Мария Елифёрова - Двойной бренди, я сегодня гуляю

Для связи с аэро обычный телефон был бесполезен, и Мэлори набрал номер радиорубки.

— Парвати, это вы? Будьте добры, срочно свяжитесь с моей машиной.

— С вашей машиной? — повторил удивлённый женский голос. Связистка, видно, подумала, что ослышалась.

— Да, чёрт подери! Лаи сбежал на ней со станции!

Он оборвал связь и сел на скамью, свесив руки между колен.

— Что теперь? — спросила Лика. Айена молча обнимала заплаканного Ори.

— Как только свяжутся, перезвонят.

Телефон зазвонил буквально через пару минут. Мэлори вставил капсулу в ухо. Сидящие в столовой участники экспедиции увидели, как судорожно дёрнулся уголок его рта. Возвратив капсулу в гнездо пояса, Мэлори выпрямился.

— Он отключил всю связь.

— Сволочь, — громко, на всю столовую сказала Эрика Йонсдоттир. Ошарашенный Мэлори не нашёл ничего лучше, как спросить:

— Кто?

Глупо было спрашивать, понял он в следующее мгновение. Лицо Эрики было мёртвым.

— Вы.

Лаи вёл аэромобиль на средней скорости над грядой Оксийских холмов, в направлении кратера Мак-Лохлин. Навигатор показывал его путь на дисплее. Он немного отклонился к югу; надо было скорректировать курс. Лаи повернул руль и глянул в зеркало. Горизонт позади затягивало рыжей дымкой. Приближалась пыльная буря.

В зеркале отражалось его угрюмое лицо под натянутой до бровей жёлтой шерстяной шапкой — той самой, которую связала для него Эрика. Он уже видел сверху место, где был в прошлый раз. Ничем не примечательное на первый взгляд скопление мелких сопок, отличавшихся от естественного рельефа лишь некоторой необычностью расположения. В почти безвоздушной атмосфере холмы отбрасывали резкие чёрные тени. Закусив губу, Лаи пошёл на снижение.

Память у него была превосходная. Посадив аэромобиль на небольшой возвышенности у русла высохшей реки, он надвинул на голову колпак шлема и открыл люк. Воздух со свистом вырвался из кабины. Лаи подхватил лопату и чемоданчик с инструментами и вылез наружу.

На всякий случай проверив заряд генератора кислорода, он нажал сенсор встроенного в скафандр пульта и задраил люк. Затем принялся спускаться по склону.

Лаи твёрдо шагал по красному безжизненному песку, впечатывая ботинки скафандра в тонкую корочку инея. Высоко над ним в бледно-розовом небе светило маленькое колючее солнце. Раз или два он снова обернулся, оценивая обстановку. Линию холмов вдали заволокла рыжая муть. Надо было поторапливаться.

Он быстро отыскал то, о чём знал только он. Выступавшие из песка глыбы камня у самого подножия холма, между которыми чернело отверстие. Лаи провёл рукой в перчатке по камням, смахивая песчаную пыль. Он расчистил их в тот раз, и их ещё не занесло песком. Если приглядеться, можно было понять, что это искусственная кладка.

Лаи включил фонарь на шлеме, опустился на четвереньки и сунул голову в пролом. Свет фонаря выхватил из темноты каменные плиты пола, засыпанные пылью и обломками породы. Высота была примерно ему по грудь. Он сбросил в пролом лопату и чемоданчик. Затем осторожно, чтобы не сорвать с плеч кислородный аппарат, стал протискиваться сам.

Он успел как раз вовремя. Едва он спрыгнул на присыпанные песком плиты, как свет в отверстии померк. Заряд песка, крутящегося в воздухе, ворвался внутрь и царапнул по стеклу шлема. Хладнокровно подобрав с пола инструменты, Лаи отошёл от пролома. Здесь, внутри, он был в безопасности. Свет фонаря упёрся в завал у противоположной стены. Ещё в прошлый свой визит Лаи заметил за ним что-то похожее на дверь. Он подошёл, поставил чемоданчик на пол и принялся разгребать завал.

Лаи работал сосредоточенно, мерно отваливая лопатой камни и отгребая песок. Маленькая сила тяжести позволяла ему экономить усилия — на своей планете он не смог бы долго ворочать такие глыбы. Однако самый крупный обломок кладки оказался ему не по силам. Рослый земной мужчина, наверное, смог бы сдвинуть его с места, но Лаи едва удалось шевельнуть его, налегая изо всех сил на лопату. Дальше дело не пошло. Лаи взмок, лоб под шерстяной шапочкой невыносимо чесался. Он машинально поднял руку к голове, и рука натолкнулась на стекло скафандра.

Лаи выругался, отошёл в сторону и сел на один из обломков поменьше. В горле у него пересохло. Он надавил кнопку на шлеме, и к его губам выдвинулась тонкая трубка для подачи питьевой воды. Глотнув несколько освежающих капель, Лаи склонился над чемоданчиком. По счастью, он позаботился о том, чтобы захватить с собой мини-дрель с заряженным аккумулятором. Энергии хватало ненадолго, но ему было нужно не так много.

Он был уверен, что вещество между базальтовыми блоками кладки менее прочное. Тщательно примерившись, он высверлил несколько отверстий в разных местах. Затем дрель была убрана, и на свет явились молоток и зубило.

Вставив кончик зубила в отверстие, Лаи размахнулся и ударил молотком. От отверстия вдоль ребра блока побежала трещина. Есть, обрадованно подумал Лаи.

Он повторил процедуру шесть раз и достал из чемоданчика маленькое ручное кайло. Под ударами кладка быстро развалилась на части. На всё про всё у него ушло не более получаса. Лаи усмехнулся, поймав себя на том, что уже привык думать в земных единицах времени.

Он снова взялся за лопату и убрал последние обломки. Дверь была свободна. Лаи посветил фонариком, разглядывая вверху то, что заметил ещё в прошлый раз — высеченный на камне символ. Тот, который земляне принимали за розу.

Ничего похожего на ручку у двери не было. Вероятно, когда-то она открывалась автоматически, но сейчас не приходилось сомневаться, что все механизмы давно рассыпались в прах. Лаи ударил кайлом в дверь, и она без особого сопротивления рухнула внутрь проёма.

Перед ним открылся обширный коридор, уходивший вниз и терявшийся в непроглядном мраке. Пол его был вымощен красивой плиткой из розовой керамики, похожей на полы общественных зданий его собственной планеты и отлично сохранившейся за семьсот миллионов лет. Своды были достаточно высоки — даже землянин прошёл бы под ними, не пригибаясь. Лаи собрал инструменты и закрыл чемоданчик. Лопату он решил оставить снаружи. Прошептав короткую молитву Семерым, он вступил в проход.

Барнарда, 19 декабря 2309 г. по земному календарю

Часы рассинхронизировались. Барнардские сутки длились почти тридцать часов, и с момента прилёта земной календарь убежал вперёд на целый день. Лика раздумывала, стоит ли ей перевести дату на часах обратно. Так и не решив, она поехала на утреннюю секцию конгресса в университет.

Лаи она не видела со вчерашнего дня. Он проводил уехавших утром Дафию и Дорана, а затем, как и планировал, отправился в центральный архив. На конгрессе его ощутимо не хватало, несмотря на обилие темпераментных докладчиков. Лаи умел оживлять атмосферу, задавая спокойные остроумные вопросы и демонстрируя эрудицию в самых неожиданных областях. В его отсутствие секция протекала как-то необязательно. В перерыве Лика попыталась разыскать Патрика, но он не попадался ей на глаза.