Виталий Забирко - Операция 'Карантин'

- Эй, хлопец! - позвал он. - Мороженого хочешь?

Мальчишка остановился и недоверчиво смерил Никиту взглядом.

- Оно у тебя что - в кармане тает? Или ты сексуальный извращенец и в кусты меня заманиваешь?

Полынов поперхнулся.

- Как погляжу, образование у тебя выше крыши, - хмыкнул он. - Нет у меня в кармане мороженого, и в кустах я его не спрятал. Зато в кармане есть деньги. - Он достал три червонца. - Сгоняешь в кафе, купишь две порции мне и тебе. Лады?

- Заметано!

Пацан выхватил деньги и умчался. Никита запоздало подумал, что он вряд ли вернется, но ничуть не расстроился. И бог с ним. Невелика потеря.

Но через пару минут пацан возвратился, однако принес почему-то лишь одну порцию.

- Держи, солдат, - сунул он вафельный стаканчик в руки Полынову и уселся рядом на скамейку.

- А себе почему не взял? - спросил Никита. - Денег не хватило?

Пацан молча запустил левую руку по локоть в карман своих необъятных штанов, достал пачку "Marlboro", распечатал, сунул в рот сигарету, затем той же манерой извлек из правого кармана зажигалку и прикурил.

- Фраера мороженое не хавают, - презрительно процедил он уголком рта.

- Н-да, - повел плечом Никита. Он откусил от мороженого и покосился на мальчишку. - Слушай, а как ты относишься к симметрии?

Пацан подозрительно уставился на него, готовый в любой момент дать деру.

- А чо это? Типа ремня?

- Несколько из другой области, - улыбнулся Никита и начал терпеливо объяснять: - Симметрия - это зеркальная похожесть. Вот твоя левая рука и по виду, и по форме, и по цвету, и по размеру похожа на правую, но в то же время является как бы ее зеркальным отражением. Видел себя в зеркале?

Пацан кивнул.

- Когда ты поднимаешь правую руку, твое отражение в зеркале поднимает левую. Так же симметричны ноги, глаза...

- Короче, филозоф, - буркнул пацан. - Что мне с этого причитается?

- Вот я и спрашиваю, как ты к симметрии относишься? - повторил вопрос Полынов, гася улыбку по поводу "филозофа".

- Как отношусь? - Мальчишка посмотрел на свои руки, ноги, пошевелил пальцами. - Нормально... - неуверенно протянул он.

- А раз нормально, - нехорошо осклабился Никита, - то я сейчас верну симметрию твоим ушам. Чтобы и левое ухо стало таким же красным и оттопыренным, как и правое!

- Но-но! - Пацан резко переместился по скамейке к краю. - Руки прочь от свободной России! Не для того, понимаешь, кровь за демократию у Белого дома проливали, чтобы тут всякие за уши драли! Даешь свободу личности!

Против воли Никита улыбнулся. И смешно, и горько стало ему от выспренней мальчишеской тирады. Воистину, не понимает дитя, что творит, что говорит.

- Тебя что, дома за курево не дерут?

- Дерут, - честно признался пацан, настороженно следя за Полыновым, и явно назло ему затянулся сигаретным дымом. - Еще и как дерут. Ремнем по чем попало. И ты хочешь?

- Надо бы, да не буду, - безнадежно махнул рукой Никита. - Что толку?

- Это правильно, - согласился пацан и повеселел. - Батяня говорит, чем больше меня дерет, тем у меня шкура толще становится.

Он вынул сигарету изо рта, посмотрел на нее, покосился на Никиту.

- Ладно. Если ты так ко мне, то и я тебя уважу.

Он с сожалением бросил недокуренную сигарету в пыль и безбоязненно втоптал окурок босой ногой. Нипочем его огрубевшим ступням, все лето не знающим обуви, был тлеющий огонек сигареты.

- Мороженое будешь?

