Сергей Гончаров - Против часовой стрелки (СИ)

Остановились на перекрёстке с Дружинниковской улицей. На последнем отрывке Заморенова деревья по обе стороны дороги образовали арку из настолько плотной и разросшейся листвы, что Сталинской высотки не было видно. На первый взгляд в этом живом проходе не наблюдалось опасности. Даже ни одной припаркованной машины. Меньше чем за минуту можно проскочить.

— Едем? — посмотрела на меня жена.

— На следующем перекрёстке направо, — вслушивался я в окружающую тишину. — Надо побыстрее покинуть этот район. Не хочется мне сталкиваться с тварями из зоопарка.

КамАЗ тронулся. Ира переключилась на вторую повышенную и вдавила газ. Когда проезжали мимо остановки, утонувшей в фиолетовой листве, в кузове что-то тихо щёлкнуло. На сердце заскребли кошки. А ведь из головы вылетело, что башни больше нет и вместо неё теперь дыра. Проехали пол мира вдоль и поперёк, попадали в немыслимые заварушки, и нигде нас так не крушили, как в Москве. Не очень дружелюбный город. Зато возможность, которую он даёт, если мы всё же доберёмся в центр, просто невероятна.

— Теперь направо и до конца, — я отстегнул ремень. Схватил «Абакан» и полез через прорезиненное соединение в кунг.

КамАЗ плавно завернул.

— Возле дома правительства остановись, — дал я последние указания.

На нашей кровати сидела маленькая беломордая обезьянка. Милая и пушистая. Только не верил я теперь, кроме жены, ни одному живому существу на этой планете. Сразу же наставил на неё автомат. Неизвестно что она теперь умеет. Внешне вроде нормальная животина. Обычная обезьянка. Таких раньше на плечо сажали, чтобы сфотографироваться в цветастых шортах на фоне океана.

— Пошла отсюда! — махнул я дулом автомата в сторону дыры в потолке. Как ещё выгнать эту макаку понятия не имел.

— Что там? — Ира пыталась заглянуть в кунг, но видела лишь мою спину.

— Обезьяна, — глаз от неожиданного и нежданного визитёра я не открывал. — Не знаешь, как выгоняют мартышек?

Вопрос был риторическим и ответа я не ждал. Обезьянка пялилась на меня широко раскрытыми глазами, словно я инопланетянин какой. Хотя для неё я мог таким и являться. Если она родилась после апокалипсиса, то вполне вероятно, что первый раз увидела человека.

— Ну, давай, — продолжал я убеждать беломордую обезьянку. — Проваливай отсюда!

Сделал несколько шагов к кровати. Обезьянка резко и противно заверещала. Рванулась в сторону подушек, оттолкнулась от изголовья и лихим прыжком оказалась на лесенке ведущей к сорванной башне. Напоследок оглянувшись, она смерила меня таким взглядом, будто хотела сказать: «Понаехали тут всякие».

— Давай-давай! Дёргай отсюда! — сделал я шаг к лесенке.

Обезьянка проворно выскочила. Я ещё некоторое время подождал, не появится ли она снова. Затем взобрался наверх. Обнаружил возле чудом уцелевшего КОРДа кучку кала. Насрала зараза! Из-за фиолетовых зарослей показался дом правительства. Проехали памятник Героям-Дружинникам, участникам баррикадных боев на Красной Пресне у Горбатого моста. Сам Горбатый мост оброс фиолетовой дрянью, наподобие мха. Встречали мы однажды такую субстанцию неподалёку от Милана. Местные выжившие поклонялись этому мху и приносили жертвы. Эта фиолетовая гадость затягивала любой, даже самый крупный предмет, за считанные минуты.

С дома правительства нас «пасли». Я увидел, как на крыше что-то блеснуло. Видимо, какого снайпера-недоучку посадили. А может он там настолько оборзел от собственной безнаказанности, что специально выставляется? На, мол, пальни.

Собственно, а почему и нет? Расстояние, конечно, не для точной стрельбы из «Абакана», но…

В этот момент Ира, как по заказу, остановилась. Я спустился по лесенке на несколько ступеней, на виду остались лишь плечи и голова. Перевёл оружие в режим двойного выстрела. Вскинул автомат и приложился к панкратическому прицелу. Несколько мгновений наводился на цель. И тут увидел. На крыше, сжимая СВД, сидел паренёк. Лет восемнадцать — не больше.

Рядом вжикнуло и одновременно стукнуло. Потом долетел хлопок. Теперь моя очередь. Промахиваться нельзя. На моей стороне опыт — на его снайперская винтовка. Поправка на ветер… надавил спусковой крючок. Две пули ушли точно в цель. Звуки выстрелов далеко разнеслись по мёртвому городу. Паренёк взмахнул руками и сразу же исчез из вида. Скорее всего, лежит на крыше, а из груди сгустками бьёт кровь, он смотрит в голубое небо и последние его мысли: за что? Да за то, что убивать захотел.

В миллиметре от моей головы просвистела пуля. Я даже почувствовал её волосами. Стреляли сзади, вероятно из дома Правительства Москвы. Мигом свалился вниз. Автомат перекинул за спину.

— Поехали! — крикнул жене.

КамАЗ двинулся.

— Ты опять детские войнушки устроил?

Я перебрался в кабину. Устроившись на сидении, пристегнулся ремнём. Автомат на колени. Отвечать не собирался. Кто знает, как отзываться на глупые женские вопросы?

«Сферы» уже не существовало — точнее здание было, а вот стеклянный купол отсутствовал. Памятник Столыпину, проломив ограду, лежал на территории Дома Правительства. Словно его туда чем-то снесло. Мы завернули на Новый Арбат…

От удивления Ира затормозила. Такого мы ещё не видели. Дорога была абсолютно чиста. Ни одной машины — их все стащили на тротуары, ни одной трещинки в асфальте, ни одной травинки. Да у меня вообще сложилось чувство, что эту дорогу с мылом ежедневно намывали.

— Ничего не изменилось, — полушёпотом произнесла Ира.

— Ничего, — в тон ей ответил я.

В то время как мир погибал, выжившие люди из правительств всей планеты спасали свои задницы. Пользовались возможностью сбежать с тонущего корабля. За эту же возможность попытались ухватиться и мы, но, как говорили римляне, что позволено Юпитеру, то не дозволено быку. Власть имущие могут имитировать заботу о народе, но по-настоящему заботиться никогда не станут.

— Поехали? — посмотрела на меня задорным взглядом супруга.

— Поехали!

Перед нами финишная прямая. Вряд ли она будет лёгкой.

В боковое водительское стекло ударила пуля. Судя по всему того же снайпера, который чуть меня не достал.

Жена прибавила газа. Я перелез в кунг.

— Ты куда? — Ира склонилась над рулём и попыталась рассмотреть стрелка.

— К пулемёту, — бросил я.

Супруга ехала не больше двадцати километров в час. Спешить некуда. Не хватало нам растяжки или банальной ямы. А может и какой другой припрятанной гадости. Я снял КОРД с предохранителя. Приготовил три последние ленты. Открутил два из трёх креплений, чтобы в случае чего быстро снять пулемёт.

Вдали, напротив одного из домов-книг, на дороге виднелся непонятный объект. Я бы мог слазить вниз за биноклем, но это не имело смысла. У нас всё равно два пути: или вперёд, или назад. Бульварное кольцо в обе стороны специально перегорожено двухъярусными автобусами, строительными плитами и тяжёлой техникой. Назад мы не поедем точно, значит только вперёд.