Виталий Забирко - Операция 'Карантин'

Так что Дерезницкий действительно имел серьезную причину отозвать из командировки именно Полынова, хотя о том, что Никита лично знал Лаврика и Петрищева Роман Борисович вряд ли имел сведения.

Полынов, не торопясь, допил коктейль, выключил телевизор и направился в спальню. Утро вечера мудренее, как справедливо заметили еще древние славяне. Но, уже засыпая, Никита неожиданно подумал о некоей схожести ситуаций в Центральной Африке и Каменной степи. И там карантин, и здесь, и там каннибалы, и здесь... Разве что карантин в Каменной степи проводится с беспрецедентными в истории эпидемий мерами предосторожности.

Проснулся он от ощущения, что в квартире находится посторонний. Самое главное, обучали его в спецшколе, при любых неожиданностях ровно дышать во всех смыслах. Так Никита и поступил - минуту-две неподвижно лежал в постели, не меняя ритма дыхания и изображая из себя спящего человека. А сам оценивал обстановку. Посторонний вел себя в квартире по-хозяйски, ходил по кухне, звенел посудой. Либо "свой", либо очень уж уверенный в своем превосходстве "чужой". Для появления в квартире столь наглого чужака вроде бы предпосылок не было. Значит, звенеть посудой могла та самая "жена" для прикрытия, хотя и для ее появления с точки зрения Никиты основания отсутствовали. Но, опять же, с его точки зрения.

Полынов встал с кровати и, не таясь, босиком прошлепал по коридору. Если уж незваный гость ведет себя столь беспардонным образом, то хозяину сам бог велел.

На кухне у плиты возился Алексей.

- Доброе утро, Никита Артемович, - не оборачиваясь, сказал он. - Вы с чем гренки будете - с маслом или джемом?

- С кофе, - буркнул Никита. - С добрым утром.

Он отвернулся и направился в ванную комнату. Лучше бы его "женили"... Непонятно почему, но Алексей вызывал у него раздражение. Может потому, что при знакомстве с ним Никита обмишурился и взыграло обиженное самолюбие?

"Изволь на работе эмоции давить в зародыше", - попытался настроиться на спокойствие Никита, но ничего не получилось. Месяц в Африке, когда он вынужден был держать себя в руках и не проявлять никаких чувств, кроме положительных, давал о себе знать. Не помогла и "разрядка" с мордобоем консула. Это так - вроде разминки... Врут отечественные психологи, что надо побольше улыбаться и поменьше злиться - тогда, мол, больше проживешь. Ерунда. Уравновешенность потому так и называется, что достигается балансом положительных и отрицательных эмоций. Нет баланса - возможен психический срыв. Не напрасно во многих японских фирмах в отдельной комнате установлено чучело начальника - за день подчиненный так "накивается" своему боссу, столько улыбок ему подарит, что потом с превеликим удовольствием кулаками над чучелом поработает. Говорят, некоторые чучела чаще, чем раз в неделю, меняют...

Когда Полынов вышел из ванной комнаты гладко выбритый, причесанный, стол на кухне уже был сервирован. Маленькие бутерброды с ломтиками обезжиренной ветчины и перьями молодого салата, гренки, сливочное масло в масленке, джем в вазочке и, естественно, две чашки растворимого кофе.

- Прошу, - жестом пригласил Алексей к столу.

- Ты у меня никак домохозяйкой устроился? - сумрачно спросил Полынов, усаживаясь на табуретку.

- По совместительству, может, иногда и буду, - обезоруживающе улыбнулся Алексей. - Нам предстоит работать в паре.

- Ага, - равнодушно согласился Никита, отхлебнул кофе и взялся за бутерброд.

- До выезда на встречу с министром МЧС у нас есть пятнадцать минут, сказал Алексей, намазывая гренок джемом. - У вас ко мне вопросы будут?

- Ага, - опять сумрачно изрек Никита.

- Я вас слушаю, Никита Артемович.

Полынов дожевал бутерброд, запил глотком кофе. Затем тяжело вздохнул, отодвинул чашку в сторону и, уперши локти в стол, уставился в Алексея недобрым взглядом.

- Как бы это тебе поделикатнее объяснить, чтобы по морде не съездить...

- Не понял? - изумился Алексей.

- Я вроде бы по возрасту тебе в отцы не гожусь, да?

- Да. - Алексей был необычно серьезен. Будто на самом деле собрался драться. - Если интересуют анкетные данные, то мы - одногодки.

- Тем более, - сказал Никита, отметив про себя, что опять ошибся - он считал себя где-то года на два старше. - Так вот, если нам предстоит работать в паре, то я должен тебе абсолютно доверять, правильно?

- Правильно.

- Тогда мы либо переходим на "ты", либо работать вместе не будем.

Алексей натянуто улыбнулся.

- Хорошо. Вы... Ты полагаешь, что именно в таком случае сможешь на меня положиться с большей уверенностью?

- Вероятность увеличивается, - сухо заметил Никита, поднял чашку с кофе, как рюмку и, кивнув Алексею, словно сказав тост, отхлебнул.

- Что ж, пусть будет так, - кивнул Алексей и, повторив жест Никиты, пригубил свою чашку. - Надо понимать, ты так шутишь? Или встал не с той ноги?

- Или - или, - пожал плечами Никита.

- Чувствую, с тобой обхохочешься... - Алексей поставил чашку на стол, посмотрел на часы. - У нас осталось десять минут. Вопросы по материалам папки будут?

- Вагон и маленькая тележка.

- Придется ограничиться маленькой тележкой. На вагон времени нет.

- Вот так всегда, - невесело констатировал Полынов. - Вначале дров наломаем, а потом разбираемся, лес ли мы рубили или сарай завалили... - Он взял очередной бутерброд. - Удалось выйти на след кого-нибудь из группы "С"?

- Пока нет. Ведется разработка.

- Ясно... Тогда откуда такая уверенность, что на точке "Минус" занимались созданием биологического оружия?

Алексей сдержанно улыбнулся.

- Биологическим оружием целенаправленно не занимаются нигде в мире. Обычно оно получается в виде побочного эффекта. Как нам кажется, на точке "Минус" велись исследования в области генной инженерии и, вполне возможно, результаты исследований проверялись на преступниках, приговоренных к смерти.

- Не понял? - вскинул брови Полынов. - И намека на подобное я в материалах папки не встретил...

Алексей недовольно поморщился.

- Это пока только догадки, основанные на косвенных данных и предварительных выводах. Когда детали уточнят, я тебе сообщу.

- Буду надеяться...

Полынов повеселел. То, что Алексей "прокололся", сообщив непроверенные факты, лучше всего подействовало на настроение. Не имел права Никита приступать к делу, основываясь на домыслах. Только достоверные сведения могли обеспечить непредвзятость в оценке событий. Обыкновенный все-таки человек Алексей, и это радовало. С таким напарником можно сработаться, потому что нет хуже ситуации, когда действуешь в паре с идеальным агентом. Он, как робот или фанатик, все, вплоть до жизни, своей и твоей, отдаст ради цели. Но между понятиями: рисковать жизнью или отдавать ее - существенная разница, и Полынову отнюдь не хотелось умирать в качестве подсадной утки ради удовлетворения любознательности Дерезницкого, который еще неизвестно как использует добытую информацию.