Антон Захаваев - Право выбора (СИ)

Одновременно с этими его словами из аквариумов, в которых все это время находились Кораблик и ее пилот, куда-то вниз начинала медленно утекать вода. Как только последние литры этого мутновато-зеленого раствора окончательно исчезли в недрах полигона, передние стенки «аквариумов» щелкнули и с тихим гудением медленно опустились вперед. Словно они были не частью огромных кубических сосудов, а подъемными мостами средневековых замков.

Когда «мосты» опустились окончательно, перед глазами зрителей предстала следующая картина: оба «прототипа» лежали на полу каждый своего «домика», будучи с ног до головы облеплены датчиками. Кроме того, из виска пилота торчал знакомый металлический щупалец. Второй точно такой же кабель уходил куда-то в область рта Валерии.

Стихийно сформированная колонна начала медленно продвигаться в сторону выхода. Первыми шли кураторы, затем Феникс в полном составе и с Альваром во главе. Замыкали же шеренгу два бесчувственных, освобожденных от всех липучек и проводов, самостоятельно погруженные Канцлером на гусеничную грузовую платформу, тела наших героев, Марка и Валерии.

Во время подъема на обычной, пусть и более чем гипертрофированной лифтовой платформе, каждый думал о своем.

Все члены отряда Феникс в той или иной степени думали об их пополнении в лице Марка. В частности о том, что, несмотря на то, что этот парень более чем правильный и относительно перспективный, он в тоже время как боец просто жутко не обтерт, и, по факту, для подразделения сейчас является балластом. С ним еще заниматься и заниматься, во избежание возможных проблем.

Полковник Вальтер поочередно думал о трех вещах: о своем неожиданном повышении, которое его совершенно не радовало. О выданном ему в подчинение Фениксе, к каждому из членов которого требовалось найти подход, ибо в неумелых руках эти ребята могли быть опаснее ядерной бомбы в двухкомнатной квартире. А также о своем старом друге Андерсе, который, как оказалось, вел какую-то свою, никому не понятную игру.

Куратор по вопросам психологического здоровья госпожа Елена думала о том, что ее еще оказывается можно удивить, и во всех красках вспоминала тот свой разговор с Марком, случившийся сразу после его возвращения от Канцлера. Кажется, она сейчас оказалась на его месте.

Бывшему старшему куратору не верилось, что все наконец-то закончилось хорошо, и что он так легко отделался, хоть старик и понимал, что ему предстоит сложный разговор с Лари и Еленой. Еще он думал о том, что истину о его дочке до сих пор знают из людей только он сам и его мальчик, Марк. Этот факт старика успокаивал, ибо, чем меньше людей знают, тем меньше людей способны будут проболтаться.

Единственные, кто сейчас ни о чем не думал, так это сами кораблик и пилот. Они просто сладко спали без снов.

Наконец, спустя примерно двадцать минут подъема, платформа остановилась в подземном ангаре, и механический голос напомнил всем о необходимости перед вылетом активировать на глайдерах противорадиационные щиты, во избежание облучения.

Еще минут через десять два переливающихся из-за активированного силового щита грузовых глайдера с пассажирами вылетели через раскрытый в потолке люк, окончательно покинув то, что в узких кругах называлось двенадцатым закрытым испытательным полигоном, а в еще более узких — «личной резиденцией Канцлера».

Летательные аппараты резко набрали высоту и направились домой.

Створки подземного ангара закрылись. Автоматика в кратчайшие сроки вычистила все следы успевшего проникнуть внутрь него излучения, а рельеф поверхности вернулся к своему первозданному виду радиоактивной свалки.

Примерно треть обратного пути Вальтер молча буравил профессора Андерса взглядом. Наконец, старик не выдержал.

— Лари, ты во мне скоро дырку прожжешь. Тебе так не кажется?

— Я просто понять пытаюсь, что это сейчас было, и что за темные игры ты ведешь. Андерс, ты знаешь, я не очень люблю сюрпризы. И еще меньше я люблю загадки. Поэтому прошу ответить мне прямо: что, Сестра тебя сожри, сейчас было?

— Ничего, — как-то рассеянно пожал плечами бывший старший куратор проекта. — Все, что было, уже закончилось.

— Андерс, — подключилась к разговору куратор по вопросам психологического здоровья. — Ты пойми, что мы варимся в одном котле, и, как следствие, отвечаем за все вместе. Просто если уж у нас и должны были полететь головы, то тебе не кажется, что мы хотя бы должны знать, по какой причине?

— Ваши головы и так бы не полетели. — Старик пристально и с прищуром посмотрел на Елену. — Вы даже у Канцлера были всего лишь свидетелями.

— Андерс! — Сквозь стиснутые зубы медленно произнес полковник. — Свидетелем у Канцлера быть опаснее, чем обвиняемым у Совета. Поэтому Сестрой тебя заклинаю, говори, что за игры ты ведешь…

— Это связано с Марком… — Профессор на какое-то время закрыл глаза, словно собираясь с духом. — Я вступил в сговор с Роем, чтобы провести его в проект… Да, он генератор. Но вот только не было у него никакой самостоятельной активации… И то их заочное знакомство не было простым совпадением… Все это было частью плана… — Старик нервно рассмеялся. — Я обманул Совет. Я обманул Канцлера. Мне однозначно будет, что вспомнить на том свете.

— Я ведь должен был догадаться! — Вальтер с силой саданул кулаком по стенке глайдера. — Надеюсь, у тебя были на то очень веские причины, Андерс.

— А ты не понимаешь причин, Лари? Причина проста! Моей девочке нужен был не напарник, а друг! Я это понимал, а Совет и Канцлер — нет. Вспомните, кто победил на отборе? Альвар победил! А теперь вспомните, какие у победителя и кораблика отношения сложились? Их, кроме как вооруженным нейтралитетом, иначе и не назвать.

— Это потому, что твой Марк влез и одеяло на себя перетянул. Не было бы его, Тантра с Альваром бы прекрасно поладили! — буркнул господин полковник, хотя по его голосу было отчетливо понятно, что он не настолько уж и уверен в собственных словах.

— Если вам интересно мое мнение, — раздался вдруг из кабины голос командира подразделения Феникс, выполняющего сейчас функции пилота глайдера, — то ничего бы у меня не получилось. Нет, если бы меня к ней приписали, я бы, конечно, против воли Хозяина ни за что не пошел.

Все три куратора, услышав слово «хозяин», непроизвольно поморщились.

— И работал бы, конечно. Просто… Извините меня, младший куратор Андерс, за мои слова, но как у личности у нее для меня слишком много заморочек, а как корабль она мне внешне не очень приятна. Младший куратор, скажите честно, это тоже было частью плана? Ну, чтобы я подсознательно испытывал к Тантре неприязнь? И если да, то как вам это удалось?