Вогт Ван - Джейна

- При условии, что вы не преступите закон...

- Закон - это то, что решает Совет! - нахально выпалил Джайер. - Могу ли я положиться на ваше слово, что вы не вмешаетесь?

- Будет принят новый закон, - торжественно возвестил Рокуэл. - В рамках его положений... я не вмешаюсь.

Он отошел в сторону. Джайер нахмурился. На его плотно сжатых губах застыл невысказанный вопрос относительно этого нововведения. Рокуэл легко угадывал сейчас его мысли: немедленно, сегодня же ночью, заняться земной женщиной, вынудить её уступить ему до того, как будут вотированы эти пока ему неясные изменения в законодательстве.

И все же Рокуэл не был уверен, что правильно прочитал мысли Джайера, когда тот спустя несколько минут покинул собрание знати Джейны.

Нерда ждала прихода Рокуэла. Тот припозднился, и даже очень. Сразу же после того, как он переступил порог дома и разрешительно кивнул ей головой, Нерда удалилась в туалетный салон и стала готовиться ко сну. Рокуэл взглянул на её просвечивавший сквозь прозрачную дверь силуэт. Мелькнула мысль, а не следовало бы позволить ей не дожидаться его, а лечь спать? Но он тут же отбросил этот намек на проявление к ней снисхождения. По законам Джейны супруга не имела права облачаться в ночные одежды, пока не получит на то разрешения мужа. Без этого позволения она могла только прилечь, не раздеваясь. Могла даже забыться сном, хотя это и осуждалось. В отсутствие супруга ей разрешалось ложиться раздетой в постель только с его письменного разрешения или же в случае болезни, но обязательно официально заверенной врачом либо соответствующим документом, либо устно, в присутствии свидетелей.

Эти правила поначалу казались чрезмерно суровыми. Но Рокуэл был знаком со старинными документами, в которых приводились результаты исследования поведения джейниек в период, предшествовавший их принятию. И он был абсолютно уверен в том, что не было оснований ставить эти принятые формы поведения под сомнение. Дело в том, что женская половина населения планеты Джейна воссоединялась с мужской только под принуждением. Если же не применять в этих целях силовые методы, то самки просто-напросто разбредались куда угодно, предпочитая жить в одиночестве.

Соответствующие факты приводились не перестававшими удивляться этому феномену историками. При этом назывались конкретные имена и указывались места, где происходили подобные события. Подлинность попыток предоставить в прошлом джейнийкам всю полноту свободы поведения подтверждалась и видными историческими деятелями. В новое время не было никаких особых резонов возобновлять эксперименты подобного рода.

Аномалия объяснялась тем, что женщины Джейны были от природы лишены материнского инстинкта. Более того, они особо люто ненавидели своих сыновей. Было крайне тягостно читать откровения отдельных джейниек, сделанные в период попытки предоставления им свободы.

"Мальчик со временем может превратиться в это ненавистное чудовище самца-джейнийца джейсама. А те очаровательные черты, которые украшают его как ребенка, - всего лишь иллюзия..."

Одна самочка вообще высказалась даже за предпочтительность угасания рода джейнийцев, поскольку его сохранение предполагало в качестве обязательного условия взращивание джейсамов, против чего она "самым решительным образом возражала".

В этих условиях самцы планеты поступили именно так, как и следовало.

Но одновременно законодательство было и максимально справедливым к женщинам. Так, они имели право подать жалобу в случае скверного к ним отношения, и суд незамедлительно рассматривал эти дела. Государство не жалело средств, чтобы оградить супругу от мужа-грубияна.

В свою очередь от женщины требовалось неукоснительно выполнять свой супружеский и материнский долг. Учитывая полное отсутствие у неё эмоционального начала как в первом, так и во втором случае, предпочли все стороны семейного быта отрегулировать законодательным путем. Было совершенно очевидно, что при таком положении дел даже потомственный Генерал не имел права хоть в чем-то менять установления закона в семейной области. И когда Нерда легла, Рокуэл сразу же дал ей разрешение заснуть.

Что она и сделала, причем мгновенно.

3

Милисса услышала, как в замке тюремной камеры повернулся ключ. Попав сюда, она так ещё и не раздевалась. Присев на край неудобной кушетки, женщина с Земли с любопытством всматривалась в показавшийся в проеме открывшейся двери темный силуэт. Вошедший держал в руках электрический фонарь.

По росту она сразу же определила, что это был джейсам. Но что её визитером оказался Джайер Дорриш, она разобралась только тогда, когда на того упал луч света. Типичное лицо местного мужчины - слишком вытянутое, явно перегруженное громадным, непропорциональным носом. Ровная и гладкая кожа темно-красного цвета.

Милисса не испытывала отвращения при виде джейнийцев. По крайней мере, утешала она себя, они хоть были типично гуманоидной расой. С пониманием она относилась и к их образу жизни, невзирая даже на ту участь, которую, как она предчувствовала, аборигены уготовили ей. Милиссе даже в голову не пришло, что она могла бы сформулировать мотив, который немедленно привел бы в действие установленный в их с Дэвом доме усилитель мыслей. Она уже решила, что бесполезно ждать помощи от супруга с его заскорузлым, на её взгляд, мышлением.

Зато у неё возникли собственные соображения, прекрасно отвечавшие той обстановке, в которой она оказалась. Они вызревали в ней в течение целого дня.

Джейсам решительно направился к кушетке. Упреждая его, она поспешно затараторила:

- Я обдумала то, что вы сказали мне прошлой ночью, когда предсказали, что вслед за моим арестом последует возвращение Рокуэла. Вы были правы. Он действительно вернулся.

Джайер вдруг, словно споткнувшись, остановился и ни словом не отреагировал на её тираду. Милисса едва удержалась, чтобы дрогнувшим голосом не добавить ещё пару слов.

Складывавшееся положение пугало её. У неё была чрезвычайно развита способность по самым незначительным деталям многое угадывать заранее. Так, она отметила, что, когда Джайер Дорриш вломился в камеру и тут же поспешил к ней, его лицо выражало типичное для джейсамов чванливое высокомерие и излучало полнейшую уверенность в том, что он не встретит никакого сопротивления.

А сейчас он неподвижно застыл, и все в нем выражало состояние колебания и растерянности.

- Что-нибудь случилось? - поинтересовалась Милисса.

Молчание. Она чувствовала, как в Джайере бушуют какие-то темные страсти. Это удивляло её. Джейсамы славились своим отменным хладнокровием, когда насильничали над женщиной. Но если дело шло к этому, обстановке скорее соответствовал бы подготовительный этап, так сказать "подход" в форме потока слов, но никак не молчание.