Джек Вэнс - Зов странствий. - Лурулу.

«Чрезмерный эффект, — с улыбкой возразил стюард. — И, кроме того, необратимый».

«Винго совершенно прав, — поддержал его капитан Малуф. — Хорошего помаленьку». Поразмыслив, механик вынужден был уступить.

За соседним столом Вермира тянула супруга за руку: «Здесь не так уж интересно, причем какие-то небритые молодые люди глазеют на Тиббет самым неприличным образом! Пора идти».

Джосс Гарвиг обвел взглядом домочадцев: «Так что же? Пойдем?»

«Не забывай — завтра у нас будет более чем достаточно развлечений. Если мы тут засидимся, мы не успеем выспаться как следует».

Скорчив капризную гримасу, Тиббет оценила внешность молодых болванов, поведение каковых вызывало у ее матери такое беспокойство. Их нельзя было назвать привлекательными, причем у двоих наблюдались смехотворно пушистые усы. Девушка спросила Флодиса: «Какие-нибудь еще развлечения предвидятся?»

«Не в самое ближайшее время. Но, если я не ошибаюсь, скоро должны появиться канатоверты».

«Они тоже будут шуметь?» — поинтересовался Гарвиг.

«В какой-то мере».

«Тогда здесь нечего ждать», — Гарвиг повернулся к четырем астронавтам: «Скорее всего мы встретимся в Медовом Цвету, но пока что позвольте пожелать вам удачи и спокойной ночи».

Гарвиг и его семья покинули трактир «Зеленая звезда». Малуф спросил спутников: «Еще по кружке их вполне приличного эля?»

«Не откажусь, — отозвался Шватцендейл. — Если канатоверты нам наскучат, мы всегда успеем уйти».

Винго и Мирон придерживались сходной точки зрения, в связи с чем Малуф подозвал Флодиса, и тот принес еще четыре кружки эля.

Прошло полчаса, но канатоверты так и не появились — Флодису пришлось признать, что они, возможно, задержались в таверне Лукантуса или, что еще более вероятно, уже разошлись по домам.

Голос Флодиса вдруг задрожал, он прервался на полуслове. Его внимание привлекло прибытие двух пожилых субъектов в длинных черных плащах и черных шляпах с надвинутыми на лоб широкими полями. Пару минут эти двое стояли у входа в павильон, обозревая присутствующих. Мирона удивило явное беспокойство Флодиса — может быть, юный официант в чем-то провинился, и теперь его пришли арестовать? Скорее всего, причина заключалась в другом. Возникало впечатление, что люди в черных плащах были должностными лицами из провинциального городка или селения. Худые, среднего роста, оба держались навытяжку, словно подчиняясь какому-то аскетическому этикету; у них были морщинистые бледные лица, круглые черные глаза, острые подбородки.

Субъекты в черных шляпах подошли к столу, стоявшему у входа, сели и замерли. Их неподвижность показалась Мирону неестественной. Он подал знак Флодису — тот неохотно приблизился. «Кто эти двое? — Мирон показал на них пальцем. — Канатоверты?»

Флодис нервно облизал губы и выпалил: «Ни в коем случае не обращайте на них внимание, прошу вас! Это верховоды, чены — зачем-то они спустились с гор. Кому-то сегодня не поздоровится».

Мирон повернулся к капитану: «Вы слышали?»

«Слышал».

Мирон украдкой изучал «верховодов». Помимо странной неподвижности, в них не было ничего, чем можно было бы объяснить паническую нервозность Флодиса.

Мирон сказал официанту: «Судя по всему, это всего лишь пара вежливых пожилых людей, они ведут себя тихо и никому не мешают. Чего ты так боишься?»

Флодис напряженно рассмеялся: «Это стервятники самого высокого полета! Они якшаются с призраками и знают вещи, которые настоящим людям знать не положено. Даже не смотрите на них! Они вас сглазят, и по ночам вас будут душить домовые, сидя у вас на шее!»

Малуф спросил: «Они часто заходят в «Зеленую звезду»?»

