Сергей Калашников - Внизу наш дом - второй вариант

- Вот, значит, как? - нахмурился Поликарпов. - Вы уже заранее всё спланировали, заранее всё знаете. И в будущем для меня уже нет места?

- Отнюдь, - поспешил я его успокоить. - Как раз в отношении именно вас у меня самые серьёзные планы, но они связаны со временем после Победы, - я так и произнёс это слово с большой буквы. - А до тех пор, простите, нет у нас авиаконструктора, более загруженного самыми важными делами.

- И что же это такое меня ожидает, если не секрет?

- Вы ведь не раз видели карту нашей страны. Замечали, что мест, куда только самолётом можно долететь, на ней воз и маленькая тележка. Людям потребуется воздушный транспорт самых разных размеров и грузоподъёмности, причем, не только общественный, но и личный.

- Э! - коротко отреагировали Москалёв и Поликарпов.

- У, - сделала им "козу" Мусенька. - Имейте совесть, товарищи! Вы представить себе не можете, сколько жизней лучших испытателей забрала реактивная авиация. Человек с того света вернулся, а вы, скорее, расспрашивать его про ваше будущее! Трудовое оно будет, трудовое.

***

В Москву нас с Мусенькой вызвали уже на другой день. Но не к Сталину, а к главкому ВВС.

- Вы что, забыли уже, где служите? - грозно нахмурил брови Павел Фёдорович Жигарев, едва мы вошли в его кабинет и доложили о прибытии. - Ладно, не оправдывайтесь. Знаю я, где вы и как. Товарищ Сталин сообщил мне о данных вам поручениях. И, да, самолёты, затребованные вами, Мария Антоновна, для экспедиции на Вилюй, будут предоставлены. Но, прежде чем отпустить вас в Сибирь, хочу воспользоваться особыми, так сказать, свойствами вашей памяти. В стране сложилась весьма непростая ситуация с учебными самолётами. У-2, как и По-2, хотя они практически одно и то же, все до последнего уходят в действующую армию. То есть не хватает машин даже для первичного обучения лётчиков. Ещё хуже обстоят дела в лётных школах - истребителей и бомбардировщиков буквально не на чем учить - даже двухместные УТИ-16 и УТИ-17 выгребли все до последнего - их переоборудуют в ракетоносцы для подавления зенитных батарей. Ваш коварный план, товарищ Субботин, сработал настолько хорошо, что поставил лётные учебные заведения в исключительно тяжёлое положение. Извольте расхлебать заваренную кашу ещё до того, как отправитесь на поиск алмазов. Иначе там обойдутся без вас.

Скажу прямо, на Вилюй я не очень рвусь. Просто Мусенька на меня рассчитывала. Одним словом, выйдя из кабинета, мы направились прямиком в управление по заказу самолётов - надо было разобраться с тем, насколько загружены заводы. Ну, не может быть, чтобы нигде не оставалось ни одной щёлочки. Уж У-2-то можно строить в любой кроватной мастерской, на любой мебельной фабрике!

Признаюсь сразу, в управлении нас "плохо поняли". Начальник сразу принял обиженный вид, а его сотрудники давали знакомиться с документами только после нажима. То есть - что это за два капитана такие выискались, которым поручили выполнить за них их же работу? Естественно, готовить справку по нашим требованиям, никто и не подумал. Ищите сами - таково было единодушное мнение. Так что толстые папки мы листали на подоконнике в одной из комнат, заставленных столами, которые все были заняты.

- Никогда не знала, что есть город с таким названием, - шепнула мне Мусенька, перевернув очередную страницу.

- Какой такой город? - переспросил я.

- Шумерля.

Название это присутствовало на штампе письма, где директор завода номер 471 сообщал о том, что, согласно полученного задания, во втором полугодии 1941-го года было выпущено одиннадцать планеров Г-11. Вот тут я и призадумался - что-то было мутно. Второе полугодие - это уже война. И зачем понадобились планеры в то время, когда... И, ладно бы, если б на мои вопросы тут хоть кто-нибудь по-человечески ответил! Ведь ничего, кроме обтекаемых фраз и показного недружелюбия!

Шумерлю мы отыскали в атласе, предоставленном нам секретарём командующего - это оказалось в Чувашии. Прыгнули на мотоцикл и через считанные минуты вкатили его в наш Мо-4 на Центральном аэродроме. Чувашия - это не очень далеко, а мы ребята быстрые. То есть - мобильные.

Не обмануло меня предчувствие, возникшее при виде буквы "Г" в обозначении марки летательного аппарата - главным конструктором тут оказался майор авиации Владислав Константинович Грибовский. Я читал об авиетках его разработки, построенных в предвоенные годы, но каких-либо подробностей о его творчестве или жизненном пути не знал. Помню только, что машинка была летучая, и движок на ней стоял очень скромной мощности - чуть ли не мотоциклетный.

Так вот - на этом заводике строили десантные планеры и, подумать только, лёгкие двухмоторные бомбардировщики Як-6. Двигатели на этих самолётах - обыкновенные давно известные М-11. Вот тут я и призадумался. Это что же выходит? Товарищ Яковлев, опоздав с истребителями, решил подсуетиться насчёт ночного бомбардировщика? По моим воспоминаниям эта машина появилась ну никак не весной сорок второго, а несколько позднее. Ну да - ночники сейчас в большом почёте. А чем, интересно, отличается эта машина от того же Мо-2? Перерыв документацию, пришел к выводу - только бомбовой нагрузкой. Хотя с пятисоткой под брюхом она выходит несколько перегруженной - примерно настолько же, насколько и Мо-2. А ночники этого не любят - им сподручней парить в тёмных небесах, аки бабочки, бесшумно и невидимо. Опять же поставить глушители на звездообразные моторы труднее, чем на однорядник - нет, машина, конечно, неплоха, но реальной надобности в ней нет.

В качестве пассажирского самолёта? Да есть и другие, не хуже. Взлётно-посадочные характеристики у этого аппарата тоже не выдающиеся - ни с СХ-1, ни с Мо-2 даже рядом не стояли. Тем не менее, товарищ Яковлев сумел сманеврировать ресурсами и "замутил" проект в потоке мэйнстрима. Просто зла на него не хватает!

Что же касается десантного планера... Хм! И ещё раз Хм! Кому он сейчас нужен? Грибовский с ответом на этот вопрос затруднился - первые несколько штук осенью сорок первого с завода забрали, а потом перестали даже вспоминать о них - стоят рядком на краю лётного поля и стареют под действием погодных воздействий - они же деревянно-тряпочные.

Пока я во всём этом разбирался, Мусенька облетала Як-6.

- Знаешь, - сказала она, - ничего так аппарат, но не орёл. Мне на мошике и взлетать сподручней, и садиться. Я сейчас ещё разок поднимусь, попробую бомбить.

Пока она проверяла машину в деле, мы с Владиславом Константиновичем с земли наблюдали за её эволюциями и неторопливо разговаривали за жизнь. Я потихоньку, наводящими вопросами, выяснял, как он тут оказался, и чего наизобретал.

- Понимаешь, Шурик, - я попросил его так ко мне обращаться, - на словах все осознают нужность легкомоторной авиации. А на деле она оказывается задвинутой куда-то в самый дальний угол. Я перед войной построил учебно-тренировочный низкоплан - уж, казалось бы, чего ещё нужно! И для начального обучения годится, и для высшего пилотажа - то есть с него сразу можно пересаживаться на истребитель. Делался он на планерном заводе из самых простых материалов - а в серию так и не пошёл. Хотя и в соревнованиях участвовал, и до сих пор летает где-то в системе ОСОАВИАХИМА.