Джек Вэнс - Зов странствий. - Лурулу.

«Судя по всему, вашему мнению можно доверять, — сказал Шватцендейл. — В связи с чем мог бы оказаться полезным ваш совет, относящийся к другому вопросу».

«Говорите! Отвечу в меру своих способностей».

«Мы только что прибыли на эту достопримечательную планету. Как мы могли бы здесь лучше всего развлечься без особых затрат и не преступая границы закона?»

«Гм! — инспектор снова погладил бороду. — Вы могли бы еще спросить, как нырнуть в воду и остаться сухим. Но дайте мне подумать. Если вас привлекает растительный мир, вам пришлось бы по душе разнообразие цветов в общественных парках — или вы могли бы отправиться в ботаническую экскурсию за город. Несколько дороже обойдется аренда автолета, но машина позволила бы вам значительно расширить кругозор. Кроме того, вы могли бы нанять экскурсионную яхту и отдохнуть, наслаждаясь несравненными речными и озерными видами». Территориальный инспектор расправил плечи, осушил свою рюмку и посмотрел по сторонам: «Мне пора заниматься своими делами».

Шватцендейл, никогда не отличавшийся застенчивостью, полюбопытствовал: «Не хотел бы совать нос не в свое дело, но в чем могут заключаться ваши неотложные дела?»

Инспектор бросил на механика довольно-таки строгий взгляд, но объяснил: «Я вхожу в состав территориального комитета и руковожу тридцатью территориальными инспекторами, не считая нескольких десятков их помощников, патрулирующих малонаселенные районы — их у нас называют «скитальцами». Все они занимаются поисками незаконного мусора и призывают нарушителей к ответу. Это тяжелая работа, нередко связанная с опасностями».

Винго наивно спросил: «А вы сами тоже ищете мусор?»

Инспектор Шант выпрямился во весь рост и снова расправил плечи: «Мне нельзя уклоняться от прямых обязанностей, где бы я ни был. Я обязан подавать пример подчиненным!»

При этом инспектор взглянул на пол и сосредоточенно нахмурился — что-то привлекло его внимание. Заметив, как изменились манеры чиновника, Винго посмотрел туда же и к своему ужасу обнаружил, что один из сорванных Шватцендейлом цветков, подобранных стюардом по дороге, выпал у него из кармана и валялся на полу у всех на глазах!

Стюард поспешно нагнулся и ликвидировал незаконный объект, засунув его обратно в карман. Территориальный инспектор недовольно пожал плечами, отвернулся и вышел из таверны.

Винго и Шватцендейл вполголоса обсудили этот эпизод, после чего решили еще раз попробовать «Пробивной № 3». Они его заказали, и вскоре бармен принес им еще две кружки пунша.

Мирон, остававшийся на борту «Гликки», проследил за разгрузкой трюмов, после чего удалился к себе в каморку, чтобы оформить документацию. Через некоторое время в дверном проеме показалась фигура капитана Малуфа.

Мирон поднял голову: «Да, капитан?»

Малуф махнул рукой: «Ничего особенного. Продолжай, не обращай на меня внимания».

«Я почти закончил. Бумаги займут у меня еще пару минут, не больше».

Малуф зашел в каморку суперкарго, уселся напротив Мирона и молчал, пока Мирон вносил последние несколько записей.

Закрыв ведомость, Мирон взглянул капитану в лицо, пытаясь догадаться, чтó было у того на уме.

Малуф спросил: «Какие-нибудь подходящие грузы ожидают отправки из Коро-Коро?»

Мирон кивнул: «На здешнем складе много транзитных грузов, в том числе следующих в Бленкинсоп — ими можно заполнить половину трюма».

«Понятно», — без особого интереса отозвался Малуф. Очевидно было, что мысли капитана заняты чем-то другим.

Подождав минуту-другую, Малуф сказал: «Несколько дней тому назад я упомянул о том, что здесь, в Коро-Коро, меня могут ждать личные дела».

«Так оно и было, — подтвердил Мирон. — При этом, насколько я помню, вы использовали термин или наименование «Лурулу»».

Капитан кивнул: «Теперь мне кажется, что я зря не придержал язык. Но моя задача носит более прозаический характер. Я хотел бы раскрыть одну тайну, которая давно уже не дает мне покоя».

«Какую?»

Малуф колебался: «Я мог бы объяснить, если у тебя хватит терпения меня выслушать».

«Я вас выслушаю, разумеется. По сути дела, я был бы рад по возможности вам помочь».

«Очень любезно с твоей стороны — честно говоря, я был бы не прочь воспользоваться твоей помощью. Но прежде всего следует предупредить, что предприятие может оказаться по-настоящему опасным».

Мирон пожал плечами: «Если нас будет двое, по меньшей мере я смогу следить за тем, что делается у вас за спиной».

«Надеюсь, до этого дело не дойдет, — не слишком уверенно заметил Малуф. — В любом случае, мне будет полезно твое содействие — особенно учитывая тот факт, что у тебя, кажется, подходящий для такого предприятия темперамент. Винго и Шватцендейл — превосходные опытные специалисты, без всякого сомнения, но им лучше заниматься другими вещами. Винго — человек слишком простосердечный, а Шватцендейл слишком любит покрасоваться. Мне нужен немногословный, проницательный и ненавязчивый напарник или человек, способный без особого труда взять на себя такую роль — короче, такой человек, как ты. Если, конечно, ты не откажешься надеть какую-нибудь шляпу — твои русые локоны вечно привлекают внимание».

Мирон решил рассматривать последнее замечание в качестве комплимента. Про себя он подумал: «По меньшей мере, мне не придется перекрашивать волосы».

Некоторое время Малуф молчал, глубоко задумавшись. Наконец он встрепенулся: «Объясню подоплеку этого дела. Она непроста, но я постараюсь выражаться кратко. Придется начать с событий, происходивших много лет тому назад — в Трейвене на планете Морлок, в секторе Корабля Аргонавтов.

Я родился в семье представителей патрицианской касты и провел детство в привилегированных условиях — все это кажется теперь немыслимо далеким сном. Мой отец был банкиром — богатым банкиром. Он запомнился мне высоким, брезгливым, лишенным чувства юмора господином, надменно убежденным в справедливости всех его мнений. Мать моя ничем на него не походила: хорошенькая и легкомысленная, легко увлекающаяся, она всегда была готова поддаться последней моде. Мы жили в роскошной усадьбе с видом на Форенсийский заповедный луг, простиравшийся до самых лесов Лейланда.

С отцом у меня всегда были напряженные отношения — насколько я теперь понимаю, виноват в этом был главным образом я сам. Когда мне исполнилось восемнадцать лет, я ушел из дому, чтобы стать кадетом МСБР; это еще больше отстранило меня от родителей — они хотели, чтобы я работал в банке.

В те годы я был дерзок, опрометчив и придерживался очень высокого мнения о себе. Шесть лет подготовки в МСБР обуздали мои наихудшие наклонности и приучили меня к дисциплине. В связи с чем мне присвоили ранг младшего офицера восьмого ранга; я воображал, что даже мои родители могли быть довольны таким достижением.