Лоис Буджолд - Осколки чести. Барраяр

Принц уже ушел. Адмирал Форхалас ненадолго задержался, чтобы обменяться со своим подчиненным последними соображениями.

— …записать это. Я перед отъездом подпишу, — донесся его голос.

— По крайней мере, не летите с ним на одном корабле, — серьезно попросил Форкосиган.

Форхалас вздохнул:

— Поверь, я ценю твои попытки снять его с моей шеи. Но кто-то должен вычистить для императора этот обезьянник — теперь, когда, слава Богу, Форратьер умер. Твоя кандидатура отпадает, так что, похоже, избран я. Кстати, неужели ты не можешь приберечь свои амбиции для подчиненных, как делают все нормальные люди? Разве обязательно хамить начальству? Я считал, что ты от этого вылечился, когда увидел, что ты позволяешь Форратьеру.

— С этим теперь покончено.

— Дай Бог. — Форхалас привычно сплюнул через плечо.

— Между прочим, что это за «Колония прокаженных»? — полюбопытствовал Форкосиган.

— Ты ни разу не слышал? Ну… да, понятно, что нет. А тебя никогда не удивляло, почему в твоем экипаже оказывается столь высокий процент всяких недоумков, неисправимых и непригодных к службе?

— Я и не ожидал получить сливки.

— В главном штабе это называли «Колонией прокаженных Форкосигана».

— А я был главным прокаженным? — Казалось, новость скорее позабавила, чем оскорбила его. — Ну, если это худшее, что могла принести мне служба, то, может, все получится не так уж плохо. Береги себя. Не хотел бы я стать его заместителем.

Форхалас хохотнул, и они обменялись рукопожатиями. Адмирал двинулся к двери, но на полдороге остановился.

— Как ты думаешь, они будут контратаковать?

— О, Господи! Разумеется, будут. Это же не какая-нибудь торговая фактория. Эти люди сражаются за свои дома.

— Когда?

Форкосиган помялся.

— После того, как вы начнете десантироваться, но задолго до окончания высадки. А ты бы поступил иначе? Это самый подходящий момент. Пилоты катеров в растерянности, они не знают, взлетать им или садиться, корабли-матки разбросаны черт-те где или попали под огонь, боеприпасы еще не доставлены, связь нарушена, и в придачу ко всему главнокомандующий — полный профан…

— У меня просто мурашки по коже.

— Да уж… Постарайся оттягивать начало как можно дольше. И убедись, что твои командиры отчетливо понимают планы чрезвычайной ситуации.

— Принц видит это совсем по-другому.

— Да, ему не терпится возглавить парад.

— Что ты посоветуешь?

— На этот раз твой командующий — не я, Рульф.

— Не моя вина. Я рекомендовал императору тебя.

— Знаю. Я не согласился. Я рекомендовал тебя.

— И мы получили этого сукина сына, этого педераста Форратьера. — Форхалас мрачно покачал головой. — Что-то тут не так…

Форкосиган мягко взял его под руку и проводил до двери. Вернувшись, он глубоко вздохнул и задумался, словно подавленный видениями будущего. Потом, подняв глаза, коммодор с горькой иронией посмотрел на Корделию:

— Когда древние римляне устраивали свои триумфальные шествия, кажется, рядом с триумфатором ехал такой тип, который должен был все время шептать ему на ухо, что он простой человек, что его тоже ждет смерть. Триумфаторы, наверное, не очень-то радовались его присутствию.

Она промолчала.

Форкосиган с Иллианом отправились в ванную за Ботари.

— Кажется, он перестал дышать, — чертыхнулся Форкосиган.

Иллиан охнул. Они уложили сержанта на пол, Форкосиган припал ухом к его груди и пощупал пульс на шее.

— Сукин сын. — Соединив обе руки, он резко ударил сержанта по грудине, потом снова прислушался. — Ничего.

Перекатившись на пятки, он яростно уставился на лейтенанта.

— Иллиан! Где бы вы ни взяли эту змеиную мочу, идите туда и найдите противоядие. Живей. И без шума.

— Как вы… а что если… не следует ли… стоит ли… — залепетал Иллиан. Потом устало воздел руки и умчался на поиски.

Форкосиган взглянул на Корделию:

— Делаем массаж сердца и искусственную вентиляцию легких? Что выбираешь?

— Наверное, массаж.

Она опустилась на колени рядом с Ботари, а Форкосиган передвинулся к голове, набрал побольше воздуха и сделал ему первый вдох. Корделия прижала основания ладоней к грудной клетке и надавила со всей силой, стараясь установить ритм. Толчок, вдох, толчок, вдох, снова и снова, не останавливаться. Вскоре руки ее начали дрожать от напряжения, на лбу выступил пот. Ребра отзывались режущей болью.

— Придется поменяться.

— Хорошо.

Теперь Форкосиган начал вести массаж сердца, а Корделия зажала Ботари нос и прижалась губами к его губам. Рот его был влажен от слюны Форкосигана. Эта пародия на поцелуй была отвратительна, но выбора не оставалось.

Наконец, вернулся запыхавшийся Иллиан. Встав на колени, он прижал к сонной артерии на жилистой шее Ботари новую ампулу. Ничего не произошло. Форкосиган возобновил массаж.

Внезапно Ботари вздрогнул, потом напрягся, как в столбняке, выгнувшись дугой. Ой сделал долгий рыдающий вдох и опять затих.

— Ну же, — полушепотом ободрила его Корделия.

С резким спазматическим всхлипом сержант задышал — неровно, но постоянно. Корделия села рядом и всмотрелась в него с безрадостным торжеством:

— Несчастный ублюдок.

— Я-то думал, ты видишь смысл во всем сущем, — откликнулся Форкосиган.

— В абстракции. А на деле просто ковыляешь во тьме с остальным тварным миром, натыкаясь на что-то и удивляясь, почему это так больно.

Форкосиган тоже смотрел на Ботари, не отирая струек пота с лица. Потом он вскочил и бросился к терминалу.

— Чуть не забыл — мой протест. Надо составить и зарегистрировать, пока не улетел Форхалас, иначе не будет смысла.

Он уселся в кресло и начал поспешно настраивать компьютер.

— А почему это так важно? — спросила Корделия.

— Ш-ш… Потом.

Он торопливо печатал минут десять, потом отправил электронное послание командующему.

Тем временем Ботари продолжал дышать, хотя с лица его не сходила смертельная зеленоватая бледность.

— Что будем делать? — спросила Корделия.

— Ждать. И молиться, чтобы доза оказалась верной, — тут Форкосиган раздраженно посмотрел на Иллиана, — и чтобы он не впал в маниакальное состояние.

— Разве нам не пора подумать о том, как их отсюда вывести? — запротестовал лейтенант.

— Думайте на здоровье. — Форкосиган заложил в компьютер новые дискеты и начал просматривать тактические выкладки. — Но как тайник это место обладает двумя преимуществами, которых лишены все остальные. Если вы не проболтались, то за нами сейчас не следят ни главный политофицер, ни люди принца…

— Я совершенно уверен, что выявил все датчики. Могу ручаться чем угодно.

— Сейчас на карту поставлена ваша жизнь, так что лучше бы вам не ошибиться. Во-вторых, в коридоре два вооруженных охранника, которые никого сюда не пропустят. Большего и не нужно. Конечно, приходится признать, что тут немного тесно.