Роджер Желязны - Ночные короли

- Я делаю тебе то же самое предложение, что и раньше, - сказал он для того, чтобы избежать неприятностей. Отдельное королевство. Оно могло бы быть лучшим, чем ты мог надеяться.

- Никогда, - ответил я.

Он вздохнул.

- Ты упрямец.

- А ты не меняешься.

- Если это достоинство, прости. Но это так.

- Где ты нашел Сабрину?

- В канаве. У нее есть способности. Она быстро учится. Я вижу, у тебя тоже появился подмастерье. Ты знаешь, что это значит?

- Да, мы становимся старше, слишком старыми для такой чепухи.

- Ты хотел бы выйти в отставку, брат.

- Так же, как и ты.

Он засмеялся.

- И мы могли бы, шатаясь, рука об руку войти в эту специальную Валгаллу, зарезервированную для таких, как мы.

- Я мог бы думать о худшем жребии.

- Боже, я рад это слышать. Я думаю, что это означает, что ты ослабеваешь.

- Я думаю, мы это выясним очень скоро.

Серия небольших движений привлекла мой взгляд. Существа, похожие на собак, летучих мышей, змей прибывали, усаживались и занимали места в громадной окружающей нас массе, как зрители, пришедшие на стадион.

- И твои зрители тоже, - ответил он. - Кто знает, но может быть, даже здесь у тебя есть несколько почитателей?

Я улыбнулся в ответ.

- Уже поздно, - сказал он мягко.

- Далеко за полночь.

- Они действительно оценят это? - затем спросил он и его лицо внезапно посерьезнело.

- Да, - ответил я.

Он засмеялся.

- Конечно, ты должен был сказать это.

- Конечно.

- Давай-ка начинать.

Он поднял свой клинок из мрака высоко над головой и сверхъестественная тишина заполнила пространство.

- Астарот, Вельзевул, Асмодей, Велиал, Левиафан... - начал он. Я поднял свое оружие.

- Ньютон, Декарт, Фарадей, Максвелл, Ферми... - сказал я.

- Люцифер, - произнес он нараспев, - Геката, Бегемот, Сатана, Ариастон...

- Да Винчи, Микеланджело, Роден, Майоль, Мор... - продолжил я.

Казалось, мир поплыл вокруг нас и это место внезапно оказалось вне времени и пространства.

- Мефистофель! - вскричал он. - Легион! Лилит! Ианнода! Иблис!

- Гомер, Вергилий, Данте, Шекспир, Сервантес, - продолжал я.

Он нанес удар и я парировал его и нанес свой удар, который он парировал в свою очередь. Он начал говорить нараспев и увеличил темп атаки. Я сделал то же самое.

После нескольких минут боя я увидел, что наши силы практически равны. Это означало, что поединок будет тянуться и тянуться. Я попробовал несколько приемов, о которых даже забыл, что знаю их. Но он помнил. Он, в свою очередь, сделал то же, но я тоже вспомнил их.

Мы начали двигаться еще быстрее.

Удары, казалось, сыпались со всех сторон, но мой клинок был повсюду, где бы они не падали. Он делал то же самое. Это превратилось в танец внутри клетки движущегося металла, окруженной рядами горящих глаз, наблюдающих за исходом поединка.

Вик и Сабрина стояли рядом, казалось, забыв друг о друге в своем напряженном внимании к поединку.

Мне не хотелось говорить, что это было весело, однако это было так. В конце-концов, столкнуться с воплощением того, с чем боролся все это годы. Полностью победить невозможно, но решающий удар, если это честный удар, мог бы быть сделан.

Я удвоил свои усилия и потеснил его на несколько шагов. Однако он быстро оправился и занял прежнюю позицию. Из-за памятников донесся вздох.

- Ты все еще можешь удивлять меня, - пробормотал он сквозь стиснутые зубы, нанося удар. - Когда же этому придет конец?

- Как узнать легенду? - ответил я, отступая и снова нанося удар. Наши клинки давали нам силы, нужные нам, и мы продолжали сражение.

Случайно он оказался близко, слишком близко. Но в любое время я был готов уклониться в последний момент и контратаковать. Дважды я думал, что поразил его, и каждый раз он чудом уклонялся и нападал с удвоенной силой.

Он ругался, смеялся и я, вероятно, делал то же самое. Луна сияла и роса стала заметней на траве. Создания иногда перемещались, но их глаза не отрывались от нас. Вик и Сабрина что-то шепотом говорили, не глядя друг на друга.

Я нанес удар в голову, но он парировал его и, в свою очередь, нанес мне удар в грудь. Я остановил его и попытался поразить его в грудь, он отбил удар...

Внезапно подул ветер и и пот на моем лбу стал холодным. Я поскользнулся на влажной земле, а он упустил возможность воспользоваться моей оплошностью. Неужели он начал уставать?

Я еще усилил нажим, а он, казалось, отвечал чуточку медленнее. Было ли это мое преимущество или трюк с его стороны, чтобы обмануть меня?

Я попал ему в руку. Легкое касание. Царапина. Ничего серьезного, но я почувствовал, что моя уверенность растет. Я сделал новую попытку, выложив все, на что я способен, во взрыве вдохновения.

Яркая линия появилась у него на груди.

Он снова выругался и дико замахнулся. Когда я парировал удар, я понял, что небо на востоке начало светлеть. Это означало, что я должен спешить. Есть правила, ограничивающие даже нас.

Я применил свой наиболее сложный прием, но он смог остановить его. Я пытался сделать это снова и снова. Каждый раз он казался все слабее и в последний раз я увидел гримасу боли на его лице. Наши зрители тоже приустали и я чувствовал, что истекают последние песчинки в песочных часах.

Я нанес удар, и на этот раз я попал. Я почувствовал, что мой клинок заскрежетал по кости, так как он попал в левую руку.

Он застонал и упал на колени, в то время как я отпрянул назад для последнего смертельного удара.

Вдалеке прокричал петух и я услышал его смех.

- Кончено, братец! Кончено! Но недостаточно хорошо, - сказал он. Сабрина! Ко мне! Немедленно!

Она сделала шаг к нему, повернулась к Вику, затем снова в моему поверженному врагу. Она поспешила к нему и обняла, как только он начал исчезать.

- Aufwiedersehen! - донеслось до меня, и они оба исчезли.

Наши зрители отбывали с большой поспешностью, хлопая крыльями, уносясь скачками по земле, скользя в норы, так как солнце появилось над горизонтом.

Я оперся на клинок. Через некоторое время Вик подошел ко мне.

- Увидим ли мы их когда-нибудь снова? - спросил он.

- Конечно.

Я двинулся туда, где вдалеке виднелись ворота.

- И что теперь? - спросил он.

- Я пойду домой и просплю весь день. Может быть, устрою небольшие каникулы. Дела теперь будут идти не так бойко.

Мы пересекли освященную землю и ступили на улицу.