Никита протянул ему оставшуюся половину вафельного стаканчика.

- Давай, - словно нехотя, согласился пацан, взял мороженое и впился в него зубами.

- Слушай, - вдруг спросил он набитым ртом, оглядывая Никиту с головы до ног, - а почему ты в форме, но без оружия?

- Так уж получилось, - рассмеялся Никита.

- Потерял, что ли?

- Отобрали, - серьезно сказал Полынов, глядя в глаза мальчишке. - Как уволили в запас, так и отобрали.

Даже с пацаном не следовало расслабляться и, отступив в сторону от "легенды", плести небылицы. Бог знает, что и кому он может брякнуть о встрече с капитаном запаса Николаем Додиком.

Мальчишка доел мороженое, вытер руки о штаны и с хитроватым прищуром посмотрел на Никиту. Будто оценивал его по каким-то своим, ведомым только ему, меркам.

- А хочешь, я тебе ствол сбагрю? - внезапно шепотом предложил он. - По дешевке, всего за стольник.

Брови у Полынова подскочили.

- За стольник? А сколько это?

- Ты чо, не знаешь?! - Пацан изумился настолько, что у него рот от удивления открылся. - Сто! Причем прошу стольник деревянных, наших, а не баксов!

- Понял.

- Да ты не сомневайся, - вновь перешел на шепот пацан. - Ствол настоящий, "макаров". Еще и пару обойм в придачу дам.

Никита остро глянул в глаза мальчишке и тут же отвел взгляд. Пацан не врал, пистолет у него был.

- Откуда он у тебя? - вроде бы равнодушно спросил Полынов.

- От верблюда! - отрезал пацан. - Так покупаешь или нет?

- Вот если бы пулемет... - делано рассмеялся Никита.

- Нет, пулемет не могу, - грустно вздохнул пацан. - Пулемет в дырку в сарае не пролезет. Вот "калашникова" могу. Автомат купишь?

Полынову все стало ясно. Вряд ли в Каменке находится перевалочный пункт по торговле оружием между Россией и кавказскими народами - такую базу умудренные опытом торговцы в сарае не организовывают. Скорее всего, кто-то из местных решил подзаработать на столь прибыльном деле, когда поблизости начались учения. Ни для кого не секрет, что во время маневров начальнику тыла легче всего сбыть оружие. А пацан, понятное дело, проныра еще тот, все разнюхал, все разведал, возможно, и собственноручно подкоп под сарай сделал. Впрочем, не его, Никиты, это заботы. У него другое задание. Вот только пацана жалко, если попадется на горячем. Когда оружие из сарая будет выносить, то драньем ушей не отделается.

- Зачем тебе деньги? - тихо спросил Никита.

- Во дает! - прыснул пацан. - Зачем деньги! Пива баночного куплю... В киношку схожу... Колбасы вареной куплю, наемся от пуза. Знаешь, вкусная какая, меня тетка на рынке недавно угостила! Ну... Может, Люське банку джина с тоником подарю - она за нее кому хошь свою писку показывает.

- Кто такая Люська? - машинально спросил Полынов, хотя его больше всего поразили слова пацана о вареной колбасе. Пиво пьет, курит, на голых проституток глазеет, о конфетах и не думает, а вот обыкновенную вареную колбасу лишь недавно попробовал и теперь мечтает от пуза наесться. Никита в детстве совсем о другом мечтал. Не о еде...

- Люська? Да девка одна, - поморщился пацан. - Говорит, как вырасту, в королевы красоты пойду, а они все должны уметь джин с тоником пить и голые писки мужикам показывать. Вот она и тренируется... Мы с ней за одной партой сидим.

Кровь бросилась Полынову в голову, и он, наверное, впервые в своей жизни покраснел до кончиков ушей. Он-то думал, что Люська - это какая-то прожженная проститутка, ради банки спиртного не брезгующая себя мальцам показывать, а вот поди же ты... Что значит, столичные стереотипы!