавшаяся в районе Уирбаха, далеко от Танета, на другом конце континента. «Перпатуариями» называли их бродячих миссионеров; этих проповедников подозревали в том, что они похищали детей и уводили их к себе в Уирбах, где делали с детьми всякие гадости.

Танетский термин «чабад» приблизительно переводится как «позор», «посмеяние» или «стыд» в зависимости от контекста, но его смысловой диапазон значительно шире. «Чабад» — наносящее болезненный внутренний урон сложное эмоциональное состояние, сочетающее в себе такие представления, как истощение маны, кастрация, принуждение к подчинению (подобное принуждению к извращенному половому акту), деморализация, превращение в ничтожество, поражение, безнадежное отставание от сверстников, лишение всякой весомости и значимости. Другими словами, «чабад» можно назвать жестоким приступом ощущения собственной неполноценности, вполне способным привести к самоубийству.

Вилбур Вэйли, начинавший карьеру искателем планет, впоследствии пустился в сомнительные предприятия. Величайшим достижением его жизни, с точки зрения самого Вэйли, стала так называемая «Империя песен и славы» на планете в далеком Запределье — настолько далеком, что она затерялась среди газовых облаков и звездных потоков Галактики и теперь, через пять тысяч лет, ее все еще не могли найти снова.

На эту планету, которую Вэйли окрестил Сафронильей, он привозил, одну за другой, многочисленные группы красивых молодых женщин, завербованных различными средствами. Некоторым он платил щедрые авансы, других просто похищал, совершая набеги на монастыри, студенческие городки, туристические лагеря, конкурсы красоты, собрания и слеты, посвященные духовному совершенствованию, и т. п. Как-то раз он захватил целую праздничную процессию девушек, маршировавших с волынками, дудками и барабанами, и увез их на Сафронилью вместе с их инструментами. Через несколько месяцев он заманил на борт одного из своих звездолетов шестьсот пятнадцать первосортных девственниц категории А из секты Прозрачного Озарения, предложив им полюбоваться коллекцией невиданных тропических рыб. Когда девственницы поднялись по трапу и стали спрашивать, где же находятся аквариумы, люки захлопнулись, и корабль взлетел. На Сафронилье девственницы громко протестовали, но их возмущение ни к чему не привело. Действуя методично и неутомимо, Вилбур Вэйли обрюхатил каждую из них по очереди — и не однажды, а многократно. Через пятнадцать лет он повторил ту же процедуру, осеменяя своих дочерей и не проявляя при этом никаких предубеждений или предпочтений. То же самое, уже на закате своих дней, он совершил со своими внучками.