Лоис Буджолд - Цетаганда. Этан с планеты Эйтос. В свободном падении

— Ка… как… — Лео заикался, — какое преступление они совершили, что их приговаривают к пожизненному заключению? И где, если будет закрыта Родэо, вы найдете или построите другой изолированный орбитальный поселок? Если вы беспокоитесь о расходах, миледи, это как раз и обойдется дорого.

— Конечно, они будут размещены на планете. И за меньшую сумму.

В мозгу Лео возник образ Сильвер, ползающей по полу, как птица с перебитыми крыльями.

— Это непорядочно! Они же будут хуже калек!

— Непорядочно было, прежде всего, создавать их. Пока смерть доктора Кая не привела к переходу его отделения в мое ведомство, я и понятия не имела о том, что за названием Отдел биоисследований скрывались такие преступные манипуляции с человеческими генами. В моем родном мире принимаются самые строгие меры для предотвращения проникновения в наш род даже случайных мутаций, а создавать мутации искусственно — это, по-моему, самое отвратительное… — Она перевела дух, снова овладела собой, только ее пальцы нервно барабанили по столу. — Наиболее приемлемым выходом для них была бы эвтаназия. Это ужасно только на первый взгляд, но в действительности это менее жестоко, чем постепенное вымирание.

Гэвина аж повело в сторону. Он выдавил неуверенную улыбку, глядя на своего босса. Его брови удивленно полезли на лоб, потом уныло опустились вниз и наконец поднялись снова. Вероятно, он все же не принял всерьез ее слова, но высказался, как профессионал-бухгалтер:

— Это было бы более экономично. Проведя эту операцию до конца финансового года, мы могли бы записать все потери в статью расходов по основному производству, уменьшив налоги Ориенту.

Лео понял, что Апмад не шутит.

— Вы не можете этого сделать. Они люди, дети… Это же убийство, — прошептал он.

— Нет, не убийство. Конечно, это жестокая мера, но это не убийство. Учтите, что Проект Кая поместили на орбиту вокруг Родэо не только для его физической изоляции, но и для изоляции правовой. Родэо у нас в аренде на девяносто девять лет. Единственный закон здесь — распоряжения «Галак-Тэк». И если теперь компания решит не считать рабочих Кая человеческими существами, то уголовный кодекс по отношению к ним не применим.

Последние слова явно оживили Баннерджи.

— Ну, а кем же их считает «Галак-Тэк»? — спросил Лео с подчеркнутой заинтересованностью. — Юридически?

— Экспериментальными тканевыми культурами, — сухо ответила Апмад.

— А как вы назовете их убийство? Остановка развития?

— Нет. Ликвидация отбросов.

Гэвин с усмешкой взглянул на Баннерджи и добавил:

— Может быть, для кого-то это вандализм? Но пункт 28-с Стандартных правил для биологических лабораторий гласит, что экспериментальные ткани после использования должны сжигаться.

— Вышвырните их на солнце, — предложил Лео. — Это обойдется еще дешевле.

Ван Атта нежно погладил свой подбородок и бросил тяжелый взгляд на Лео:

— Успокойтесь, Лео. Мы здесь обсуждаем сценарий на случай непредвиденных обстоятельств.

— Совершенно верно, — согласилась Апмад.

Она, нахмурившись, взглянула на Гэвина, явно недовольная его легкомыслием.

— Мы должны принять важные решения, и я не боюсь этим заняться, раз уж я попала сюда. Но лучше я, чем кто-то другой, кто не заботится о последствиях для общества, подобно доктору Каю. Может быть, вы, мистер Граф, согласитесь присоединиться к мистеру Ван Атте и подумать, как оригинальные результаты экспериментов доктора Кая использовать с выгодой и без излишней жестокости?

Ван Атта победно улыбнулся Лео — оправданный, мстительный, расчетливый…

— Вернемся к нашим делам. Я уже потребовал, чтобы капитан Баннерджи получил дисциплинарное взыскание за свою нерасторопность и, — он взглянул на Гэвина, — вандализм. Я хотел бы так же предложить чтобы расходы на госпитализацию и лечение ТУ-776–424-ХС отнесли на счет ведомства Охраны.

Баннерджи сник, администратор Челопин чопорно поджала губы.

— Но мне становится все более ясно, — продолжал Ван Атта, глядя на Лео со злорадной ухмылкой, — что надо Рассмотреть еще один вопрос…

«Вот дьявол, — подумал Лео. — Собирается все свалить На меня… Все восемнадцать лет карьеры — к черту, и я сам это сделал… Я даже не закончил свою работу…»

— Квадди становились все беспокойнее в последние несколько месяцев. Это совпадает с вашим приездом, Лео. После сегодняшнего инцидента я думаю, что это не просто совпадение. Мне кажется, что вы, — он повернулся и указал на Лео драматическим жестом, — вы толкнули Тони и Клэр на эту эскападу.

— Я?! — вскричал Лео оскорбленно, но сразу вспомнил разговор с Тони. — Правда, Тони подходил ко мне как-то с очень странными вопросами, но я подумал, что они интересуют его в связи с намечавшейся новой работой. Теперь я понимаю…

— Вы признаете! — прокаркал Ван Атта. — Вы подстрекали рабочих гидропоники и ваших учеников к неповиновению руководству компании, пренебрегали тщательно разработанными правилами поведения и разговоров во время пребывания в поселке. Вы заразили рабочих вашим собственным плохим отношением…

Лео понял, что Ван Атта старается не дать ему возможности сказать хоть слово в свою защиту, если эта защита вообще возможна. Ван Атта задумал что-то намного более важное, чем простая месть за удар в челюсть. Он нашел козла отпущения! Прекрасный случай взвалить на него вину за промахи в проекте, за все неудачи последних двух месяцев, или больше — в зависимости от его изобретательности — и принести его в жертву богам компании, а самому остаться чистеньким и безгрешным.

— Нет! — взревел Лео. — Если бы я пытался устроить революцию, я бы нашел более приличный способ, чем это. — Он помахал в направлении склада, испытывая непреодолимое желание еще разок вмазать Ван Атту по физиономии. Если ему грозит увольнение, то он хотя бы получит удовольствие напоследок!

— Джентльмены! — оборвала их Апмад ледяным голосом. — Мистер Ван Атта, позвольте напомнить вам, что условия договора на работу в удаленных подразделениях компании не могут быть нарушены. «Галак-Тэк» обязана обеспечить возвращение домой увольняющихся. Кроме того, мы должны подумать о расходах, связанных с необходимостью подыскать им замену. Нет, мы закончим дело так: капитан Баннерджи будет отстранен от должности на две недели без зарплаты и получит выговор с занесением в послужной список за ношение неразрешенного оружия на дежурстве. Оружие будет конфисковано. Мистер Граф получит выговор, но немедленно возвратится к исполнению своих обязанностей, так как нет никого, кто бы мог его заменить.

— Но меня принудили, — пожаловался Баннерджи.

— Я совершенно невиновен! — возмутился Лео. — Все это выдумки, параноидальные фантазии.