Орсон Кард - Тень Великана. Бегство теней (сборник)

– Он хочет помочь нашим мусульманским властителям править нами вечно.

И снова его осыпали грязью.

– Как нам избавиться от этого человека? Сделаем вид, будто его не существует. Если никто не станет с ним разговаривать, обслуживать его, давать ему кров и пищу или как-то еще помогать, ему придется обратиться к чужеземцам, которых он допустил на нашу землю.

Появилась запись выступления Чапекара, передававшего правление Индией Вахаби.

– Даже потерпев поражение, он призвал к нам зло. Но Индия не станет его наказывать. Индия просто будет его игнорировать, пока он не уйдет.

Видео закончилось – естественно, теми же кадрами, где его осыпали грязью.

– Неплохо подстроено, – заметил Чапекар.

Реакции не последовало.

– Чего вы от меня хотите, чтобы не публиковать эту дрянь?

И снова – никакой реакции.

Вскоре он пришел в ярость и попытался швырнуть компьютер на пол. Тогда ему скрутили руки и выставили за дверь.

Чапекар пошел вдоль улицы, подыскивая место для ночлега. В домах сдавались комнаты, и на его зов ему открывали двери, но, увидев его лицо, тут же захлопывали их.

Наконец он встал посреди улицы и закричал:

– Мне ничего не нужно, только где-нибудь поспать! И чего-нибудь поесть! Даже к собаке вы и то отнеслись бы лучше!

Но никто даже не велел ему заткнуться.

Чапекар отправился на станцию и попытался купить билет на деньги, которые дали ему китайцы на дорогу домой. Но никто не продавал ему билет. К какому бы окошку он ни подходил, оно закрывалось перед его носом, а очередь перемещалась к соседнему, не оставляя ему места.

К полудню следующего дня, уставший и голодный, он вернулся в военный комплекс мусульман, где его враги дали ему еду, одежду, горячую ванну и ночлег, а затем улетел из Индии, после чего покинул и мусульманскую территорию. В конце концов он оказался в Нидерландах, где мог жить на пособие, пока не найдет работу.

Второй посетитель пришел в хижину неведомыми путями. Вирломи просто открыла глаза посреди ночи и, несмотря на кромешную тьму, увидела сидящего на циновке у двери Саяги.

– Ты же умер, – сказала она.

– Я все еще жду перерождения, – ответил он.

– Ты должен был жить, – сказала Вирломи. – Я так тобой восхищалась. Ты мог бы стать прекрасным мужем для меня и прекрасным отцом для Индии.

– Индия уже живет. Ей незачем рождаться, – возразил Саяги.

– Индия не знает, что она жива, Саяги. Ее нужно вывести из комы, дав ей жизнь, так же как мать дает жизнь новорожденному.

– У тебя, похоже, на любой вопрос найдется ответ. Ты так говоришь, будто ты богиня. Как так получилось, Вирломи? Не тогда ли, когда тебе решила довериться Петра?

– Тогда, когда я решила действовать.

– И тебе удалось, – сказал Саяги. – А мне нет.

– Тебе не стоило говорить с Ахиллом. Нужно было его просто убить.

– Он сказал, что здание заминировано.

– И ты ему поверил?

– Речь шла не только о моей жизни. Ты сбежала, чтобы спасти жизни ребят из Боевой школы. Я что, должен был ими пожертвовать?

– Ты не понял меня, Саяги. Речь идет только об одном: либо ты действуешь, либо нет. Либо твои поступки что-то меняют, либо ты не делаешь вообще ничего. Ты выбрал промежуточный вариант, но когда дело касается войны, этот вариант – смерть.

– Кому ты это говоришь…

– Саяги, почему ты пришел ко мне?

– Я не приходил. Я – всего лишь сновидение. И ты не настолько крепко спишь, чтобы этого не понять. Ты разговариваешь сама с собой.

– Тогда почему ты мне снишься? Что я должна от тебя узнать?

– Мою судьбу, – ответил Саяги. – Пока что у тебя все получалось, но лишь потому, что ты всегда играла против глупцов. Теперь же Алай стоит во главе одного врага, Хань Цзы – другого, а Питер Виггин – самый опасный и коварный из всех. Таких противников непросто победить. На этом пути лежит смерть, Вирломи.

– Я не боюсь умереть. Я много раз видела смерть вблизи, и если боги решат, что пришло время…

– Вот видишь, Вирломи? Ты уже забыла, что не веришь в богов.

– Но я верю в них, Саяги. Как еще объяснить мою цепочку невероятных побед?

– Прекрасная подготовка в Боевой школе. Врожденный ум. Отважные и мудрые индийцы, ждавшие лишь решительного лидера, который показал бы им, как должны поступать люди, достойные своей цивилизации. И очень-очень глупые враги.

– Разве мне не могли помочь во всем этом боги?

– Лишь непрерывная сеть случайностей привела к первому человеку, который уже не был шимпанзе. А еще раньше – к тому, что планеты собрались вокруг Солнца. Если хочешь называть это Божьей волей – пожалуйста.

– Есть причина всего сущего, – сказала Вирломи. – Цель всего сущего. И если богов не существует – придется обойтись моими целями.

– И ты станешь единственной реально существующей богиней.

– Если бы я могла силой разума вернуть тебя из мира мертвых, я бы сказала, что и впрямь весьма могущественна.

– О, Вирломи! – рассмеялся Саяги. – Если бы мы только были живы! Какими любовниками мы могли бы стать! Каких детей мы могли бы иметь!

– Может, ты и умер, но я – нет.

– Разве? Настоящая Вирломи умерла, когда ты бежала из Хайдарабада, и с тех пор ее роль играет самозванка.

– Нет, – ответила Вирломи. – Настоящая Вирломи умерла в тот день, когда узнала, что ты убит.

– Это ты теперь так говоришь. Когда я был жив, я от тебя даже поцелуя не удостоился. Думаю, ты меня даже не любила, пока я не умер и не перестал представлять опасность.

– Уходи, – сказала она. – Мне пора спать.

– Нет, – ответил он. – Проснись, зажги лампу и запиши свое видение. Даже если оно – лишь проявление твоего бессознательного, над ним стоит поразмышлять. Особенно над темой любви и женитьбы. У тебя есть некий абсурдный план вступить в династический брак, но счастливой ты можешь стать, только если выйдешь замуж за того, кто тебя любит, а не за того, кто жаждет владеть Индией.

– Знаю, – сказала Вирломи. – Я просто не думала, что для меня имеет значение, счастлива я или нет.

Саяги покинул ее хижину, и Вирломи начала писать. Она писала, и писала, и писала, но, когда проснулась утром, оказалось, что она не написала ни слова. Все это тоже было частью сновидения.

Но она и так все запомнила. Хоть он и отрицал, что на самом деле дух ее погибшего друга, и насмехался над ее верой в богов, она поверила, что к ней явилась именно его душа, еще не совершившая перехода, и что именно боги послали его к ней, чтобы преподать ей урок.

Третьему посетителю не требовалась ничья помощь. Он пришел со стороны пустоши, уже в крестьянской одежде – но не индийского крестьянина, а китайского работника на рисовых полях.

Встав в самом конце очереди, он низко поклонился. Когда очередь двигалась, он оставался на месте, пропуская вперед каждого индийца. А когда наступили сумерки и Вирломи, плача, попрощалась со всеми, он не ушел.