Гарри Гаррисон - Спасательный корабль

— Молчать! — рявкнул Патрик. — Если хотите что-то сказать, то давайте по очереди. Надя.

— Я... я ничего не хочу сказать. Вы командир, вы и решайте. Но болт должен быть перерезан.

— Коретта, Элай? Больше никто не хочет высказаться?

После недолгой паузы в наушниках раздался голос Элая:

— Боюсь, нам нечего сказать. Мы здесь на положении пассажиров. Но нет ли какого-нибудь другого способа?

— Нет, — резко ответил Кузнецов. — А теперь пора начинать. Нельзя терять времени.

— Хорошо, — согласился Патрик. — Проблема номер один: как отсоединить шланг от вашего скафандра, избежав утечки кислорода? Если мы просто отвинтим его, весь кислород уйдет в космос.

— Я подумал над этим и считаю, что нашел ответ.

Полковник снова открыл сумку с инструментами и порылся в

ней. Все они очень мало напоминали своих земных собратьев, ибо были рассчитаны на работу в совершенно других условиях. Маленький инструмент не удержишь в здоровенной негнущейся рукавице скафандра. Не приходится рассчитывать и на помощь гравитации. Мы привыкли к работе силы тяжести и в обычных условиях не обращаем на нее внимания. На Земле все очень просто: вставляешь отвертку в шляпку винта и крутишь себе. В космосе так не получится. Без гравитации сразу сработает третий закон Ньютона: каждому действию соответствует противодействие. Крутишь отвертку в одну сторону, а сам при этом вращаешься в другую. Вот почему все космические инструменты были снабжены электродвигателями, работавшими на встроенных батарейках. Внутри крутился маховичок, создававший момент, который позволял вращать винт в противоположном направлении. Специальный рычаг помогал корректировать работу электромотора.

Полковник Кузнецов извлек из сумки гаечный ключ, очень мало напоминающий обычный немудрящий инструмент такого рода. Захват ключа управлялся мотором, который мог регулировать его ширину, а также силу и скорость поворота.

— Для чего вам это? — спросил Патрик.

— Сейчас увидите. Дайте мне, пожалуйста, резак. Баллоны лучше всего прикрепить к моей спине, чтобы не мешали.

Патрик повесил два баллона с горючим полковнику на спину; подающий шланг тянулся от них к пистолетной рукоятке резака. Кузнецов нажал на курок, одновременно включил кнопку зажигания; мощная искра воспламенила кислородно-ацетиленовую смесь. Полковник отрегулировал пламя, превратил его в длинную огненную иглу.

— Это первый этап, — сказал он. — А теперь, Патрик, подержите, пожалуйста, резак, только направьте пламя в другую сторону.

Полковник замолчал и начал глубоко вдыхать воздух, чтобы легкие наполнились кислородом. Это называлось гипервентилированием, то есть максимально возможным насыщением крови кислородом. Сквозь стекло скафандра Патрик увидел, как Кузнецов улыбнулся и кивнул, давая понять, что готов к следующему этапу. Он быстро поднес гаечный ключ к груди и включил мотор. Челюсти ключа сомкнулись на жизнеобеспечивающем шланге, соединяющем воздухоподачу с электропитанием и кабелем связи.

— Подача воздуха прекратилась, — прошептал Кузнецов, экономя воздух. — Резак...

Он взял у Патрика горящий резак и одним движением рассек шланг — теперь на груди его скафандра болтался короткий обрубок.

Затем полковник уменьшил высоту пламени, махнул на прощание рукой и одним решительным движением перенесся за корму «Прометея».

— Что там у вас происходит? — спросил чей-то голос в наушниках Патрика. Уинтер сообразил, что остальные члены экипажа могут лишь догадываться о происходящем.

— Полковник Кузнецов собирается перерезать соединительный болт. Он перекрыл гаечным ключом свой кислородный шланг, чтобы не было утечки, а затем пережег резаком все кабели.

Патрик чувствовал, что его мысли путаются. Рядом в пространстве парил перерезанный кабель, похожий на садовый шланг для поливки растений. Но лилась из него не вода, а мелкая россыпь замороженных кристаллов кислорода.

— Надя, — сказал Патрик. — Перекрой кислородный шланг Кузнецова — утечка.

— Перекрыла, — ответила Надя, и поток кристаллов сначала ослаб, а потом вовсе прекратился. — Что там у вас происходит?

— Полковник прошел полпути. Трудно пробираться сквозь всю эту арматуру — в особенности без страховки. Осторожно!

Крикнув, Патрик сразу сообразил, что кабель связи перерезан и полковник все равно его не слышит. Кузнецов здорово рисковал — времени у него было совсем немного. В нормальной ситуации человек, обладавший таким опытом работы в открытом космосе, ни за что не взялся бы за подобное дело. Но выбора не было. Последние ярды, остававшиеся до болта, предстояло ползти по совершенно гладкой поверхности. До этого момента полковнику было за что ухватиться. Теперь же он на глаз прикинул расстояние и оттолкнулся от выступа, чтобы долететь до нужного места по инерции.

Однако ему не было видно то, что видел Патрик: баллоны с горючим, прикрепленные к спине Кузнецова, неминуемо должны были зацепиться за опорную стойку. Уинтеру оставалось лишь с ужасом смотреть, как полковник плывет в безвоздушном пространстве, готовый ухватиться за дефективный болт.

Однако прежде чем он успел это сделать, один баллон ударился о стойку, и Кузнецов отлетел в сторону, так и не достигнув цели. Удар развернул его тело, и тяжелые сапоги коснулись борта «Прометея». Воспользовавшись этим, Кузнецов оттолкнулся, сделал сальто и попытался дотянуться до болта, но опять безрезультатно.

Его относило прочь от корабля и ускорителя — в глубины космоса. Рядом не было ни единой точки опоры.

Неопытный астроплаватель запаниковал бы, отчаянно пытаясь зацепиться за предметы, которые явно находились вне досягаемости, но Кузнецов был настоящим ветераном. Он все еще продолжал медленно вращаться после своей неудачной попытки, но теперь стремительно поджал ноги к груди, чтобы увеличить скорость вращения. А потом вытянулся в полный рост и, продолжая крутиться, ухватился за один из кабелей, свисавших с кормы. Только теперь Патрик заметил, что его наушники гудят от встревоженных голосов. Оказывается, наблюдая за действиями Кузнецова, он оцепенел от ужаса и ничего не слышал.

— Теперь все в порядке, — сказал он. — Полковнику было трудно добраться до болта, но он уже почти у цели.

— У него не хватит воздуха! — дрожащим голосом проговорил Сальников.

— Время еще есть, — успокоил его Патрик. — Полковник не только сделал упражнение по гипервентиляции, но и накачал немного кислорода в свой скафандр. Все будет нормально.

Кузнецов знал свое дело. Еще рывок — и он подобрался вплотную к болту, потом довольно долго его разглядывал. Лишь разобравшись, что к чему, полковник приступил к работе. Первым делом Он прикрепился к борту «Прометея», затем медленно и методично включил резак, отрегулировал пламя и склонился над болтом.