«Нечасто — но даже одного раза более чем достаточно». Флодис глубоко вздохнул и расправил плечи: «Теперь мне придется их обслуживать. А за малейшую ошибку они просверлят меня глазами и навсегда запомнят, как меня зовут».

«Не отчаивайся, — заметил Мирон, — они уже уходят».

Флодис, однако, схватился за голову: «Я не поспешил их обслужить! Они разгневались и ушли! Теперь мне не сдобровать, вот увидите!»

«Все может быть, — сказал капитан Малуф. — Скорее всего, однако, они пришли посмотреть на канатовертов, и теперь направились в таверну Лукантуса».

Флодис с сомнением кивнул: «Да, может быть. Если так, мне повезло».

Официант занялся выполнением своих обязанностей. Уже через несколько секунд Малуф встал: «С меня хватит эля на сегодня — думаю, лучше вернуться на корабль. Кроме того, мне хотелось бы проверить, как идут дела на борту «Фонтеноя»».

«Удачная мысль, — серьезно сказал Винго. — Пойдемте, вернемся на взлетное поле».

Удалившись из трактира «Зеленая звезда», астронавты направились в космический порт, тихо, как тени, перемещаясь под высокими деревьями. Обогнув здание космического вокзала, они вышли на посадочную площадку. В зените сияла одна луна. Другая наполовину спустилась по небосклону, а третья уже прикоснулась нижним краем к западному горизонту. Мирону все еще казалось, что эти бледные луны слегка отливали зеленоватым блеском. Ночью безлюдное поле космодрома казалось неожиданно обширным — его края тонули в темноте. Только в главном салоне «Фонтеноя» теплился ночной огонь — другие звездолеты молчали, превратившись в едва заметные силуэты. Четыре астронавта поднялись на борт «Гликки» и разошлись по каютам.

Посреди ночи Мирон проснулся. Он не знал, сколько времени прошло с тех пор, как он задремал, но, выглянув в иллюминатор, заметил, что последняя луна уже висела над самым горизонтом. Мирон снова лег и прислушался. Его разбудил какой-то звук, но теперь все было тихо. Он снова попытался за-снуть.

Прошло какоето время — несколько минут или даже полчаса. Откуда-то донеслось тихое уханье. Мирон тут же широко открыл глаза, соскользнул с койки и посмотрел в иллюминатор. На фоне звезд можно было различить черный силуэт «Фонтеноя». Рядом с космической яхтой, полуприкрытый ее корпусом, появился еще один приземистый силуэт — Мирон не мог распознать его в темноте, но присутствие этого объекта вызывало самые зловещие подозрения. Мирон выбежал из каюты в салон: капитан Малуф стоял у большого иллюминатора и смотрел на взлетное поле. Обернувшись, капитан сказал: «У «Фонтеноя» что-то происходит. Одевайся, и возьми с собой лучемет».

Мирон бегом вернулся к себе в каюту. Когда он оделся и вышел, Малуф спросил его: «Лучемет не забыл?»

«Не забыл».

«Тогда пошли».

Тиббет проснулась в замешательстве, часто моргая. У нее в ушах все еще мерещился какой-то отзвук — отзвук странного, тихого, зовущего голоса — такого она еще никогда не слышала. Она замерла, прислушиваясь, после чего встала с койки и подошла к иллюминатору. Ничего не понимая, Тиббет смотрела на машину, стоявшую рядом с «Фонтеноем». Это был крупный грузовой автолет довольно-таки нескладной конструкции. Девушка надела тапочки, накинула темно-синий плащ и направилась к выходу из каюты. Здесь она боязливо остановилась, но, набравшись храбрости, открыла дверь и выступила в коридор. Из салона слышались какие-то шорохи, какое-то движение. Внезапно раздался гневный возглас ее отца, после чего наступило полное молчание. Шаг за шагом Тиббет продвигалась по коридору. Наконец она смогла выглянуть в салон — и не поверила своим глазам! Кошмар, да и только! Две коренастые фигуры тащили к выходному шлюзу бессильно обмякшее тело ее отца.