Ирина Лазаренко - Временно недоступен

Потом в ушах Гария зазвенело. На деревянных ногах он шагнул обратно в кабинет, рванул с вешалки чью-то легкую куртку с капюшоном, висящую тут с весны, и зашагал к выходу из офиса.

Дернул плечом в ответ на недоуменный окрик седого конструктора.

Дом Гария находится в восточной части города.

Его жена была в доме одна.

Несколько кварталов удалось проехать на машине, потом дорогу перегородил затор из других, брошенных машин, и дальше пришлось идти пешком. Сначала Гарий просто петлял по городу. Когда слышал крики, стук, звон – сворачивал в противоположную сторону.

Прохожих на улицах, конечно, не было. Несколько раз проносились машины медслужбы и службы охраны правопорядка. Все они ехали в противоположную сторону, были основательно потрепаны и не останавливались при виде одинокого пешехода.

На тротуарах валялся вывернутый из баков мусор, стекла витрин, брошенные палки, одну из которых Гарий подобрал. То и дело встречались небольшие компании, но они не обращали внимания на него, были заняты: тащили в охапках продукты и вещи, которые еще оставались в разграбленных магазинах.

Потом он стал натыкаться на вооруженные группы людей. Они были взбудоражены, шли быстро, размахивали палками и железными прутами. Гарий накинул на голову капюшон куртки, выдвинул челюсть, перехватил свою палку покрепче и пошел рядом с другими людьми, стараясь подражать их размашистым шагам. К счастью, в толпе были не только молодые парни, но и взрослые мужчины, и Гарий в ней не выделялся.

Он старался дышать в воротник и по сторонам не глазеть, но подмечал, что лица у многих бледны и странно перекошены, а движения – неестественно резки. Наркотики? К тому же, судя по запаху, многие были пьяны.

Мимо промчалась собака, волоча за собой поводок.

С толпой Гарий прошел два квартала, потом оставил ее следовать дальше на север и свернул на восточную улочку.

Так он и шел по городу к своему дому, то прибиваясь к группам погромщиков, то отставая от них. Долго. Растворялся в серых сумерках, когда они принимались громить очередной магазин или переворачивать машины. Вперевалку, убедительно рыкая и помахивая палкой во вспотевшей ладони, обходил небольшие группки.

Ему казалось, что это странное путешествие не закончится, что он вечность блуждает среди обезумевших людей, часть которых к тому же наверняка больна туберкулезом.

Никогда прежде родной городок не казался Гарию таким большим.

До своего квартала он добрался почти в полной темноте. Он надеялся, что за полдня погромщики устанут и разойдутся, но не тут-то было – к вечеру стало только хуже. Теперь еще начались пожары.

По своему кварталу Гарий уже бежал. Времени не было – на его улице там и сям горели дома. Судя по всему, начиналось с садов и скамеек, а потом понеслось.

Погромщиков тут было больше. Куда подевались соседи – Гарий думать не хотел. Если они не успели сбежать, то их просто забили палками. А те, у кого были машины времени, кто успел спрятаться за щитами – угорели насмерть в дыму пожаров.

– К черту, – шипел Гарий, пробираясь к своему дому в тени заборов и деревьев. – Мы уедем. Отправимся к Энти в Дели, подальше от этого безумия и от машин времени. Почему мы не убрались отсюда раньше? Почему я такой идиот?.. Все будет хорошо. Я найду другую работу, куплю другой дом, у нас все будет – нужно только пережить этот день.

Его дом был пока еще цел, но это оказалось последним везением на сегодня – соседний горел, и веселая толпа во дворе с радостью переключила свое внимание на Гария.

С лязгом защелкнув за собой калитку, он подумал: не все еще так безнадежно, еще можно успеть вырваться из дома на Соньиной машине.

Гарий вбежал в гостиную и успел увидеть, как схлопывается над женой радужно-прозрачная пленка. Кажется, в последний миг Сонья даже начала поворачивать голову в его сторону. Или показалось?

Сколько времени ее не будет – пять часов, десять, сутки?

Гарий выругался, в пару размашистых шагов оказался рядом с креслом, с силой рванул его. Громоздкое, неподъемное – даром что с виду такое изящное. В машину не всунуть, разве что по частям.

С улицы донесся вой и топот, отблеск пожарища мазнул оранжевым по стене гостиной. В ворота заколотили, вой стал громче. Звериный, восторженный.

Но Гарий смотрел только на прозрачный кокон. И не повернул головы, даже когда услышал грохот. Свалили одну из секций забора, не иначе, – больше там нечему падать с таким лязгом.

Хруст чужих шагов во дворе. Много. Хохот. Вой. Наверняка вытопчут безымянные мелкие цветы в палисаднике, не к месту подумалось Гарию.

Он погладил истертый подлокотник и поднялся. Шагнул к старому секретеру. Приятель-антиквар предлагал когда-то неплохие деньги за него.

Прохладный ключ с завитушками, скрипучая откидная крышка. Запах дерева и старых бумаг, всегда живший внутри.

Грохот у входной двери. Звон стекла. Обойдетесь, окна зарешечены.

Верхняя полка секретера, узкое длинное отделение – едва руку просунешь. Коробка с гладкими пузатыми боками. Живокристаллическая приветливая рожица внутри. Его собственная, лишь пару раз надетая машина времени.

Большое кресло напротив Соньиного. Гарий сел неловко, на краешек – ему хотелось держаться поближе к жене.

Прозрачно-голубой браслет мягко и плотно обхватил запястье.

За спиной разбилось стекло.

Последнее, что Гарий увидел, когда над ним закрывался кокон, – влетевшую в комнату бутылку с горючей смесью.

Руке было тепло и щекотно от Соньиных пальцев. Под ногами весело скрипели доски горбатого мостика. Воздух нежничал запахом поздних яблок, а от мостика бежала вперед дорога, окруженная желто-багряными кленами.

Дорога утоптанная и широкая, яркая и солнечная – такая, словно все еще было впереди.