Роджер Желязны - Очарованная земля

Они снова засмеялись.

- Ты, действительно, странный тип, - наконец заявил Деркон. - Но, в самом деле, каким еще оружием можно бороться с черной магией, если не тем же самым, только более сильным?

- Белой магией! - сказал Хогсон.

- Я предпочитаю пользоваться обычным, естественным оружием, если это только возможно.

Опять раздался общий смех.

- Против него?

- Ты даже приблизиться к нему никогда не сможешь.

- Надо жертвовать своими вкусами ради целесообразности.

- Как муха для жеребца...

- Как капля воды в великой пустыне...

- ...он бы прикончил тебя.

- Может быть, - сказал Дилвиш, - а может быть, и нет.

- Во всяком случае, - сказал Деркон, - тебе первому удалось развеселить нас с тех пор, как мы попали в плен. К тому же и эта наша беседа, как и все прочие, без сомнения, не будет иметь ровно никакого значения.

- Тогда давайте продолжать в том же духе, - сказал Дилвиш. - Что вы собираетесь делать, если выберетесь отсюда?

- Почему ты решил, что у нас есть какой-то план? - спросил Гальт.

- Тише! - сказал ему Вейн.

- В любой тюрьме, в которой мне случалось оказываться, всегда существовал какой-нибудь план, - сказал Дилвиш.

- Откуда нам знать, что ты не Джелерак, принявший чужое обличье, чтобы затеять с нами какую-то игру?

- Здесь собрались полдюжины чародеев всех цветов и оттенков, и вы не в состоянии разобраться, находится ли человек под чарами перевоплощения?

- В этом Замке наша магия не годится, и, уж коли на то пошло, преобразиться можно более простыми способами, а не только с помощью чародейства.

- Успокойтесь! - воскликнул Деркон. - Этот человек не Джелерак.

- Откуда тебе это известно? - спросил Одил.

- Потому что я встречал Джелерака, и никакие земные ухищрения не могут его настолько изменить. Что касается чародейства... Есть определенные вещи, которые не меняются. Я не только колдую, но еще и чувствую людей, и мне нравится этот человек. Джелерак никогда не нравился мне.

- Ты полагаешься на свои чувства и ощущения?

- Чувствующие люди доверяют своим ощущениям.

- Джелерак твой собрат по Черному Знанию, - сказал Хогсон. - И все-таки он несимпатичен тебе?

- Разве все чернокнижники любят друг друга? Или все солдаты? Или жрецы? А разве тебе самому приятны все белые чародеи? Везде все то же самое. Я с уважением отношусь к его талантам и к некоторым его достижениям, но сам он беспокоит меня.

- С чего бы это?

- Мне никогда раньше не приходилось встречать человека, который, по-моему, возлюбил зло ради самого зла.

- Странно слышать это, от такого как ты.

- Для меня Знание, это не цель, а средство. И я сам себе хозяин.

- Но все-таки оно воздействует на тебя.

- Это уже мои трудности. Дилвиш задал вопрос. Кто-нибудь собирается на него ответить?

- Я, - сказал Хогсон. - Нет, мы не имеем никакого стоящего плана, позволившего бы нам выбраться отсюда. Но у нас есть общее намерение на тот случай, если это все же произойдет. Мы хотим добраться до незачарованного места и оттуда, объединив наши силы, направить их в русло, по которому расходятся волны Силы Туалуа, чтобы разрушить поддерживающие Замок чары. Приглашаем тебя принять в этом участие.

- К чему же все это приведет? - спросил Дилвиш.

- Мы точно не знаем. Возможно, Замок рухнет, и в суматохе нам удастся скрыться.

- Каменные стены обычно отличаются прочностью, - сказал Дилвиш.

- Скорее всего Замок устоит и будет просто разрушаться от времени. Я отклоняю ваше приглашение, потому что я должен буду заниматься совсем другими делами, когда выберусь отсюда.

Гальт презрительно фыркнул.

- И, полагаю я, это произойдет совсем скоро? - спросил он.

- Да. Но сперва мне хотелось бы узнать, видел ли кто-нибудь из вас Джелерака. Он здесь? Где в Замке находится его жилище?

Ответа не последовало. Дилвиш обвел их взглядом, и все они по очереди покачали головами.

- Будь он здесь, - заявил Одил, - мы все уже были бы покойниками, и то в лучшем случае.

- Что касается его жилища, - сказал Гальт, - наше знакомство с Замком носит весьма ограниченный характер.

- Кто та женщина, - спросил Дилвиш, - которая помогала доставить меня сюда?

Снова раздался общий смех.

- Ты даже ее не знаешь? - спросил Вейн.

- Это королева Семирама из древнего Джандара, - объяснил ему Хогсон, - возрожденная из пепла самим Джелераком, чтобы она служила ему здесь.

- Я слышал легенды и баллады о ее красоте и коварстве... - сказал Дилвиш. - Трудно поверить, что она действительно находится здесь во плоти, возрожденная Силой этого человека. Говорят, что мой предок был одним из ее возлюбленных.

- Кто он был? - спросил Хогсон.

- Сам Селар.

В этот момент Лорман стал причитать и греметь цепями.

- Увы! Увы! Это опять началось, а я так и не понял, что это кончалось! Мы обречены вдвойне, ведь у нас была такая возможность, и мы упустили ее! Увы!

- Что... В чем дело? - спросил у него Хогсон.

- Все кончено! Мы погибли! А ведь это было бы так просто!

- Что? Что?

Но престарелый чародей только всхлипывал, а потом начал изрыгать проклятия. Высоко над ними в сгустившемся под потолком сумраке появилась туча, и из нее повалил бледно-голубой снег.

- Кто-нибудь понимает, о чем он говорит?

Все покачали головами.

Лорман вскинул костлявый палец, показывая на противоестественный снегопад.

- Вот! Вот! - завопил он. - Это только что началось опять! Я чувствую волны Силы Туалуа. Некоторое время их не было, а мы не обратили на это внимания! Мы могли бы воспользоваться своей магией! Мы могли бы выбраться отсюда!

Он заскрежетал остатками своих зубов.

Дверь в гостиную, выходившую в большой зал, медленно приоткрылась, и в комнату проник сумеречный дневной свет. Из-под притолоки показалась массивная голова, покрытая черными кудрявыми волосами, и в комнату вошел неимоверно мускулистый человек гигантского роста. Обнаженный по пояс и в короткой черно-голубой юбке, опоясанной широким кожаным ремнем, с которого свисали огромные ножны. Он неторопливо повернул голову и поднял ее, подрагивая ноздрями. Бесшумно, на полусогнутых ногах, он подошел сперва к вымазанной грязью кушетке, потом направился в дальний угол комнаты. У него были ярко голубые глаза и густая борода, такая же кучерявая, как и его шевелюра.

Он подошел к двери справа от себя и медленно отворил ее настежь. Потом он оглядел большой зал. Перевернутое стеклянное дерево на потолке горело, но то был не огонь. Пол поблескивал, как поверхность водоема. Где-то поблизости что-то тикнуло. В зеркальных стенах зала отражалась бесконечная пустота. Понюхав спертый воздух, он шагнул вперед. Больше в зале никого не было.

Когда он уже шел по залу, слева от него прозвучал короткий музыкальный аккорд. Двигаясь с удивительным для своих размеров проворством, он повернулся, шагнул вперед и наполовину выдернул лезвие из ножен.