Ирина Лазаренко - Временно недоступен

– Мяу!

Словно поздоровался.

Она опустилась на корточки, осторожно взяла в руки теплый пушистый комочек. Услышала, как бьется маленькое сердечко.

– Хорошенький.

И прижала его к груди.

Котенку понравилось, что его назвали хорошеньким. Он заурчал, стал тереться об руки, вытянул лапку, выпустил острые коготки.

– Не надо, Мусий, – сказала она, осторожно снимая когтистую лапку с плеча.

Сонья была уверена, что котенка зовут именно так. Что это тот самый котенок, которого она когда-то бесстрашно отбила у больших мальчишек. Мальчишки кричали Сонье: «Сумасшедшая!» А потом, когда видели ее во дворе, крутили пальцем у виска.

Она играла с котенком три дня. Даже забрала его домой. Родители не стали возражать.

А потом котенок исчез.

Сонья хотела думать, что он убежал по своим кошачьим делам или нашел новых добрых хозяев, а не попал в руки к мальчишкам и не угодил под машину.

Но думала больше о машине. Или большой злой собаке. И даже плакала ночами.

А теперь вот котенок вернулся, и от этого у Соньи на душе стало тепло и легко.

– Ты хороший, Мусий, – сказала Сонья, и котенок заурчал снова.

Счастье накатывало на нее теплой морской волной. Настоящее счастье.

Город ее детства снова был с ней, а над городом, в лазоревом небе, под лучами яркого солнца, плыли легкие, как перина, облака. А рядом с сердцем урчало теплое живое существо, делилось своим теплом – просто так, ничего не ожидая взамен.

Мусий смотрел на Сонью волшебными зелеными глазами.

– Ты хороший, – снова сказала она. Хотя на самом деле хотела произнести совсем другое.

«Я хочу здесь остаться».

Поднявшись на ноги, она пошла вдоль забора к калитке, продолжая гладить котенка и шептать: «Хороший, хороший…»

Мусий заурчал еще громче.

Он был согласен, что он хороший.

В середине лета Энти написал Гарию письмо, рассказал, как обосновался на новом месте. Он уехал на восток и поселился в Дели. Энти легко нашел работу, был вполне доволен жизнью и увлеченно рассказывал, какие перспективы есть у нормального, здорового общества – в Индии машины времени были запрещены наравне с легкими наркотиками.

Энти беспокоился о друге, корил себя за вспыльчивость и грубость, настоятельно просил Гария немедленно переезжать вместе с Соньей.

В ответном письме Гарий рассказал Энти, как изменился город после его отъезда, как много появилось вокруг безработных, голодных людей и насколько иной стала жизнь рядом с ними. После зимнего закрытия заводов работы на всех не хватало, а чем меньше у людей было денег – тем меньше они покупали. Теперь в городе работало не более трети от прежнего числа магазинов и аптек, еще меньше – кафе и ресторанов, развлекательные заведения закрылись почти все. Зато появилось огромное количество ломбардов, обычным делом стали дети-попрошайки и стайки подростков, норовящие стянуть что плохо лежит.

Росла преступность, люди старались не ходить по улицам после заката, приучились запирать на ночь двери и закрывать ставни. В районе, где жил Гарий, многие завели собак. Сам он взял в привычку дважды проверять перед уходом, заперты ли окна.

Работать было трудно: он все время тревожился за Сонью и то и дело названивал ей. Обычно жена не брала трубку. Гарий понимал, что она или путешествует, или снова забыла телефон под подушкой – но тревога от этого меньше не становилась, и окончательно успокаивался он только тогда, когда добирался до дома.

Пригородные поселки, спроектированные отделом Гария, действительно заселялись людьми, жилье которых отобрали банки в качестве компенсации за невыплаченные кредиты. Таких было предостаточно: поначалу, после закрытия заводов, многие семьи набрали новых долгов, рассчитывая таким образом пережить трудные времена.

Некоторым выселенцам удавалось пристроиться на какую-нибудь работу в городе, и зачастую они оказывались совсем неплохими людьми: и новый разносчик газет, и билетер в единственном работающем кинотеатре, и продавщица пончиков. Но на всех работы не хватало, поэтому приятных людей среди выселенцев было много меньше, чем грязных детей-попрошаек и мрачных мужчин с тяжелыми взглядами. Трудно было поверить, что все эти люди совсем недавно обитали в соседних кварталах – теперь они выглядели опасными чужаками и заставляли жителей города ощущать себя незваными гостями в собственном доме.

Гарий писал Энти: ты был прав, друг, нам с Соньей нужно было уезжать еще весной. Покидать этот заживо гниющий город.

Но Гарий не знал, куда именно они должны были поехать.

Куда-то, где Сонья сможет отказаться от машины времени. Отправиться к Энти, на восток? Но захочет ли этого жена?

Вернуться к ней на родину? Этого Гарий боялся больше всего. Ведь там наверняка теперь все не такое, каким было прежде. Друзья Соньи давно разъехались или просто стали другими людьми, да и когда-то любимые ею места изменились. Гарий боялся, что, если жена вернется домой, это станет для нее самым большим, последним разочарованием.

Если она поймет, что мир ее детства больше не существует – ей некуда станет бежать.

Сирена взвыла так внезапно и пронзительно, что Гарий уронил макет телебашни. Она упала на бархатное зеленое поле, растолкала пластиковые домики, а те повалили картонные деревья и скамейки.

На улице что-то надрывно кричали в мегафон. Через закрытое окно можно было разобрать только «Ур-вам-быр-быр».

Пока Гарий морщил лоб, разглядывая свой макет, кто-то из сотрудников пробрался к окну, поднял жалюзи, распахнул створки. Посмотрел вниз и ахнул, отшатнулся.

В помещение ворвались вопли, визг шин, звон стекла. Потом снова заговорили в мегафон:

– …сохранять спокойствие, плотно закрыть окна и двери, обеспечить запас питьевой воды и не покидать помещений. Не пытайтесь перемещаться по городу, это небезопасно.

Вопли стали громче, и послышался глухой частый стук, как будто множество дворников заколотили по асфальту черенками метел.

– Во избежание заражения рекомендуется ограничить конта… – усиленный мегафоном голос захлебнулся на полуслове, взвизгнули шины, снова заверещала сирена. Ее звук быстро удалялся, а вслед ему несся топот множества ног и стук палок по асфальту.

В комнату вбежал седенький конструктор – глаза вытаращены, очки съехали, узел аляповатого галстука распущен.

– Местный канал! Местный канал!

Махнул рукой и побежал дальше.

Четверо проектировщиков бросились в конференц-зал. Гарий остановился в дверях: звук хорошо был слышен и здесь.

– …случаи заболевания туберкулезом во всех трех пригородных поселках. Госпитализация невозможна по причине недостатка коек в инфекционном отделении. Организация карантинной зоны невозможна. Беспорядки, охватившие пригород при попытке ограничить перемещения выселенцев, на данный момент распространились на южную, восточную и западную части города. Службы поддержки правопорядка не успевают реагировать на обращения граждан. Общественность спрашивает: кто виноват в сложившейся…