Сергей Гончаров - Против часовой стрелки (СИ)

На деревянном подоконнике лежала ветка, отдалённо напоминавшая пистолет. Мальчики, когда такую находят, обязательно поднимают, на кого-нибудь наводят и говорят «Бах». А лет до шести такую разыскать и вовсе счастье. Она действительно очень и очень походила на пистолет. По крайней мере, детское воображение легко бы в этой ветке его увидело.

Игорь схватил палку и поднёс к самому носу. Заглянул в сумку — пусто. Оружие исчезло.

— Я сошёл с ума! — пробормотал он.

— Парниша, проваливай отсюда, пока я добрый! — нагнулся к окошку дежурный.

Игорь, наконец, понял, что произошло. Ведь уголовник в хостеле явно что-то ему подсыпал, ведь неспроста завёл разговор про веточку и плохие шутки.

— Стоп! Куда подсыпал? — остановил он собственные размышления. — Я же там ничего не пил и не ел. В подъезде смотрел… пистолет… Я псих! — с полуулыбкой посмотрел на представителя закона. — Конченный псих! Что же я в офисе чудил?

Ему стало страшно представить, какие фортеля он выкидывал перед Загирой и клиентами. Теперь не осталось сомнений, что помешательство происходит у него периодами. Нахлынет приступ и он видит, что за ним охотится весь мир, а вокруг сплошной заговор. Схлынет приступ и оказывается, что в сумке он таскает деревяшку в виде пистолета. Без сомнения — всему виной шлем. Ведь не просто так учёные предупреждают, что спать в нём можно не более двух часов в сутки. Игорь забыл, когда он в последний раз ложился и просто засыпал. Это же так утомительно и долго. Лежать и ждать, когда уснёшь. К тому же после пробуждения почти никогда и ничего не помнишь. А если и помнишь, то вскоре забываешь.

Так всегда, когда здоровье уже непоправимо подорвано, мы жалеем, что не слушали наставления врачей. Обычные люди в таких ситуациях любят приговаривать: «А ведь я говорил! А ведь я предупреждал!».

Врачи подобные слова никогда не произносят. Они устали.

— Валера, иди сюда! — обернулся дежурный к неприметной двери за спиной. — Тут какой-то клоун дураков из нас хочет сделать. Выброси его, пожалуйста, будь другом.

Через миг перед Игорем стояла гора мышц. На вид не больше двадцати пяти, руки шире, чем у большинства людей талия. Одежду ему явно шьют персонально, вряд ли в швейном цехе МВД есть лекала для шифоньеров.

— Он? — Валера ткнул толстым пальцем в лицо посетителя.

— Он, — кивнул дежурный.

Игорь по-прежнему стоял и сжимал в руках деревяшку. Голова опустела и работать категорически отказывалась. Вдруг оказалось, что пол над головой, а нога как в тисках. Перед глазами мелькали шнурованные ботинки огромного размера. Скрипнули петли на двери. «Пистолет» зацепился за лутку и вывалился из рук. В лицо ударил лёгкий ветерок. Донёсся шум машин, запах свежего хлеба, кто-то возбуждённо разговаривал по телефону. Земля и небо крутнулись перед глазами, а потом Игорь больно стукнулся плечом о каменную плитку перед закруглённым зданием станции метро «Новослободская».

— И ствол свой забери, осёл! — услышал Игорь голос дежурного.

Перед лицом, на каменную плитку, с глухим звоном стукнулся пистолет. Из-за неудачного падения магазин выскочил из оружия и ткнулся Игорю точно в нос.

Вообще идея ехать по Третьему Транспортному Кольцу мне не нравилась. Дмитровское для меня, кстати, стало сюрпризом. Но там-то, как раз, всё понятно. По нему в центр ехали те, кому разрешено туда ехать. Власть имущие всегда строят себе запасной аэродром. А обычным людям они оставляют лишь право подыхать ради них. Жестоко, но так было всегда и везде.

В современном мире, как оказалось, тоже есть запасной аэродром. Но предназначен он лишь для особенных людей. Одно это знание, что ты не принадлежишь и никогда не будешь принадлежать к числу особенных, обижает и бесит, не правда ли? Вот и мы с Ирой, когда узнали о возможности вырваться из лап окружающей действительности — то решили рискнуть. Чем мы хуже этих «особенных»?

— И всё-таки я против, — покачала головой Ира. — Я прекрасно понимаю, что на маленьких улицах у нас меньше шансов получить неприятности с изменёнными и прочей гадостью, но… Я уверенна, что туда, куда нам надо, с севера попадают по Тверской, с запада по Новому Арбату, а с юга по Большой Якиманке. Причём именно на Кутузовском самая сильная защита. Там и так всегда ездили мигалки, а теперь…

— Вот! — поднял я вверх указательный палец. — Поэтому там и надо прорываться. Нас там не ждут. Там, где самая сильная защита, обычно самые расслабленные люди. Да, про Тверскую я с тобой согласен, — провёл я пальцем по карте. — Скорее всего, так и есть. Расчистили Дмитровское, кусок Садового и вуа-ля…

Мы остановились на углу с Нижней Масловкой. Напротив остановки, чуть-чуть не доезжая деревьев. Они хоть и были с фиолетовой листвой, но больше в них изменений не наблюдалось. Однако рисковать я не стал. Перед глазами ещё стояла пасть дерева, которое решило мной пообедать. А ещё я сильно злился на всю эту деревянную братию за утерянный «Вал».

Перед нами навсегда застыл автобус. Внутри я видел брошенную холщовую сумку. В округе по-прежнему стояла гулкая тишина. Я такого никогда не слышал. Видимо Валерьевича все изменённые Москвы очень хорошо знают. И прекрасно понимают, что с ним лучше не сталкиваться.

— Проезжаем немного по кольцу, — вела моя жена пальчиком по карте. — Сворачиваем на ленинградку. Опять немного проезжаем и мы на расчищенной дороге.

— Где нас ждут, — закончил я за неё. — При этом нам пробираться по куче машин застрявших на всех этих эстакадах. Да, я помню, что у нас вездеход, но вот такую дуру, — ткнул я в автобус. — Мы не переедем. А ты уверенна, что там не застряли большегрузы?

— Уверенна, — странно посмотрела на меня жена. — Им въезд туда был запрещён. Конечно, они там должны встречаться… но, думаю, мы их объедем.

Ирине нельзя отказать в логике. Но почему-то у меня была стойкая убеждённость, что мы не только потратим время, поехав тем путём, но и сейчас тратим, пытаясь что-то спланировать.

— Хорошо, — я согласился неожиданно даже для самого себя. — Двинемся по-твоему. Не получится, значит, попробуем прорваться через Новый Арбат. Идёт?

— Идёт, — щёлкнула зажиганием Ира.

КамАЗ уверенно зарычал. Из фиолетовой листвы деревьев выпорхнула ворона. На первый взгляд самая обычная. Но в современном мире ничему нельзя верить. А самому обычному верить нельзя вдвойне. Правда я не слышал, чтобы птицы нападали на человека.

Ира объехала автобус. Дальше, на втором перекрёстке, когда-то столкнулись две машины. Одна из них была очень дорогая. Помню, когда такая проезжала мимо, то каждый смотрел ей вслед. Сейчас это кусок мусора. Хлам, который никому не нужен. Мародёры такие даже не трогали. Слишком много электроники, низкая посадка, незащищённость от современных реалий, редкость запчастей и отсутствие таких автомобилей за пределами МКАДа.