Алексей Бессонов - Ночь пляшущей тени

– Вы им сочувствуете? – тихо спросил Маттер.

– Сочувствую? О, нет! Все это сонное безделье не вызывает у меня ничего, кроме презрения. Но опасность – да, я ее вижу. Здесь отсутствует традиционный для Пеллии «второй слой» элиты, не отправляющий своих сыновей в политику, но влияющий на нее с помощью финансовых механизмов. На Юге банкир и промышленник никогда не входили во власть, они только выполняли прихоти дуреющих со скуки землевладельцев. И если «старые семьи» вдруг задумают резню, нейтрализовать ее без криков и крови будет просто некому.

– Сыграть назад уже невозможно, – Маттер поднялся из кресла и подошел к балкону. – Трон немало потрудился над тем, чтобы серьезное образование стало доступно для представителей низших слоев общества, а это обстоятельство меняет все.

– Мне, кстати, – Ленц кашлянул, – сии заботы видятся довольно неоднозначными…

Князь резко повернулся и посмотрел на статс-секретаря в упор. Тот, однако, выдержал его взгляд, более того – ответил короткой понимающей улыбкой. Не таких мы видали, ваша светлость…

На лице Маттера промелькнула усмешка.

– У Пеллии просто нет другого выхода, – отчеканил он. – В противном случае мы не выдержим конкуренции с быстро растущими соседями, а времена изоляции давно прошли, причем свободное проникновение идей даже важнее, чем циркуляция капиталов…

Договорить он не успел: дверь кабинета приоткрылась, и в щели появилась знакомая мальчишеская физиономия. Ленц тотчас сорвался с места. Когда он повернулся к гостям, в руках у него была сероватая картонная папка с печатями – не слишком, впрочем, толстая, скорее даже наоборот. Сдув с нее пыль, статс-секретарь протянул папку князю и с необыкновенно деловитым видом взялся за вино. На Маттера он демонстративно не смотрел.

Прежде чем открыть переданный ему документ, Маттер внимательно исследовал печати с датами. Папочка выглядела почти как новенькая, и по всему выходило, что по рукам она не болталась, а довольно быстро была помещена в секретный архив, где и стояла до сегодняшнего дня. Прочитав ничего ему не говорящее имя дознавателя, которое значилось внизу, князь откинул наконец серую картонку. Первое, что он увидел, – сложенный вчетверо чертеж места преступления, то есть какой-то комнаты в храмовых подземельях. Отдельно было нарисовано узкое оконце, через которое вор проник в реликварий. Далее в папке лежала официальная светография молодого Даглана, уже известная Маттеру, и несколько листов протокольных записей, исполненных корявым торопливым почерком дознавателя.

Быстро пробежав их глазами, Маттер откинулся на спинку кресла.

«Странствия Корна и всадники темного неба», – повторил он про себя название древнего манускрипта, ради которого Даглан забрался в темные подземелья храма Секех. Так был поименован этот свиток, написанный на давно забытом языке теократии Барза. И на нем еще – два рисунка, изображающие некие «горящие столбы» и «пляску теней, ими отражаемую»… об этих рисунках речь шла особо, так как дознаватели в древних языках не разбирались и могли при случае перепутать, а «добыть либо же уничтожить» свиток им было приказано «пусть даже ценой собственной жизни». В Пеллии про такие приказы Маттер еще не слышал никогда…

– Вас ожидает некий господин, – с поклоном доложил Маттеру здоровяк-привратник во дворе дома Сати.

– М-м-м?

Вместо описания привратник изобразил рукой огромный горбатый нос. Маттер с улыбкой положил ему в ладонь монету и, забыв про Такари с Эрмоном, поспешил к себе на четвертый этаж. Брамбеш ждал его в гостиной за большой кружкой отвара из сушеных ягод и кипой утренних газет.

– Вы принесли хорошие новости? Нет? – вместо приветствия спросил князь и упал в кресло рядом.

– Это смотря как их понимать, – Брамбеш аккуратно сложил газету и внимательно посмотрел на Маттера. – У вас какой-то уставший вид…

– Да, возможно. Не имеет значения: говорите наконец! Вы нашли Даглана?

– Нашел, только в городе его уже нет. Сегодня под утро один из моих мальчишек, которому велено было ошиваться в районе рыбного порта – там, знаете ли, часто собирается всякое жулье, – обнаружил его приспешников с дырками в ушах. Они грузились на небольшую парусно-моторную шхуну. Посудина эта зовется «Длань святителя», а хозяин ее зарабатывает тем, что перевозит товар для контрабандистов, торгующих с островами Пенного Клыка.

– Так! – вскинулся Маттер. – Пенный Клык! Тар, если я не ошибаюсь, как раз замыкает этот полумесяц… ага! Продолжайте, друг мой. Даглан был с ними?

– Очевидно, да. Был некто, с ног до головы закутанный в черное покрывало, но огромного роста и очень широкий в плечах. Думаю, это он. Всего мой парень насчитал девять человек, из них пятеро «дырявых», Даглан и еще трое – молодой человек в рыбацкой дождевой шляпе, которого явно держали «на ноже», и два странных типа, не очень похожих на южан.

– Это интересно… непохожих? Что значит непохожих?

– Один – в плаще и в маске странствующего молельщика, а второй, по-видимому, ранен, потому как левая нога в лубке, сам он с костылем и ужасно бледен.

– Угум-с… это был тот самый выстрел старика Васко…

– Что, простите?

– А, нет, ничего. Да, это они. Это они… Да, Брамбеш! А про шхуну эту что известно: хороша ли на ходу, а?

– Ну, я думаю, что раз хозяин связан с контрабандистами, медленное судно ему и даром не нужно. При всей сонливости нашей морской стражи, катера у них очень быстрые. А деньги эти ребята берут вовсе даже не всегда – по ситуации.

– Да, понимаю. Ну, что ж…

Сделав знак подождать минутку, Маттер ушел в свой кабинет. Скоро он вернулся, держа в руке кошель из дорогой тисненой кожи.

– Вот вам на развитие торговли, друг мой, – произнес он, вкладывая кошель в руку немного опешившего Брамбеша. – Не переживайте, деньги это не мои, а казенные, так что считайте их королевской платой за добрую службу.

– Вы покидаете Майли… – полуутвердительно произнес Брамбеш и встал из кресла.

– Думаю, что да. Впрочем, не исключено, что я еще вернусь сюда по другому делу. Сейчас же я должен еще раз поблагодарить вас – без вашей помощи и ваших советов мне было бы чрезвычайно трудно.

Когда за Брамбешем закрылась дверь, Маттер сорвал с себя куртку, развязал ленты надоевшего ему шейного платка и в глубокой задумчивости присел на край стола. В гостиную бесшумно пробрался Васко, поднял с пола разбросанные предметы одежды и очень внимательно посмотрел на своего хозяина.

– Принеси атлас Пеллии, – не поворачивая головы, глухо приказал князь. – Где Эрмон и Такари?

– Насколько я мог видеть, они остались во дворе с трубками и кувшином вина. Позвать их?